Когда совсем близко послышались сирены, мы с облегчением переглянулись. Но затем услышали снизу грохот и звон разбитого стекла. Похоже, Часовой их тоже услышал.
– Оставайтесь на местах, пока полицейские не покажут документы, – сообщил диспетчер. – Ждите, пока полиция не подаст вам сигнал, что все безопасно.
Но когда все это, наконец, произошло и мы отодвинули комод и вышли из комнаты Бена, то по-прежнему не чувствовали себя безопасно. По крайней мере, я. Мы сбились вместе и продвигались маленькими шажками вслед за офицером Уайкоффом – по коридору и затем вниз по лестнице. Стулья валялись на полу в столовой, в гостиной был опрокинут стол. Два окна на кухне разбиты, а осколки стекла поблескивали на траве.
Незнакомая мне женщина представилась как офицер Николоди. Она вывела нас во внутренний двор, и мы расселись там вокруг стола, словно на самом худшем пикнике в нашей жизни. Там нас и нашел мистер Донахью.
– Ради бога, скажите, что все целы! – выдохнул он, вбегая внутрь.
– Все замечательно, пап, – сказал Бен, постукивая ногой. Адреналин, как обычно, находил выход в движении и сарказме. – Совершенно рядовой четверг.
– Только подумаю, что могло с вами случиться… – заговорил было мистер Донахью.
– А ты торчал со своим адвокатом.
– Бен, я понимаю, что ты возмущен, – вмешалась миссис Донахью, становясь между мужем и сыном. – Давайте не будем ссориться.
Но Бен по-прежнему обращался к отцу:
– Ты должен был быть дома.
Я вдруг поймала себя на том, что внимательно изучаю туфли мистера Донахью. Они выглядели слишком легкими для того топота и грохота, который производил Часовой, перемещаясь по дому. Эти разговоры о том, что ему стоило быть дома, заставили меня сомневаться, что его тут не было.
Я поймала взгляд Джейни и могла бы поклясться, что она думает о том же самом.
– А адвокат может подтвердить, что он с тобой встречался? – Невероятно, но Джейни выговорила это вслух.
У Люси отвисла челюсть, а Бен присвистнул.
– Что ты подразумеваешь, юная леди? – властно поинтересовался мистер Донахью.
– Ну, адвокат же не должен лгать. По закону. Люди болтают разное… Может, это наконец их убедит… – Джейни умолкла и закрыла лицо руками.
Мне вдруг стало стыдно за то, что я сижу у них в гостях и одновременно думаю о таких вещах. И все же.
Мистер Донахью стоял, обнимая жену одной рукой за плечи, и говорил, словно на пресс-конференции:
– Ребята, я понимаю, что вам приходится тяжело и что вы не согласны с самой идеей судебного разбирательства. Но это решение должны принимать мы с вашей матерью. Наверное, мне стоило быть дома и защитить свою семью. Но это разбирательство – тоже способ защититься, и на этом давайте прекратим дискуссию.
В этот момент я встала. Со двора было видно крышу моего дома. Скоро мама вернется с работы, а Тоби пора выгуливать. Я начала медленно двигаться к раздвигающейся стеклянной двери.
– Ливви, с тобой все нормально? – окликнул Бен.
– Пожалуйста, только не уходи! – умоляюще сказала Джейни.
Из дома выглянула офицер Николоди.
– Посидите пока на месте. Как только мы закончим осмотр, нам понадобится задать всем несколько вопросов.
– Моя мама…
– Ох, солнышко, – спохватилась миссис Донахью. – Как же я сразу не подумала. Конечно, не стоит ее пугать. – Она повернулась к Николоди. – Нам нужно позвонить соседке.
Офицер поманила ее за собой:
– Давайте я помогу вам подобрать нужные слова. Очень важно не распускать слухов о произошедшем – возможно, тогда мы сможем получить недостающую информацию.
В этот момент во двор вышел офицер Уайкофф.
– Мы готовы вас выслушать. Каждого по отдельности.
Мы по очереди садились за стол в столовой, вспоминая, как обнаружили письма и услышали внизу шум. После этого все собрались в гостиной. Офицер Уайкофф держал в руке письма, каждое в отдельном пакете.
– Что, нам теперь даже свою почту читать нельзя? – сказал мистер Донахью.
– Это не то чтобы почта, Гэвин. – Миссис Донахью виновато улыбнулась полицейским.
– Совершенно верно, – сказал офицер Уайкофф. – Это улики. Кроме того, там нет ничего особенно нового. Примерно то же самое, что и в предыдущих случаях.
– Но в этот раз они адресованы напрямую моим детям, – заметил мистер Донахью. – Вы назвали бы их угрожающими?
– Да, вполне. В той же мере, что и предыдущие.
– А теперь мы знаем, что у него есть ключ. Думаю, вы согласитесь, что это все меняет. Так что вы больше не можете считать это дурацким розыгрышем.
Офицер Николоди выглядела задетой.
– Мы так никогда и не считали. Но вы правы. Вторжение в дом – это эскалация конфликта. Значит, мы ответим соответственно. Мы сняли отпечатки пальцев в доме. А также усилим патрулирование улиц. Безопасность вашей семьи – наша главная забота.
Уайкофф помахал в воздухе запакованными письмами.
– Как только наш специалист проанализирует улики, мы пришлем вам копии. Но давайте не будем читать их вслух – этот день и без того достаточно мрачен.
Мистер и миссис Донахью кивнули – она с энтузиазмом, а он скорее неохотно. Потом пришлось подписать документы и договориться о последующей встрече в полицейском участке. Какое-то время спустя они оба стояли у двери, словно после приема, провожая последних гостей. Миссис Донахью без конца поносила наведенный беспорядок и черный порошок для снятия отпечатков, рассыпанный по всему дому. Она машинально провела пальцем по дверному замку и поморщилась.
Когда полицейские наконец закончили и покидали дом сквозь ту же дверь, через которую ворвались несколько часов назад, офицер Уайкофф вдруг обернулся.
– Знаете что, если подумать, в этих письмах все же было кое-что новое. Подозреваемый написал о детях, которые бродят по району по ночам. «Шныряете в парке посреди ночи», – вот что там было сказано. Мне это показалось довольно странным. Учитывая ситуацию, вы все должны проявлять максимальную осторожность. Вы ведь понимаете? – Уайкофф обвел взглядом каждого из нас. – Никто в последнее время не покидал дом после темноты? И не бродил по парку? Ничего такого не было?
Сердце у меня застучало от страха, что сейчас нас раскроют. Что тогда будет? Но потом до меня дошло, что на самом деле это означает. Часовой там был, он видел нас. Казалось, сердце совсем остановилось, словно от мощного удара в грудную клетку.
Но миссис Донахью нарушила тяжелое молчание.
– Нам с Гэвином не приходится об этом беспокоиться. В этом смысле нам повезло.
– Вы уверены? – Полицейский постукивал костяшками пальцев по дверному косяку. Он чего-то ждал. Я посмотрела на Бена. Бен старательно избегал встречаться со мной взглядом.
