Он увидел девушку, которая даже не удосужилась раздеться, и прямо в обуви спала сладким сном на своей кровати.
— Оставь ее, Дорис, я сам.
— Хорошо, я не знаю, что она пила, но вчера Ника выглядела лучше, чем сейчас.
— Коктейлей разных много и если перебрать, можно и не проснуться, нам еще повезло.
— Ники, подъем. У нас сегодня свадьба, а ты в таком плачевном состоянии.
— Найк, это я виновата, я не поняла, почему она ни с того ни с сего вчера, собралась и уехала так надолго.
— Все в порядке, Дорис, не вини в этом себя. Сейчас, я ее приведу в чувства.
Найк, не раздумывая, отыскал свой кейс, достав шприц с лекарством. Он аккуратно перевернул руку девушки и ввел препарат в вену. От укола девушку бросило в жар. Голова не кружилась. Было ощущение, словно ее окатили теплой водой. Спать уже не хотелось. Найк немного выдохнул, ощущая облегчение. В отличие от Вероники ему пришлось сложнее. Решать рабочие моменты и переносить перелет в состоянии, в которое она его окунула, было очень трудно. Он перепробовал все: холодный душ, препараты от головы — ничего не помогало.
— Найк, привет, ты уже вернулся? — Вероника не хотела привлекать внимание к куртке, но он уже стаскивал ее с плеч. — Я сама приведу себя в порядок. Я в душ. — Ника рванула в ванную.
Он успел схватить ее за руку.
— Что ты скрываешь, отвечай? — Найк пристально посмотрел на нее, и приблизившись, почувствовал запах мужского одеколона.
— Мне правда, надо в душ, — Ника старалась не смотреть ему в глаз.
— Еще бы, конечно тебе надо. Ники, ты все испортила. Какого черта? С кем ты встречалась?
— Ни с кем. Отпусти, мне нужно привести себя в порядок.
Найк понимал, что до венчания оставалось около пяти часов, и ему самому пора готовиться. Скоро отец приедет за ней, а его собственный свадебный костюм остался на квартире.
— Ника, отвечай немедленно? — Найк выходил из себя.
— Я была в баре, выпила коктейль. Он был вкусный, я заказала еще, возможно перебрала. Я не читала в меню состав, так как оно было на английском языке.
— Кто был рядом с тобой, не ври мне. Говори как есть. Ники, я не ожидал от тебя такого. Зачем ты причиняешь мне боль, скажи?
— Да, ко мне пристал один парень, но я избавилась от него, — девушка видела удрученный взгляд Найка, — и ничего я не испортила.
— И это все? — Найк видел, что она говорит лишь половину всей истории.
— Да все, — девушка пожала плечами.
— Пусть так, все равно сейчас уже нет времени выяснять. Хорошо, приводи себя в порядок. Теперь ты, по крайней мере, выглядишь лучше. Да и я тоже. Ники, не пей больше не проверенные напитки. Это опасно. Да, и не забывай про меня. Я чувствую все, что происходит с тобой.
— Ах да!!!! Извини, Найк, я забыла, — девушка поняла все, его состояние и переживания. «Вот я дура, он же тоже был, как полупьяный, а ему работать надо было»
— До встречи, Ники, — молодой человек протянул ей куртку и направился к двери.
Суета захватила Ники с головой. Бьюти-стилист кружила, как коршун над образом Вероники. В целом, к половине четвертого она была готова. «Главное не чихать и не плакать» Сказала сама себе девушка. В зеркале она увидела отражение прекрасной девушки. Волосы решили оставить распущенными. Две серебристые заколки переходили в венок с фатой. Часть фоты закрывала лицо. Платье было открытым. Оно от пояса, переходило в свободный крой, струящейся ткани, отливающий серебром. Платье не сковывало движения, и было лишено излишней пышности. На плечи предполагалась легкая накидка. Стилист настаивала, что надеть ее можно уже после венчания. Туфли украшали сапфиры. Несмотря на высокий каблук, были очень удобными. Когда она развернулась, Арин Стивенс оценивающе смотрел на нее.
— А ты очень милая девочка. Я не успел рассмотреть тебя в прошлый раз, — он сказал на английском языке так, чтобы она не поняла его слов.
— Здравствуйте. Уже пора?
— Да, прошу, не волнуйся, все будет хорошо, — добавил Арин на ее родном языке.
Стивенс старший, взял под руку Веронику, и они отправились к подъехавшему лимузину. Особняк Стивенса одолевали журналисты. Охрана едва справлялась с ними. Возгласы раздавались со всех сторон.
— Трогай, — скомандовал Арин.
Дорис уехала раньше, и она уже была в церкви. На этот уикенд она решила сделать себе выходной и съездить в Денвер после венчания и официальной части церемонии.
Вокруг церкви так же было множество прессы. Здесь велась ожесточенная борьба охранников с журналистами.
Солнечная ясная погода была безветренной, и образ невесты, созданный Синди, сохранился в первозданном виде.
Арин уверенно повел невесту к алтарю. Девушка переживала. Волнение охватило ее. Было столько гостей. Она шла, стараясь держаться ровно. Любопытствующие взгляды и перешептывания создавали нервозность. Ника никого не знала, кроме Найка и Дорис.
Найк сдержанно улыбнулся, понимая, что все позади, и теперь ничего уже не помешает состояться этому венчанию.
Девушка почти одними губами проговорила Найку.
— Что мне говорить, я не знаю? — Ника даже побледнела.
— Просто повторяй за мной, — шепнул Найк и взял Веронику за руку.
Священник начал ритуал и когда, он смотрел на Найка, тот говорил короткую фразу после на нее. Ей удавалось повторить то, что сказал Найк. Молодой человек взял кольцо и надел его уверенным движением на палец девушки. Вероника повторила слова и надела кольцо. По глазам молодого человека она поняла, что он успокоился. Священник что-то произнес.
«Ага, он разрешил ему поцеловать меня». Догадалась девушка, так как Найк откинул с лица фоту и взглянул прямо в глаза.
— Вот и все, — шепнул он, потом наклонился и приник к губам девушки. Найк вложил в поцелуй всю нежность и страсть. Он хотел, чтобы этот день остался в их памяти надолго.
Глава 20. Брачная ночь.
Гости о чем-то перешептывались. Нехотя отстранившись, молодой человек снова взглянул на священника. У Вероники кружилась голова. Равновесие удерживалось с трудом.
— Найк, мне плохо, — пожаловалась девушка, ухватившись за руку своего мужа.
— Держись за меня, сейчас уже покинем это место, — шепнул на ухо парень.
После, опять заговорил священник, и когда он закрыл церковную книгу, Найк подхватил свою невесту на руки и отправился к выходу.
Солнечный день, легкий ветерок — все вокруг пахло счастьем, с нотками горькой печали, но только двое знали о причинах существования этой грусти. Полностью расслабиться не давало проклятие, которое диктовало каждую минуту, от знакомства до рождения ребенка.
