У него уже стоит жрец Единого, так, как я его себе и представляла, пожилой, седой и с мудрым глазами, смотрящими прямо в душу. Кажется, знающим чуть больше, чем остальные смертные.
Саму церемонию запомнила плохо, жрец произносил молитву, осенял знаками, и снова молился. Все происходило быстро и я не успела опомнится, как на руке заблестело кольцо, означающее, что теперь я жена. Но одно впечаталось в память крепко – слова жреца перед тем, как отпустить нас уже в качестве супругов:
"Судьба связала вас вместе, Единый благословил союз. Те, кто никогда не должны были встретится, уже не смогут друг без друга. Помните это" .
Выходили из храма под громкие крики толпы, приветствующих своего короля и королеву. А на моей голове сверкала королевская тиара, отдавая бликами на ярком солнце.
Я стала женой Алексана Третьего и королевой Рулада. Вопреки всему.
19.4
Сам праздник для нас с Алексом длился не долго, мы так хотели остаться наедине, что фактически сбежали со своей же свадьбы, отсидев для приличия несколько часов, принимая многочисленные поздравления и дары аристократии как Рулада, так и соседних стран. Когда обязательная программа минимум была выполнена, мы с чистой совестью покинули тронный зал и неофициальная часть продолжалась уже без нас. Правда никому и в голову не пришло высказать хоть малейшие недовольство. Не самоубийцы же.
Сейчас, вся столица гуляет и радуется, отмечая наш союз.
Алекс вносит меня в нашу спальню и не отрывает взгляда. Такой горящий и дикий, что я чувствую, как узел желания связывается внизу живота. У меня так долго не было мужчины. Не было ЕГО. Дыхание становится тяжёлым и прерывистым. Краем глаза замечаю, что вся спальня усыпана моими любимым цветами, вокруг горят свечи. Это несомненно очень мило, но правда в том, что мне абсолютно плевать, на всю романтику. Я просто дико хочу Алекса. И мне не важны ни эти цветы, ни свечи. Король перехватывает мой взгляд.
– Нравится ? – хриплым, низким голосом спрашивает он.
– Очень, – не хочу огорчать. Он хотел, чтобы ночь была особенной. Не понимая, что с ним каждая ночь особенная. И каждый день.
Сама тянусь за поцелуем. Не могу больше сдерживать себя.
Когда наши губы соприкасаются , все заслонки падают, барьеры рушатся и мы как два оголодавших зверя набрасываемся друга на друга, сминая, подчиняя и подчиняясь. Признавая власть и смиряясь с ней. Нам не зачем больше что-то доказывать и бороться. Мы сдались и выиграли от этого гораздо больше.
Алекс прикусывает верхнюю губу, ведёт по ней языком. Не сдерживаю стон. Как я изголодалась, как могла столько времени провести без этих рук и ласк. Сумасшествие.
Правитель подхватывает меня на руки и несет к кровати, аккуратно кладет на неё, что совсем не вяжется с диким поцелуем. Сдерживается, а мне этого не надо.
– Алекс, я хочу тебя, не сдерживайся. Я изголодалась, – произношу ему в губы.
Возможно, именно этих слов он и ждал, чтобы, наконец, отпустить себя.
С рыком накрывает моё тело и рвёт на две части лиф платья, тут же всасывая соски. Меня пронзает желанием и я подбрасываю бедра вверх, беззвучно моля не останавливаться. Он чувствует моё просьбу и окончательно срывает платье вместе с бельём, которое я так долго выбирала. Я не отстаю, протягиваю руки и в нетерпении пытаюсь расстегнуть пуговицы, но пальцы не слушаются и Алекс помогает, просто стаскивая её, вырывая злосчастные пуговицы. Мои ладони уже накрыли налитый член, слегка сжимая. Муж сквозь зубы пропустил воздух и рывком подтянул за бедра к себе.
– Не играй, – прохрипел в губы.
Я бы и рада ответить колко и остроумно, но мозги уже расплавились и я лишь смогла приспустить его штаны, беря у руку ствол и с наслаждением провела по всей длине.
Уже мокрая и готовая для него. Низ живота ноет, требует почувствовать его внутри. Нет смысла в долгих прелюдиях, слишком давно не были единым целым. Нет сил ждать ни доли секунды.
Алекс чувствует тоже самое, и уже через мгновенье врывается на всю длину. Не жалея и не сдерживаясь.
Я кричу, чувствуя глубокие и сильные толчки, обхватываю ногами талию, прижимаясь ещё теснее, что бы между нашими телами ни осталось ни одного миллиметра. Ещё глубже, ещё сильнее. Так хорошо, мне не надо много времени и через несколько минут бешенного темпа, когда на спине Алекса остаются борозды от моих ногтей я с громким стоном кончаю, чувствую как сжимается стенки лона в неистовой пульсации. Алекс сразу следует за мной. И этот момент единения в оргазме нечто большее чем просто разрядка тела, это единение душ. Это то, ради чего стоило пройти все испытания.
Алекс с выдохом накрывает моё тело, удерживая вес на руках.
В тишине спальни слышно лишь наше тяжёлое дыхание. Но это только начало ночи.
Алекс выходит, но член уже снова в полуготовности, хотя после разрядки прошло всего нечего. Удивлённо приподнимаю брови.
– Я же обещал, что ноги свести не сможешь, – с ухмылкой говорит он, ловя мой взгляд.
Приподнимает за талию и поворачивает к себе спиной, тут же ставя на четвереньках и давя ладонью на лопатки, заставляя прогнуться в спине. Слышу судорожный вздох. Ещё бы. Ему сейчас такой вид открывается. Алекс проводит рукой по ягодицам, слегка сжимая, а потом отвешивая звонкий шлепок. Хочу возмутиться, но уже в следующую секунду ни могу даже вздохнуть от чувства распирающей наполненности. И снова дикий первобытный танец закрутил нас. Руки Алекса везде, щипают соски, массируют клитор, вырывая неконтролируемые стоны. И снова взрыв в теле, такой силы, что сознание на секунду меркнет.
Следующий раз был в ванной, только уже более нежный и расслабленный.
В эту ночь мы трахались как звери и занимались чувственной любовью. Наши тела помнили как дарить удовольствие, идеально подходящие и чувствующие друг друга.
Уже с рассветом, обессиленные, но счастливые лежа в кровати, с переплетенными телами, я чувствовала безграничное счастье и умиротворение.
– Люблю тебя, – зажмурившись от переполнявших эмоций призналась я.
– Я тоже люблю тебя. Всегда, – услышала в ответ, перед тем, как крепко уснуть не размыкая объятий.
Мы столько раз сказали эти слова за последний месяц, что они должны были уже потерять свой смысл. Но не потеряли. И не потеряют.
Эпилог
Спустя 7 лет
Алекс – Ты меня слушаешь, но не слышишь, – качаю головой. – Расслабь руки, слегка согни ноги. Необходимо быть подвижным, на прямых ногах это невозможно. Ты же хочешь стать мастером меча, или пойдёшь в маму и будешь почти мастером меча?
– Папа! – тут же раздаётся возмущённо.
– Что, папа? – вопросительно приподнимаю одну бровь.
– Маме расскажу, что ты опять её так назвал, – насуплено отвечает сын.
