Граф Дрэймор насмешливо и многозначительно взглянул в глаза своего друга, словно говоря ему: «Теперь-то ты понимаешь, что твоим планам не суждено сбыться?», но тот был не в духе и не заметил этого.
– Мисс Кэтрин была категорична или колебалась? – допытывался виконт, не желая мириться с неудобной для него правдой.
– Она отчетливо дала мне понять, что не променяет свою сестру на брак, – печально ответил пастор. – Мало того, она посоветовала мне обратить внимание на Бетси Вуд! Вы представляете? Конечно, мисс Вуд хороша собой, но она не идет ни в какое сравнение с мисс Кэтрин Глоуфорд!
– Как знать, преподобный, возможно, мисс Вуд скрасит ваши расстроенные чувства, – утешил его граф, в душе посмеиваясь над нелепостью ситуации.
– Но мисс Кэтрин была бы для меня идеальной супругой! – все вздыхал пастор. – Что мне делать? Господь всемогущий, я навеки опозорен!
– Не принимайте отказ мисс Глоуфорд так близко к сердцу. Думаю, хорошо все обдумав, она даст вам свое согласие на брак, – с надеждой и верой в свои же слова сказал виконт, желая этого всем сердцем. – А сейчас ступайте домой и отдохните – это принесет вам больше пользы, чем сокрушение над отказом мисс Глоуфорд.
Пастор понял намек, молча поднялся с кресла, поклонился, надел шляпу и ретировался.
– Извини, Колин, отложим нашу партию на завтра, – устало сказал виконт другу и в расстроенных чувствах направился в свои покои.
– Ты все еще настаиваешь на своей безумной затее, Доминик? Видимо, сам Господь указывает тебе на ее глупость! – сказал ему вслед граф.
– Завтра я поговорю с мисс Глоуфорд и заставлю ее изменить свое решение, – мрачно отозвался на это виконт и скрылся за дверью.
Ночью виконт почти не спал, размышляя и подбирая слова, какими возможно было бы убедить упрямицу мисс Кэтрин позволить ему забрать Кэсси в Лондон. Забрать в Лондон и вылечить, окружить заботой, комфортом! Неудача пастора только подстегнула его благородное бескорыстное желание помочь девушке, ведь теперь, когда они были знакомы и имели, пусть и короткий, но все же разговор, бедная девушка стала во сто крат милее его сердцу, чем ранее. Ее искренность, детская непосредственность и честность покорили душу виконта, и теперь он не представлял своей жизни без милой Кэсси.
«Бедная! Она, как цветок, тянется своими прелестными лепестками к солнцу, пытаясь согреться и вырасти, но ее садовник – мисс Кэтрин, пресекает все эти попытки, ввергая ее во тьму невежества» – с сожалением думал виконт.
Лорду удалось уснуть только под утро, и он проспал до самого обеда. Поднявшись с постели, приняв утренний туалет, одевшись и пообедав, виконт направился в большой, окружающий Риверсхольд сад, чтобы взглянуть на яблони, которые так расхваливала ему милая Кэсси. Но, приблизившись к саду, виконт вдруг услышал донесшийся из него пронзительный женский вопль, а следом за ним грубый злой окрик садовника поместья – мистера Фули.
– Грязная воровка! Мерзавка! Сколько яблок ты уже натаскала, а? Сейчас я покажу тебе, как воровать в хозяйском саду! Где мой кнут? – полным злобы голосом кричал садовник.
Виконт поспешил к яблонями и, полный гнева, увидел мистера Фули, держащего за волосы перепуганную и заплаканную Кэсси, сжимающую в ладони большое красное яблоко.
– Немедленно отпустите девушку! – гневно крикнул виконт садовнику. Несмотря на его высокое положение в обществе, данная сцена заставила его бежать на помощь Кэсси.
– Но, сэр! Эта оборванка испортила все хозяйские яблони! Ее следует хорошенько наказать, чтобы неповадно было! Всыпать кнутом раз десять! Дрянная воровка должна получить по заслугам! – возмутился садовник, все еще удерживая Кэсси.
Увидев виконта, девушка на миг перестала рыдать и посмотрела на него своими прекрасными, широко-распахнутыми от страха глазами, и у того сжалось сердце от мысли, как испугалась ни в чем неповинная и без того обделенная Кэсси.
– Немедленно отпустите ее! Это приказ, черт побери! – повысил голос виконт, и садовнику пришлось нехотя отпустить воровку, а та бросила яблоко на землю, закрыла лицо ладонями и горько расплакалась.
– Не смейте трогать ее! Никогда! Лорд Дрэймор разрешил ей и детям Вальсингама рвать эти яблоки! Возомнили себя хозяином поместья, мистер Фули? – Виконту очень хотелось избить непутевого садовника своей тростью, но она осталась в его покоях, тем более, рядом была бедная испуганная Кэсси, и лорду пришлось ограничиться беспомощным гневным окриком.
– Но, сэр… – хотел было оправдаться садовник, увидев, что виконт Уилворт не на шутку разозлился, и совершенно не понимая причину этой его злости.
– Вон отсюда! – процедил ему виконт, бросаясь к рыдающей девушке.
Мистер Фули не стал мешкать и, опасаясь наказания и очередных упреков, тут же скрылся за деревьями.
Виконт подошел к Кэсси, но, не имея опыта утешения женского пола, не знал, что ему делать с отчаянно рыдающей девушкой. Как успокоить это невинное юное создание? Как утешить ее?
– Кэсси, милая, Кэсси, прошу вас, не плачьте, – мягко сказал он, обдумывая, стоит ли ему обнять ее для утешения.
Но Кэсси отняла ладони от лица и взглянула на него, как разочаровавшийся до глубины души ребенок.
– Это вы! Все, все вы! Вы же обещали! Вы же сказали, что я могу рвать яблоки! – с обидой в голосе воскликнула она, пятясь от него назад.
– Прошу, простите меня, я не успел уведомить об этом садовника, – искренне сожалея и проклиная свою забывчивость, сказал ей виконт.
Его сердце разрывалось от рыданий Кэсси: до этого момента он никогда не сталкивался с женскими слезами, тем более, со слезами такого ангелоподобного создания с растрепанными золотистыми кудрями.
– Но вы обещали! Вы меня обманули! Обманщик! Он накричал на меня и вырвал мои волосы! – громко закричала Кэсси, схватив пальцами свои волосы. – Он был таким злым! Он хотел побить меня! Он обзывал меня!
– Это моя вина, Кэсси, прошу, простите меня… Только не думайте, что я обманул вас, нет! – От упреков девушки виконту стало горько, и он не знал, доверяет ли она ему теперь, после того, что пережила из-за него.
«Нужно вести себя с ней, как с ребенком. Значит, следует обнять ее» – наконец, решил виконт и, подойдя к девушке, деликатно обнял и слегка прижав ее к себе, а она, прижавшись к нему всем телом, сотрясающимся от рыданий, машинально обняла его за шею, как обнимала своего покойного отца.
Кэсси плакала и плакала, уткнувшись лицом в дорогой сюртук лорда, а виконт осторожно гладил ее по голове, как ребенка, и чувствовал в душе необычайную нежность к ней. Так трогательна, так беззащитна была эта девушка! Вскоре Кэсси успокоилась, но все еще всхлипывала. Затем, резко вырвавшись из объятий виконта, она с угрюмым лицом стала собирать лежащие в невысокой ухоженной траве яблоки.
– Вы простите меня, Кэсси? – спросил виконт, помогая ей собирать яблоки.
