Пастор Литли встретил нежданного гостя с выражением угрюмости и замкнутости на лице. Миссис Литли, подошедшая к супругу с маленьким ребенком на руках, укутанным в грубые пеленки, имела столь же неприветливый вид.
– Вам следует присесть, сэр, – сказал пастор печальным голосом. – Имею ли я честь угостить вас стаканом молока или воды?
– Нет, преподобный, благодарю, – отказал виконт, желавший поскорее повидать Кэсси. – Я не располагаю свободным временем. В данный момент я желаю увидеться с мисс Кассандрой. Надеюсь, вы не осведомили ее о трагедии? – Пастор поджал губы, словно боясь сказать лишнее, и этим вызвал у виконта неприятные предчувствия. – Что вы скрываете? – напрямик спросил он.
– Ах, ваша милость, вам не сообщили… Но, позвольте: мы узнали лишь вчера и не успели предпринять никаких попыток, чтобы вы могли… – пробормотал пастор себе под нос, устремив взгляд на свои ноги.
– Что, черт возьми, произошло? – не сдержался виконт: бормотание пастора раздражало его, так как на заданные вопросы он привык получать прямые ответы.
– Сэр, побойтесь Бога! – недовольно воскликнула миссис Литли – Мой супруг крайне взволнован, поэтому так медлит с ответом!
– Приношу свои извинения, – холодным тоном сказал на это виконт. – Но я желаю получить ответ.
– Мисс Кассандра не была осведомлена о смерти своих сестер, сэр, – тяжело вздохнув, заявил мистер Литли. – Однако, сэр, удочерить ее вам не удастся.
– Отчего же? Вдруг объявились дальние родственники Глоуфордов? – Виконт не видел в этом никакого препятствия.
– Дело не в этом, сэр… Кэсси… Она… Видите ли… – вновь забормотал пастор.
– Кэсси мертва, сэр! – перебила его супруга.
– Мертва, миссис Литли? – приподнял брови виконт, решивший, что его водят за нос. Слова этой женщины показались ему совершенно неестественными, неправдивыми, и он ни на миг не поверил в них.
– Да, сэр. Она спрыгнула с утеса и разбилась о камни. Кэсси умерла, – мрачным тоном подтвердила свои слова миссис Литли.
Виконт молча и пристально вгляделся в лицо Бетси Литли, покрытое нескрываемой скорбью: в уголках ее рта залегли глубокие складки, а лицо женщины было словно высечено из белого мрамора.
«Милая Кэсси умерла? Ее больше нет? Должно быть, здесь какая-то ошибка… Должно быть, я неверно истолковал эти ужасные слова. Но эта женщина сказала, что Кэсси спрыгнула с утеса. Покончила жизнь самоубийством? Кэсси? Могла ли она прыгнуть, зная о том, что погибнет? Она неразумна, но все же… Не столь велико ее безумие!» – размышлял виконт, испытывая в душе серьезные сомнения. Но он боялся того, что новость о самоубийстве Кэсси была истиной. Глубоко вздохнув, виконт решил не верить этому: он не желал принять того, что, уже почти достигнув своей цели – удочерения Кэсси, потерял ее. Его амбиции и любовь к девушке не позволили ему поверить в ее смерть.
– Я не желаю верить вам, пока сам не увижу ее мертвой, – решительно заявил виконт, в душе испытывая к супругам Литли неприязнь: с какой целью они придумали эту страшную ложь?
– Она в церкви, сэр, лежит там с сестрами. Мы не знаем, что делать с ними, – сказал на это заявление мистер Литли. – Я отведу вас, сэр.
Виконт Уилворт и пастор Литли направились к церкви, и лишь в эти минуты в глаза знатного мужа бросились черные одежды жителей Вальсингама. Это были одежды скорби и траура. Увиденное заставило виконта почувствовать волнение и страх того, что пастор сказал правду. Ужасную и жестокую. И, скрепя сердце, он зашел за пастором в церковь, а затем – к тяжелой двери одной из задних комнат. Пастор Литли открыл дверь настежь и отошел назад. Перед виконтом, освещаемые небольшим, с разноцветными узорами окном, предстали три гроба. В них, непокрытых крышками, лежали Кэтрин, Кристин и… Кэсси. В комнате было холодно, но тлетворный запах разложения уже наполнил ее, и, почувствовав приступ подступающей к горлу рвоты, виконт торопливо достал из кармана и приложил к носу облитый мужским парфюмом носовой платок.
Глядя на мертвую Кэсси, виконт не мог унять холод, охвативший все его существо. Он смотрел на гроб девушки и не шевелился – члены отказывались подчиняться ему, таким ужасом он был объят, увидев милую Кэсси мертвой, лежащей в гробу. Лишь спустя долгое, как вечность, мгновение, полное душевных мук и отчаяния, виконт Уилворт медленно подошел к Кэсси, с болью заглянул в любимое личико и затем взглянул на двух других сестер.
Смерть не обезобразила сестер Глоуфорд, но придала им лишь большей красоты – умиротворенной и печальной. Кэсси выглядела сущим ангелом: обезображенную правую сторону ее лица, на которую девушка упала, и треснувший череп скрыли под белыми полевыми цветами. Она словно спала, и золотистые кудри обрамляли ее голову, сотворив вокруг усопшей светлый нимб. Кэсси не казалась неживой – она была похожа на грустную, но прелестную восковую куклу с синими губами, и всякий, кто видел ее такой, уходил из церкви в слезах восхищения и скорби. Глаза виконта наполнились слезами: в гробу перед ним лежала его умершая надежда и любовь. Его любимая Кэсси. Виконт погладил не скрытую сторону ее лица, и его слезы закапали на белое платье мертвой девушки. В смерти, она была такой же, как при жизни: прелестной, милой и трогательной, но отныне она была лишь застывшей навек телесной оболочкой, пищей для прожорливых червей, и от этого сердце виконта сжималось от боли.
– Зачем? Зачем, Кэсси? – прошептал он, гладя ее холодную щеку, и вдруг такой поток боли заструился в его душе, что он не мог более терпеть ее. Виконт нагнулся к лицу девушки, поцеловал ее холодный белый лоб и покинул место медленного гниения той, что была смыслом его жизни. И теперь этот смысл исчез. Как исчезла Кэсси.
Торопливо заперев за виконтом дверь, мистер Литли с сожалением взглянул на него, понимая, как жестоко тот был обманут своей горячей надеждой.
– Сэр, мы омыли их и одели в лучшие платья, – не зная, зачем, тихо сообщил пастор виконту.
Но тот не удосужился ни ответить, ни почтить пастора взглядом. Он просто глядел перед собой, в пустоту, и ощущал, как блекнет и рушится мир. Отныне, у него не было ни надежды, ни радости, ни успокоения.
– Кто нашел ее тело? – спросил виконт после недолгого скорбного молчания.
– Кого из них, сэр?
– Кэсси.
– Джон и его братья, сэр, местные охотники.
– Немедленно разыщите и приведите их ко мне, – холодным тоном приказал виконт. Он сел на одну из скамей и, молча, угрюмо, смотрел на покрытое трещинами деревянное распятие. Затем, уронив голову на руки, глубоко вздохнул, чувствуя вновь подступающие к глазам слезы, однако тотчас поспешил предупредить их и сжал веки пальцами.
– Вот, сэр, Джон с братьями, – вдруг послышался отражающийся от каменных стен голос пастора Литли.
Виконт поднялся на ноги и увидел перед собой трех высоких худых мужчин в грязных одеждах. Лица их были спрятаны под густыми рыжими бородами. Мужчины оробели перед знатным вельможей и, сгорбившись, прятали взгляд, устремив его на пол.
