Я поспешила к брату и не успела задать ему вопрос, как заметила приближавшуюся с другой стороны мачеху с подносом в руках... Павлушки рядом с ней не было. У меня подкосились колени и сердце застучало так, будто стремилось выпрыгнуть, а в глазах потемнело.
Где. Мой. Сын?
— Павлушка. Где он? — прохрипела я, стремительно преодолевая оставшееся между нами расстояние.
Видимо, глаза у меня были безумные, потому что Лиля не на шутку перепугалась.
— Успокойся, Диана. Ты чего? Тут он где-нибудь, рядом. Наверное, побежал на кукол посмотреть...
Точно. Я развернулась, бросила сумку и полетела туда, где собрались дети. Оббежала кругом хоровод — сына нигде не было. Слезы уже градом катились у меня из глаз и всё тело трясло мелкой дрожью. Что делать? Надо, наверное, бежать в администрацию?
Матвей! Мне нужен Матвей! Он точно знает, что делать. Вытащила из кармана телефон — руки слушались плохо — и, с невероятным трудом попадая по сенсору, вызвала Грифина.
— Диана, я уже тут, — он ответил после первого же гудка, как будто ждал, что я позвоню. — Не переживай. Ты где сейчас? Стой на месте. Слышишь меня?
Я слышала, но в этот момент мой взгляд уткнулся в парочку. Недалеко от ресторанной зоны на лавочке сидела Ангелина и что-то рассказывала моему Павлушке. Мелкий держал в руке яркий шарик и внимательно её слушал. Я зарычала и пулей полетела к ним, забыв про телефон.
Я не верю в такие совпадения. Эта тварь тут явно неспроста.
События, развернувшиеся дальше, я наблюдала как будто со стороны. Разъяренной фурией я подлетела к скамейке и, сдернув с неё сына, спрятала за спину, а сама кинулась на мерзавку, попытавшуюся его украсть.
Лина поднялась и стояла напротив, совершенно невозмутимая. Высокая и вообще крупнее меня, но разве это могло остановить разъярённую мать?
— Как ты посмела?! Что тебе нужно от моего ребёнка?! — шипела я ей в лицо.
— Уймись, ненормальная! Я просто увидела, что малыш потерялся, и посадила его на лавочку, чтобы не убежал ещё дальше! Я вообще понятия не имела, что это твой сын! — заявила она, но почему-то я нисколько ей не верила. — Я уже даже отправила охранника в администрацию дать объявление о потерянном ребенке. Как только таким мамашам детей доверяют?!
Ах вот в чем её план! Она решила меня выставить плохой матерью? Но зачем? Что ей это даст?
— Не ври! Ты увела его!
Я сомневалась, что сын убежал самостоятельно. Она его явно шариком приманила!
— Мама, мам, а ты почему ругаешься? Тётя хорошая, она мне шарик дала!
Вот! Всё как я и думала!
Но надо сбавить обороты. Я же сына пугаю. Мысли скакали, противоречивые желания — выдрать Ангелине волосы и прижать к себе скорее сына, чтобы почувствовать рядом — рвали на части...
— Позорище! Нарожают, а потом бросают... — продолжила гнуть свою линию мерзавка.
Ну всё, я сделала выбор...
— Закрой рот, Лина, — раздался за спиной тихий, но очень злой голос Матвея, и сильные руки легли мне на плечи, останавливая буквально в шаге от броска.
— Ура! Папа! — обрадовался Павлушка.
Мелкий явно почувствовал облегчение, увидев спокойного отца рядом с плохо соображавшей матерью.
— Матвей! Она потеряла твоего ребёнка, а обвиняет меня непонятно в чём! — переключилась гадина на нового слушателя. — Охранник подтвердит, что я хотела найти родителей бедного малыша!
— К чему этот спектакль, Лина? — совершенно не повёлся на её обвинения Грифин. — Не смей приближаться ко мне и моей семье, иначе у тебя будут крупные неприятности, — слова Матвей цедил устрашающе, и в ответ на них Лина закатила настоящую истерику:
— Да что же это делается?! Люди, смотрите! — зарыдала она громко, и вокруг нас начала собираться толпа. Мы и так уже привлекали ненужное внимание, но сейчас, после её обращения к «людям», они стали останавливаться. — Я пыталась сделать доброе дело, а меня обвиняют не пойми в чем! Мне плохо! — Она рухнула на скамью и начала обмахиваться сумкой, а потом сложила руки на животе. — Вызовите скорую, кто-нибудь, срочно! Мне плохо...
Я не знаю, правду она говорила или притворялась, но голос был слабый и пробиравший до мурашек.
К ней подлетел мужчина в костюме и принялся поднимать, приговаривая:
— Пойдемте, пойдемте, скорая уже подъезжает.
Ангелина поднялась, опираясь на его руку, и, согнувшись, побрела прочь от нас.
У меня волосы встали дыбом от ужаса. Народ смотрел на нас с осуждением. Это что сейчас было? Что ей удалось провернуть?
— Расходимся, — гаркнул Матвей в толпу и, обхватив меня за плечи, а Павлушку посадив на руку, повёл к выходу.
Про Лилю и брошенную сумку я даже не вспомнила. Про свою, оставленную на стоянке машину — тоже. Я забралась на заднее сиденье махины Грифа и затребовала сына к себе в объятья. Так и доехали до дома — я гладила и целовала мелкого, не могла остановиться. Сердце ныло, а из глаз продолжали литься слёзы. Я никак не могла перестать представлять себе потерю Павлушки и вспоминать, что пережила. Сын ничего не понимал, но безропотно терпел мои тисканья. Это немного утешало, но зато моему нервозному состоянию добавляло остроты очень плохое предчувствие. Ангелина точно провернула этот спектакль с каким-то умыслом. Но каким?
На этот вопрос мне дал ответ Матвей, когда я немного пришла в себя и смогла нормально разговаривать. Всё это время мы сидели в беседке, и Грифин пытался меня успокоить. Благо, Павлик, завидев бассейн, вырвался из захвата обезумевшей мамаши, вмиг забыл обо всем на свете и теперь с радостью в нем плескался.
— Зачем? — тихонько спросила я Матвея.
Голос от слез сел, и слова произносить было тяжело.
— Думаю, причин несколько, — задумчиво ответил Матвей. — Даже не мог себе представить, что она на такое пойдёт, а то бы приставил к вам охрану… Прости.
Вот кого-кого, а его я в случившемся даже не подумала винить, хотя и могла…
— Она сейчас попытается подняться на хайпе, да? — мне было очень важно докопаться до цели, которую преследовала Лина, чтобы обезопасить семью в будущем.
— И не только. Боюсь, она разыграет карту с выкидышем. — Что-то подобное я и подозревала. — Я же нанял агентство Вишни проследить за ней. Это он мне позвонил и сказал, что Лина вошла в «Скалу». Я мигом понял, что что-то будет, и рванул к вам. Опоздал немного...
А вот Матвей явно винил себя в произошедшем. Но зря. Нам сейчас не до чувства вины.
— То есть она точно не беременная?
— Точно, Костян там что-то раскопал. Обещал завтра полный отчёт дать.
— Как бы не стало поздно, Матвей.
— Прорвёмся, Диан. Самое главное, что мы вместе. Или ты испугаешься скандала и сбежишь от меня? — спросил и затаил дыхание, ожидая моего ответа.
