Берганца садится и переплетает пальцы. Я сажусь напротив. Больше в кабинете никого нет, даже стенографиста.
Комиссар трет переносицу, потом все же решает заговорить:
– Как вы себя чувствуете?
– Как коварная самозванка, которая помогла сломленному человеку обрести мир, – отвечаю я.
– Вам от этого не по себе?
Размышляю.
– Нет. Не так, как я думала. Главным образом я рада, что удалось добиться результата. Иначе я бы сейчас выдала какую-нибудь идиотскую шутку, верно?
Берганца улыбается:
– Теперь объясните, как вам это удалось?
Я знала, что он меня спросит.
– Что именно?
– Начните сначала и расскажите все до конца, – предлагает он, раскинув руки. А потом откидывается на спинку стула, приготовившись наслаждаться представлением.
Не могу сказать, что не ждала этого момента с некоторым удовольствием.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Тогда начнем с математики. Одного из противников Бьянки, из тех трех личностей, которые Ла Манта использовал в Сети, звали Озэ. Точнее, я думала, что его так зовут, так как он все критиковал
[41]. Но из-за некоторых особенностей написания имен на форумах у меня по дороге к дому Ла Манты возникло смутное подозрение, что имя могло читаться не как Озэ, а как Осе, и я стала искать, вдруг оно действительно что-то значит. Может, это аббревиатура, которая могла бы помочь нам узнать больше о похитителе.
– Вот почему вы глаз не могли оторвать от телефона во время поездки, – тут же вспоминает комиссар.
– И вот я наткнулась на сайт о демонологии и обнаружила, что одного из демонов средиземноморской, то есть еврейской и мусульманской традиций, действительно зовут Осе
[42]. Я посмотрела весь список и нашла там также и Бифронса. Ла Манта использовал еще одно имя: тогда мне уже стало ясно, что, поискав еще, я найду и его. И действительно, оно, пусть и зашифрованное, совпадало с именем демона Андреаалфуса.
Берганца поднимает бровь:
– Да, и что из того? Это в лучшем случае подтверждает, что за всеми тремя именами – один и тот же человек, взявший их все из одного списка, а это мы и так уже знали.
– Рядом с именами на сайте указывались также и, скажем, специализации демонов, – продолжаю я. – Ну, знаете, по традиции кто-то соблазняет плоть, кто-то развлекается тем, что залезает в головы мудрецов, а кто-то третий манипулирует людьми с помощью слов, как-то так. И вот выяснилось, что Осе, Бифронс и Андреаалфус – все отвечают за цифры и точные науки.
Теперь комиссар поднимает обе брови.
– Поэтому человеку, выбравшему все эти три имени, скорее всего, близко то, что их объединяет. А учитывая, что преподавательская деятельность Ла Манты – то немногое, что мы о нем знали, я сделала вывод, что он преподавал математику.
Берганца кивает. Видно, что он оценил, хотя ничего и не сказал.
– Теперь про несчастный случай. Выяснив, что Ла Манта живет в Коацце и преподавал математику, я попробовала ввести эти слова – «учитель», «математика», «Коацце» – в поисковую строку газет местной хроники. Думаю, вы сразу же посадили кого-то за компьютер здесь, в комиссариате, провести аналогичную работу с именем подозреваемого, но в статье, которая мне пригодилась, указали только инициалы, Дж. Л., а не имя целиком. В газете, вышедшей несколько лет назад, написали о пожилой паре, скончавшейся во сне из-за утечки газа в скромной квартире в центре как раз нашего Коацце. Там писали, что их сына, сорокалетнего преподавателя математики, указанного просто как «Дж. Л.» из соображений конфиденциальности, вызовут на допрос. В этот раз я ввела в поиск уже «Дж. Л.», и нашлась еще одна статья, вышедшая несколькими днями позже, где подтверждалось, что подозреваемого, который в момент несчастного случая находился вне дома, объявили невиновным. – Пожимаю плечами. – Очевидно, местные журналисты придерживаются этики. Они знали, что, если указать имя целиком, бедняга окажется в центре еще более пристального внимания. Их деликатность означала пару лишних шагов для расследования, но, как мы видим, ничего непреодолимого.
– Для вас.
– Спасибо.
Комиссар хмурится:
– И тем не менее Ла Манту снедало чувство вины?
Киваю.
– Уже при входе в квартиру я заметила, что налицо все признаки обсессивно-компульсивного расстройства. Лекарства расставлены безупречно ровно, порядок и чистота скрупулезно соблюдаются… и еще две детали. Прежде всего кухонный гарнитур весьма старомодный, но рабочая поверхность плиты – электрическая и определенно новая, будто кто-то недавно установил, может, чтобы избавиться от прежних, ненавистных газовых конфорок. Более того, там же вы наверняка заметили пепельницу с почти целыми сигаретами, в точности как те из леса. Как вы мне как-то уже говорили: кто тушит сигарету после одной затяжки, а потом тут же зажигает новую? Возможно, тот, кто из-за беспокойства, неврозов и навязчивого состояния не может бросить курить, тот, кто постоянно винит себя за каждую зажженную сигарету… к примеру, потому, что его родители погибли как раз из-за того, что вдохнули отравленный воздух, и курение ему кажется оскорблением их памяти. В принципе, все эти детали – скромная квартира в центре Коацце, прямо как в статье, порядок, «карательная» замена плиты, сигареты – все это навело меня на мысль, что Ла Манта и может быть тем выжившим из статьи, терзаемым чувством вины по отношению к родителям, в глубине души боявшимся, что именно он оставил включенной ту плиту перед выходом из дома. Этот страх в конечном счете и перешел в форму обсессивно-компульсивного расстройства, что-то вроде излишней педантичности, способа без конца наказывать себя за ту непростительную рассеянность. Если бы ему официально предъявили обвинения и он мог бы искупить вину, возможно, разум не сыграл бы с ним такую злую шутку. Но так как обвинения сняли очень быстро, он остался один на один с неотступно преследующими его мыслями, и вполне правдоподобно, что такая слабая личность, как он, в итоге нашла подобную отдушину.
Берганца размышляет, затем скрещивает руки на груди.
– Я поражен, – признает он.
Было бы и так хорошо, но я еще не закончила.
– Естественно, просто обсессивно-компульсивного чувства вины недостаточно, чтобы оправдать потерю работы, пристрастие к книгам про ангелов и похищение Бьянки. Так что я обратила внимание на названия лекарств, выстроенных на разделочном столике. В прошлом году я работала над книгой известного нейрохирурга, доктора Мантеньи, может, слышали…
