– Если вы собираетесь мешать моему обучению, то я требую исключительных прав в академии! – зашипела я на господина Бинара, сидящего за своим столом. – Сегодня же подпишите официальный указ, освобождающий меня от системы рейтинга. Считаете, что я пришел в академию ради интервью и магоснимков? А через два месяца просто турнете меня отсюда? Не выйдет!
Хлопая глазами, ректор с удивлением разглядывал маленького наглого адепта, коим я предстала перед ним со своими требованиями, и не сразу нашелся, что ответить. А следом я узнала каков наш господи Бинар в гневе. Надеюсь, это был первый и последний раз, когда я испытала подобный ужас.
Поднявшись из-за стола, мужчина подошел и навис сверху гранитной скалой, взирая на меня с высоты своего роста. Его лицо стало похоже на маску – только в глазах заплясали молнии. Я испуганно шагнула назад и тут меня под колени ударило кресло. Упав назад, я плюхнулась на сидение. Кстати, кресло для посетителей до этого стояло у стены – спасибо ректору, позаботился. А дальше все стало напоминать оживший кошмар.
– Адепт Летарин, вы действительно считаете, что я или академия вам что-то должны? – ректор наклонился ко мне и поставил руки на подлокотники, отчего наши глаза оказались практически на одном уровне.
Смотреть в эти бездонные озера белоснежных глаз, где сверкали молнии, было невыносимо, но отвести взгляд не получалось, как я ни старалась. Страшно было до одури. Казалось, еще намного и от меня останется лишь кучка пепла. Никогда мне доводилось ранее испытывать такого ужаса, когда каждый волосок на теле становится дыбом. Я чудом удержалась от крика, потому что побоялась открыть рот.
Впервые мне до безумия захотелось позвать на помощь Элтара. Ведь только император сможет усмирить этого… светлого! Мамочки. Ректор – светлый маг! Это вообще законно?!
«Элтар! Ректор светлый!»
«Я в курсе», – коротко отозвался император.
«Что он делает в академии с темными магами?!»
«Мне прислать подробный доклад о причинах, побудивших назначить на должности тех или иных магов? Элизабет, ты ничего не перепутала?»
«Простите, Ваше величество. Не смею больше вас отвлекать».
Эти слова я отправляла, будучи ужасно раздраженной. Зато ужас как-то незаметно отступил и близкое присутствие ректора, как и его угрожающий вид, стали незначительными. Разве могла я обращать внимание на мага, который собирался меня сжечь, ведь от меня только что отмахнулись, как от назойливой мухи! И кто? Мужчина, который умолял вернуться к нему! Я была зла.
«Что у тебя случилось?»
Словно ощутив мое состояние, Элтар все-таки поинтересовался, почему я сообщила ему о ректоре. Только я была, мягко говоря, опечалена, а в такие моменты нормально разговаривать мне никогда не удавалось. Набрав короткое послание, я отправила его императору и решила больше ничего не писать.
«Ничего. Сама разберусь. Спасибо за помощь».
Следующее сообщение я даже не стала открывать, а лишь обиженно надула губы и уставилась на ректора. Все мужики одинаковые! И вот если для меня такая реакция была вполне нормальной, то ректор вопросительно приподнял брови. Видимо обида в чисто женском ее варианте, была слишком нетипичной для адептов мужской академии в моменты гнева господина Бинара.
– Адепт Летарин, вы очень странный, – выдал мужчина, но молнии в его глазах слегка поутихли, а вот взгляд стал весьма заинтригованным. – И ради разнообразия, сегодня вы выйдете из этого кабинета целым и невредимым. Но лишь сегодня. Запомните раз и навсегда – никогда не смейте предъявлять мне претензии. Если вы не в состоянии справиться с нагрузкой, можете собирать вещи. Меня не волнуют ваши проблемы. Вы сами подписали договор при поступлении и согласились на условия.
Оттолкнувшись от кресла, ректор выпрямился и поправил полы своего пиджака. Затем прошел обратно к столу и уселся на свое место со словами:
– Вас вызвали, чтобы сообщить радостную новость. На ваше имя открыт счет в имперском банке, куда будет начисляться сумма в виде заработной платы, за оказанные услуги академии. Вы можете воспользоваться этими средствами в любой момент. К тому же, со следующего месяца мы будем снижать число интервью. Так что к третьему месяцу все ваши обязательства будут сочтены полностью выполненными. Но оплату вы будете получать до тех пор, пока работает пиар-компания.
И вот таким тоном все это было сказано, что мне стало стыдно за свое поведение. Хотя, если честно, стыдно мне стало намного раньше. Ректор с кривой ухмылкой на лице наблюдал за тем, как я медленно приобретаю цвет спелого томата, причем лишь на отдельных участках лица – остальное скрывал грим. Именно это и насторожило мужчину.
– Адепт Летарин, с вами все в порядке? – в его голосе прорезались обеспокоенные нотки.
– Все хорошо, господин Бинар, – пошелестела я, понимая, что надо срочно отсюда уходить. – Я очень благодарен и приношу свои извинения за неподобающее поведение. Если вы не возражаете, я пойду… Глотну свежего воздуха.
– Идите, – задумчиво ответил ректор. – И не забудьте подойти к секретарю, он подробно объяснит, как получить деньги.
– Благодарю.
Кивнув, я быстрее ветра вылетела из кабинета и замерла под осуждающим взглядом секретаря. Тот явно слышал и мое шипение, и слова ректора. В общем, второй раунд покраснения грозил мне проблемами, поэтому я молча вышла в коридор. Прижалась спиной к стене и опустила голову, чтобы унять эмоции. Судя по моему состоянию, скоро наступят те самые ужасные женские дни. Слишком уж я резко и эмоционально на все реагировала.
– Что, Летарин, получил по ушам от ректора?
Голос Горвейна раздался совсем рядом со мной, отчего я вскинула голову. Парень стоял напротив и усмехался. Как я его не заметила? За месяц, проведенный в академии, у нас с ним постоянно происходили небольшие стычки. Никто никого не трогал, но гадости говорились при каждой удобной возможности.
К тому же я заметила, что у меня начали пропадать книги, исчезать записанные лекции и даже стали недоступны некоторые материалы в магосети. Китан только удивлялся, поскольку у него все было на месте. Только потом я поняла, что это проделки Горвейна и его друзей. Слишком уж мерзко те ухмылялись, когда я в недоумении оглядывалась по сторонам в поисках очередной книги.
Сначала у меня была мысль нажаловаться на гадких старшекурсников, но эту идею пришлось отмести. Просто магистр Ройс как-то невзначай заметил, что в случае поступления жалобы на другого адепта, в академии устраивают чуть ли не судебный процесс. Вот куда соваться я не хотела, так это в разборки с законом. Да и некогда мне было заниматься всей этой ерундой.
– А тебе разве не надо сейчас сидеть на парах, Горвейн? – устало отозвалась я.
Развернувшись, чтобы уйти, я вздрогнула и замерла, когда перед моим лицом появился рукав формы. Уперевшись рукой в стену, чтобы закрыть проход, Горвейн склонился ниже и прошептал на ухо:
