Д – доверие! Ненавижу это заклинание! Шумно выдохнув, я заговорила:
– Жила в приюте. Недавно оказалась в пансионе.
– Краткость наше все, – рассмеялся мужчина.
Он подошел к ванной и поставил меня в ледяную каменную чашу. Заметив, как я поежилась, Элтар покачал головой и потянулся к тем самым кругам, которые я приняла за декор. Поводил над ними руками, отчего те начали светиться, и о чудо, дно стало нагреваться, а из крана полилась теплая вода!
– Не отвлекайся, – вновь заговорил император, стягивая с меня простынь. – Как долго ты жила в приюте?
– Всю жизнь, – я с наслаждением прикрыла глаза, когда он заставил струи воды литься сверху на меня.
– А кто твои родители? Они были преступниками, или может, бедняками и продали тебя?
Вот поэтому я и не любила говорить о жизни в приюте. Как правильно заметил Элтар, туда в основном попадали дети преступников и бедняков. Намного реже сироты, у которых не оказалось родных. Но таких было крайне мало, всего один-два ребенка на весь приют. А еще были такие, как я – подкидыши. И вот мы считались редкостью номер один.
Никто в темной империи не избавлялся от детей после рождения через приюты. Новорожденного можно было выгодно продать бездетной семье, что не запрещалось законом. Конечно, при этом семья тщательно проверялась местной службой опеки – именно они являлись посредниками таких сделок. И ведь такие дети последний раз встречались лет пятьсот назад. Но тут появилась я.
Я не была ребенком преступников, поскольку на тех всегда проявлялся магический след, который со временем исчезал. Отнести меня к беднякам тоже нельзя, все из-за того же следа. Странно все это. Не люблю говорить о своей жизни. Но заклинание не дремало и пришлось отвечать.
– Нет, я подкидыш. Попала в приют в младенчестве. След отсутствовал, поэтому кто мои родители осталось загадкой для всех.
Руки мужчины, которые уже вовсю меня намыливали слегка дрогнули и замерли. Внимательный взгляд императора пробрал до дрожи. Словно он пытался разглядеть во мне нечто незримое. Видимо, незримого во мне не было, потому что он продолжил меня купать и задал еще один вопрос:
– А кто тебя учил? Я же вижу, что ты весьма образована. Сама знаешь, что детей в приютах не обучают.
– У меня был тайный опекун, – вот это я уж точно не хотела рассказывать, но пришлось. – Когда мне исполнилось два года, меня отвели к магу, который стал моим учителем. Магии во мне не было, поэтому обучали грамоте, географии, истории, математике, политике и прочим наукам.
Элтар присвистнул. Знакомая реакция. Все, кто узнавал эту деталь моего прошлого были в шоке. Такие знания вбивают в голову наследникам престола, ну или их приближенным. Никто, в том числе и я, так и не понял, зачем приютскому ребенку, тем более девочке, такое образование.
– А почему ты не отправилась в пансион, как остальные аранты в одиннадцать лет? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.
– Потому что моя магия пробудилась неделю назад, – огорошила я императора. – Мне исполнилось восемнадцать, и меня уже готовили к выпуску из приюта. Оставалось провести там всего одну ночь. Но утром все, кто находился в здании, проснулись в своих кроватях, висящих под потолком. Визгу было…
Последнее я протянула с мечтательной улыбкой на лице, припоминая тот день. Правда тут же загрустила, когда вспомнила, чем все закончилось. Крики, вопли, слезы, приезд магов и мое заточение в пансионе. Дальше была долгая истерика, мои попытки связаться с Динарой и попросить о помощи. Кстати, мне это удалось. Только благодаря подруге я смогла сбежать из пансиона. Жаль, что не на долго. Кстати.
– Моя очередь! – я прищурилась и спросила, не обращая внимания на совершенно обалдевшее лицо монарха: – Почему император лично разыскивал сбежавшую аранту? Тебе мало было невест, которых отправили во дворец? И вообще, зачем тащить столько баб домой…
Это я пробурчала еле слышно, откровенно ревнуя Элтара ко всем женщинам в мире. Он засмеялся и потянулся за чистой простыней, чтобы вытереть меня, поскольку купание подошло к концу. Впервые меня купал посторонний человек, если не считать совсем раннего детства. К тому же – император! Ох, кому расскажу, не поверят. Я моментально нахмурилась. Ведь и рассказать будет некому, даже если выживу.
– Я был в тот момент зол и захотел сбежать из дворца, чтобы не сорваться на подданых. И тут подвернулся чудесный повод. Признаюсь, я рад, что запретил всем тебя разыскивать и отправился сам.
Подмигнув, он быстро растер меня тканью и протянул белье со словами:
– Одевайся, и давай все же поедим, пока еще в состоянии. Скоро нам будет не до еды.
– Почему? – удивилась я, предвкушая очередную подставу.
– Через пару часов наступит пиковая фаза заклинания. Лично я собираюсь уйти плавать в озере всю ночь. Иначе могу нарушить свое обещание. На темных эти чары действуют слишком сильно.
Натягивая белье, я удивленно посмотрела на Элтара. Разве он не говорил, что мы свихнемся, если попытаемся пересидеть действие заклинания вдалеке друг от друга?
– О каком обещании речь?
– Ты не умрешь из-за меня, Элизабет, – очень серьезно произнес император. – Если мы проведем еще одну ночь вместе, для тебя она станет последней. Я слишком сильный маг, а магия правителей выжигает любую угрозу. К сожалению, угрозой считается любой человек, надолго вторгшийся в личное пространство. Противиться агрессивной энергии могут лишь такие же сильные маги. Ты к их числу не относишься, увы. Да, у тебя есть определенно интересные способности, но я тебя попросту убью, понимаешь? Так что, придется страдать, – он невесело усмехнулся и добавил: – А если серьезно, то давай просто попытаемся остаться в здравом уме до завтрашнего вечера. Договорились?
– Хорошо, – протянула я, поскольку не ожидала от него такой откровенности.
– Совсем забыл, – он замер на пороге комнаты. – Хотел спросить, кто такая Динара Лантир?
Я напряглась, и сухо проговорила:
– Моя подруга из приюта. Это она придумала мне прозвище Лисенок. А что?
– Да так, ничего, – Элтар махнул рукой. – Все пытался понять, почему она так самоотверженно вытаскивала аранту из пансиона.
– Не наказывай…те ее, Ваше величество, – мой голос прозвучал жалко и очень тихо. – Она единственный близкий человек во всем мире, который у меня есть.
– Даже так, – император насмешливо вздернул бровь. – Назови меня еще раз величеством, и увидишь, чем это чревато. Подругу так и быть не трону, раз уж она настолько тебе дорога. Но учти, ты с ней больше никогда не увидишься.
Глаза затянуло мутной пеленой слез. Я опустила голову и тихо всхлипнула, но при этом кивнула, подтверждая согласие. Если такова цена за сохранность жизни Динары, то я буду держаться от нее как можно дальше.
– Прекрати, – глухо проговорил мужчина. – Это не зависит от моего желания. Правила для всех одинаковые. Когда попадешь во дворец, сама все поймешь.
