Я поняла, что надо уходить отсюда, как можно скорее. Конечно, мне хотелось лечь и полежать, чтобы немного себя пожалеть, но время было на исходе. Раз уж судьба дала мне еще один шанс, надо действовать. Стараясь не наступать на лед, я вышла из обломков. Посмотрела на груду сгоревшего домика, который чем-то напомнил мою нынешнюю жизнь.
– Здесь все началось, здесь все и закончится, – прохрипела я, и захохотала, как безумная.
Вытирая глаза, я пнула кусок своего ботинка, который оказалось не так легко сжечь, а после вышла на тропинку к озеру. Было до ужаса холодно, но я все же побежала вперед со всей скоростью, на которую была способна. Весь путь я старалась держаться ближе к кустам и деревьям на случай, если столкнусь с тер Солтаром. Поскольку на улице уже была зима, ступни мгновенно заледенели, отчего я с трудом переставляла ноги.
Не выдержав холода, я свернула с тропинки и спряталась за раскидистыми лапами ели, чтобы немного согреть ноги и перемотать их хотя бы куском плаща. Стоило мне сесть на землю, и использовать заклинание согревания, как послышался громкий мужской крик. Я вздрогнула и мгновенно вскочила на ноги. Этот голос я узнала бы сейчас в любом состоянии – кричал премьер-министр.
Спотыкаясь и кувыркаясь, я мчала напролом через лес в сторону города. Было до ужаса страшно и больно. Из-за темноты, я не видела куда наступаю, поэтому ноги напоминали одну сплошную кровавую рану, когда я добралась до академии. Судя по всему, выглядела я не лучше, чем мои ноги, поскольку меня не захотел взять с собой ни один извозчик. Да чего уж там. От меня все шарахались в разные стороны.
Когда я остановилась перед закрытыми воротами академии, показалось, что мир рухнул. Не успела. В сердцах ударив рукой по воротам, я с отстраненным интересом увидела, как те полыхнули знакомым синим светом, затем зеленью и открылись. Ну хоть какой-то бонус от родства с ректором!
Я зашла на территорию академии и пошаталась вперед, под ошарашенным взглядом привратника. Видимо тот выбежал к нарушителю спокойствия, но замер с открытым ртом и заклинанием на ладони. Мои губы искривила ухмылка, после чего я прохрипела:
– Простите, но мне срочно нужен ректор.
Магосеть дворца и академии по-прежнему не отзывалась. Судя по тому, что Элтар не появился возле меня ни во время пожара, ни после того, как я выбежала из дома, ни возле академии, тер Солтар что-то сделал с чарами императора и те больше не работали. Но это к лучшему. Не знаю, как повела бы себя сейчас, если бы увидела Элтара. Прижав руку к животу, я почувствовала какой-то необычный отголосок тепла. Это было настолько удивительно, что я пропустила всю речь привратника, который пришел в себя, и услышала лишь конец фразы:
– …вы вошли, Адепт Летарин, вас же отчислили.
– Как отчислили, так и причислят, – хмыкнула я в ответ и пошаталась к главному корпусу.
Под ошарашенными взглядами адептов и под их же тихие шепотки, я поднялась по лестнице. Стучаться в дверь я тоже не стала, а просто ввалилась в приемную, отмахнувшись от секретаря, вскочившего на ноги. Затем толкнула дверь в кабинет, и затормозила, врезавшись носом в грудь ректора. Подняв голову, я скривилась, чтобы не зареветь, глядя на побелевшего мужчину, поле чего едва слышно произнесла:
– Ну здравствуй… папа.
Тот не сдвинулся ни на миллиметр, а лишь схватил меня за плечи и глухо произнес, обращаясь к секретарю, который забежал следом в кабинет:
– Закройте дверь. Меня ни для кого нет.
Глава 20
Стоило секретарю выйти, как господин Бинар сдернул с моей головы капюшон. Он долго вглядывался в мое лицо, лихорадочно блестящими глазами, словно увидел призрака. А следом вдруг прикрыл глаза и горько рассмеялся. Я уже ждала, что сейчас ректор вновь начнет кричать, или же запугает меня до полусмерти, сетуя на отвратительное воспитание, но он удивил. Крепко прижав меня к себе, он прошептал в макушку:
– Как же я рад, что ты жива, Элизабет. Кто это сделал?
– Можно сказать, я сама, но не без помощи премьер-министра. Вы знали?.. – у меня сдавило спазмом горло, отчего слова прозвучали жалко.
– Подозревал, – произнес он, – но меня сбил с толку твой маскарад. Видишь ли, я разыскивал дочь, а не сына.
Отстранившись, мужчина снова посмотрел на меня и тепло улыбнулся, отчего я все же не выдержала и разревелась. Никогда и никто не смотрел на меня так: радостно, с нежностью и безграничной любовью, которая не имела ничего общего с вожделением или же желанием использовать в своих целях. Ведь даже во взгляде учителя всегда было стремление угодить, и то не мне. Теперь я понимаю, что он всего лишь выслуживался перед тер Солтаром, но легче от этого не было.
Подняв меня на руки, ректор прошел к дивану в углу кабинета. По пути мой взгляд наткнулся на отражение в стеклянной поверхности книжного шкафа, и я вздрогнула. Нет, пожалуйста, пусть это буду не я! Но реальность оказалась более суровой. Я взмахнула рукой, создавая перед собой зеркальную поверхность и потеряла дар речи. Зато понятно, почему от меня все шарахались.
Начать с того, что я была вся черно-бардовая из-за сажи и крови. Хоть на мне не было ни одной царапины, и даже ноги самым удивительным способом исцелились, но крови было столько… Словно я кого-то убила! А еще у меня практически не было волос. С левой стороны они торчали клоками среди проплешин, а с правой висели лишь две очень длинные пряди.
– Ик, – выразила я свое мнение самым любимым способом.
– Не переживай, сейчас все исправим, – улыбнулся ректор.
Притронувшись к моей руке пальцами, он прошептал какое-то заклинание светлых, и я мгновенно начала преображаться. Вся грязь с кровью исчезли, волосы отрасли до талии, даже румянец появился на щеках и пропали синяки под глазами. Только одежда осталась прежней – рваной и сожженной. Вздохнув, я припомнила кусок ботинка у развалин, затем крик Ранора, и поспешила сообщить:
– Меня ищет премьер-министр.
– Ранор тер Солтар уже заключен под стражу. Его арестовали возле императорского охотничьего домика. Здание сгорело дотла…
– И в чем обвиняют тер Солтара? – стало интересно. Ведь после той попытки в лесу сжечь меня заклинанием, его довольно быстро отпустили.
– До этого момента его обвиняли в убийстве аранты императора. Мы все считали, что ты… – мужчина покачал головой, и добавил: – Но сейчас, думаю, он отделается обычным покушением и это плохо.
– Не отделается, – прошептала я, отводя взгляд, но успела заметить, как вздрогнул и еще сильнее побелел господин Бинар. – Я дам согласие на магический допрос и считывание воспоминаний.
– Что он сделал? – глухо проговорил ректор.
Я откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза, вспоминая все – от мерзких поцелуев, до противных прикосновений. А когда вновь посмотрела на ректора, увидела, что тот в ярости. Просто его глаза снова начали светиться, как уже было однажды, а руки сжались в кулаки. И тут до меня дошло, о чем он мог подумать, поэтому пришлось спешно успокаивать мужчину.
