Изменить, значит!
Отмотать назад и родить от кого-то другого? Ну, это уже за край!
— Не рычи, пожалуйста. Давай просто все спокойно обсудим. Я не хочу, чтобы вы с Марточкой были чужими. Она тянется к тебе. И ты… Я не могу лишить тебя этого счастья.
Ого! Она? Меня? Лишить?
Челюсти сжимаются сами. Зубы начинают скрежетать!
Кто-то слишком много на себя берет!
— Я хочу, чтобы мы спокойно обсудили с тобой, что будет дальше.
— Неужели?
Бровь сама дергается вверх. Даже так?
— И что же, по-твоему, должно быть дальше, мммм?
— Я не против, чтобы мы провели пока какое-то время с тобой. В этом доме. Но дальше… Нам нужно придумать какой-то график. Когда ты будешь приезжать и видеться с Марточкой.
— Чтоооооо?
Охренеть. Такой наглости я еще ни разу не встречал за свою жизнь!
— Оля. Ты, кажется, плохо меня поняла. Марта остается со мной. Навсегда. Это не обсуждается. А вот ты… На каких условиях будешь с ней видеться… Я пока не решил.
— Филипп! Это же бред!
— Почему? Ты с вполне чистой совестью оставила отца без дочери, а Марточку без отца. Считай, что теперь мое время.
— Фил! Ты что? Мне мстить решил? Напомнить. Что ты сам вышвырнул меня и больше никогда не захотел видеть!
— Черт возьми, Оля!
Отхожу на несколько шагов, чтобы просто не взять ее сейчас за плечи и не встряхнуть. Надо хотя бы попытаться сохранить спокойствие!
— Мы расстались. Да. Это было между нами! Но, черт возьми, ты же должна была понимать, что ребенок это совсем другое! Люди расходятся. По разным причинам. Так бывает. Но о рождении ребенка ты могла мне сообщить! Ты не имела права поступать так, Ольга. Просто не имела! Поэтому теперь. Марта останется со мной! И точка! А ты… Я подумаю, как мы решим этот вопрос.
— Ты не посмеешь лишить меня дочери! Ты…
— Не посмею?
Черт! Ничего не изменилось!
Оля как всегда смело сверкает глазами и сжимает кулаки. Кажется, она готова со мной драться! И всерьез!
— Оля, давай отложим этот разговор. Просто отложим.
Она выходит, громко хлопая дверью. Шипит что-то себе под нос.
Наверняка, «чудовище» в ее словарном запасе теперь еще самое милое из того, что я получу в свой адрес.
Черт!
Я хочу ее. Сейчас, вот такую, хочу еще сильнее!
Хочу так, что готов догнать ее и просто подхватить на руки, заткнув все ее ругательства губами.
Черт!
Сейчас совсем не время поддаваться чувствам!
Я должен слушать только разум. Холодный разум! Иначе могу наломать дров!
Глава 38
Оля
— Куда мы собираемся, мам?
Глазки Марточки горят восторгом.
— Поедем на аттракционы. Ты же хочешь?
— Очень хочу!
Марточка радостно хлопает в ладоши.
— Мы поедем с Филом?
И я точно знаю, что она сейчас совсем не о котенке! А об этом… Чудовище!
Черт, и как я могла в него влюбиться? Не заметить, что там внутри настоящий бессердечный монстр? Ну вот как?
— Да, солнышко. С Филом, — вздыхаю, заканчивая плести косичку.
— Уллла!
Малышка просто сияет.
И я не могу отделаться от мысли, как замечательно мы могли бы жить все вместе. Настоящей семьей…
На самом деле очень редко детки так обожают своих отцов. Я этого так много навидалась в детском доме!
Иногда даже и подходить к ним не хотят.
А тут…
У нас могло бы получиться все совсем иначе!
Настраиваюсь на очередную битву с Филом.
Пусть господин Рогожин и привык подминать под себя конкурентов, но тут совсем не тот случай! Готовьтесь проиграть, Филипп Станиславович! Потому что свою дочь я так просто не отдам!
Но Фил ведет себя…
Просто удивительно!
Все время, пока мы катаемся, улыбка не сходит с его лица.
Никаких властных ноток. Приказного тона и жестов.
Он нежный. Предупредительный.
Спешит исполнить все наши желания и сделать все, чтобы этот вечер прошел счастливо!
— Горячего чаю? Или кофе с молоком?
Накатавшись на катке, я просто падаю на лавочку. А малышка еще катается с тренером.
— Не нужно, Фил. Дочери нет рядом. Ты можешь не притворяться.
— А я и не притворяюсь, — он пожимает плечами.
Скользит по моему лицу таким взглядом, что… Дух захватывает!
— Так что тебе принести?
— Кофе с молоком, — вздыхаю.
Ну, почему он бывает таким разным? Я уже не знаю, где он настоящий!
Сейчас вот такой… Заботливый. Родной… Такой знакомый!
— Я скоро, — Фил. Кивает, улыбаясь и помахав рукой дочери.
— Рябинина!
Вдруг слышу резкий голос. Меня хватаю за руку так, что она начинает саднить.
— Семен Валентинович? Вы здесь откуда?
Изумляюсь, узнавая Бурыкина.
— Рябинина. Я смотрю, ты время даром не теряла! Олигарха себе подцепила, Да? Да что ж ты творишь такое в постели, что он тебя, да еще с приплодом твоим аж к себе домой взял?
— Моя жизнь вас не касается, — холодно отвечаю, отворачиваясь и пытаясь выдернуть руку.
— Да отпустите вы меня!
— Э, нет.
Вместо того, чтоб отпустить, он резко дергает меня на себя.
Так, что его лицо оказывается совсем рядом. Фу. Я даже слышу его неприятное дыхание.
— Рябинина. Ты очнись. Олигарх наиграется и уедет. А тебе еще жить в этом городе, между прочим! Ты кем себя возомнила, а? думаешь, он тебя с твоей нагулянной дочкой к себе в столицу увезет? На черта ты ему там нужна! У него таких знаешь, сколько? Так что ты со мной поласковей. И повежливей. Органы опеки никуда не денутся. Придут потом разбираться, как ты живешь. А ты ведешь разгульный образ жизни! Отобрать у тебя твою малявку я уж смогу как-то порешать!
— Убирайтесь!
— Не наглей, Рябинина. Я тебе последний шанс даю.
Он пытается меня облапать. Мерзко скользит своими пухлыми пальцами по талии и выше.
— Я завтра буду в отеле. И ты обслужишь меня! Как этого олигарха! А когда он уедет… Так и быть. Даже квартиру тебе куплю!
— Эй.
