Голос Фила бьет ледяным ударом прямо в спину.
Боже, ну почему все так? И именно сейчас!
А дальше…
Дальше Бурыкин просто отлетает.
С грохотом валится на землю.
* * *
Фил.
Охренеть.
Это уже за гранью!
Стоит мне на пару минут отойти, как Ольга уже зажимается с тем жирным боровом!
Красная пелена застилает глаза. Какого черта он ее лапает, а она… Не стесняется даже ребенка!
Это что? Моя дочь постоянно такие картины видела!
Я готов убивать.
Навсегда лишить Ольгу возможности видеться с дочерью!
Но…
Ледяное спокойствие, — напоминаю себе.
Просто бесшумно подхожу поближе. Слушаю, что этот мерзавец ей говорит, и…
Рука сама впечатывается в его мерзкую жирную рожу.
— Ты охренел?
Визжит Бурыкин, когда я подхожу.
— Ты что себе позволяешь.
Хватаю его за куртку, слегка приподнимая к себе.
— Это ты, я смотрю. Совсем охренел. Вкрай! Ты совсем бессмертный? Угрожать моей женщине!
— Кто твоя женщина? Эта шалава? Да она с каждым…
Хрясь.
Кулак смачно врезается в его челюсть.
— Чтоб я тебя больше не видел в этом городе, скотина. Кстати, о недостаче. Я проверю, кто себе присвоил мой миллион! Может, из города ты уедешь в совсем не курортные места!
— Это был мой отель и мои деньги!
— Это уже мой отель. И ты проворовался.
— Ты думаешь, тебе так это обойдется? Да я… Я тебя в порошок сотру! Решил, что раз олигарх, то все можно? На таких, как ты, тоже есть управа!
— Смотри, сам не сотрись, — пинаю эту мерзость ногой.
— Оля, ты как?
Черт. Она дрожит вся. И точно не от холода!
А ведь я все слышал!
Сколько ей еще такого пришлось пережить? Разных уродов, которые запугивали, угрожали?
Ольга красивая женщина. И одна. Совсем без защиты!
— Оля.
Прижимаю ее к себе.
Протягиваю стаканчик с кофе.
Черт. У нее руки дрожат! Так сильно, что даже кофе расплескивается!
— Оля. Перестань.
Глажу ее по волосам.
— Он больше ничего тебе не сделает. Никогда. Я обещаю.
Сам не понимаю, как это выходит.
Отбрасываю к черту стаканчик из ее рук. Прижимаю к себе сильнее.
Мало я гаду врезал! За эти слезинки, что сверкают в ее глазах. Надо было убить!
Окидываю площадку диким взглядом. Но эта куча жира и дерьма уже свалила из поля зрения!
— Оленька. Ну все. Перестань, — целую ее в висок. В волосы. Глажу руками.
— Он ответит за все. Я обещаю. Что он тебе сделал? Он же не…
Твою мать!
Я даже боюсь произнести это вслух!
Этот урод угрожал Оле. Не особенно-то и спорил про недостачу. Он ее заставил с ним спать?
Нет. Я его убью. А потом откопаю и убью еще раз.
— Нет, — Оля смахивает слезу.
Прижимается ко мне так доверчиво…
— Это он, получается, натравливал на меня органы опеки! Они угрожали Марточку забрать! У меня ведь не было официальной работы, а, значит, и дохода! Он специально не оформлял меня, и…
Подонок! Нет, я однозначно его найду!
— Все, малыш. Все, моя родная. Все в прошлом. Я разберусь с ним. Поверь мне. Он заплатит за все!
— Тебя больше никто не обидит. Никогда. Обещаю. Ты мне веришь? Веришь, Оля?
Я лихорадочно скольжу руками по ее телу. Покрываю поцелуями ее лицо.
С ума схожу, думая о том, что мою девочку… Мою маленькую, такую нежную девочку, так легко могли обидеть.
— Верю, — выдыхает Оля.
И наши губы встречаются. Безумный взгляд глаза в глаза.
Мы оба проваливаемся в пропасть.
Черт.
Я ничего не вижу. Ни о чем не помню! Только мы!
И даже сердце начинает стучать совсем по-другому!
Оно… Будто оживает.
С ней. Только с ней я могу чувствовать себя живым!
Но все вдруг исчезает.
Оля отталкивает меня.
— Но ты… Ты хуже всех! Ты хочешь лишить меня Марточки! С ними я еще могла бороться, а ты… Ты…
— Все, что я хочу, это чтобы вы были со мной, Оля, — хрипло выдыхаю, сжимая ее руки.
— Вы обе. Навсегда! Разве ты не понимаешь? Я же не жил без тебя все эти годы! Черт, да я стал просто машиной!
— Но ты сказал… Ты…
— Оля. Я просто разозлился. А кто бы не злился на моем месте?
— Ты обещаешь? Ты не разлучишь меня с дочкой?
— Мама! Фил!
К нам подбегает Марточка.
Я тут же подхватываю ее на руки, усаживая себе на колени.
— Мы будем вместе, — шепчу Оле одними губами. Всегда.
— Мама, ты что? Плакала?
Марточка хмурит брови. Становится совсем серьезной.
— Нет, малышка. Совсем нет, — качает головой Оля. — Это просто снежинка в глаз попала.
— Ну что? Пойдем есть десерты?
— Даааааа!
Восторженно улыбается наша малышка, уже сползая с моих колен.
Мы поднимаемся и отправляемся к машине.
Я крепко сжимаю руку Оли, а она… Она так и не выдергивает ее…
* * *
Оля
Мы укладываем Марточку спать.
Вместе.
Малышка уже почти освоилась в новой комнате.
И счастливо засыпает в своей нереально красивой кроватке в форме лепестка.
А я…
Я хочу, чтобы она подольше не засыпала.
Потому что руки дрожат, а по всему телу разносятся разряды тока! Особенно, когда мы с Филом встречаемся глазами!
Весь вечер он так на меня смотрел…
Горящим, голодным, дико кружащим голову взглядом!
Как будто я… его…
Раздевая меня этими чертовыми серебрянными глазами!
Лаская. С нежностью. С такой страстью, что в кафе я постоянно краснела и отводила глаза. А сердце колотилось, как безумное.
Он все время как бы невзначай меня касался.
Пальцами, передавая десерт. Или ногой, прижимаясь под столом прямо к бедру.
