А как вспыхнули его глаза, когда Фил начал стирать салфеткой мороженое, которое запачкало мои губы…
Я чуть не задохнулась от одного этого взгляда! Забыла, где нахожусь, и…
Сейчас мы останемся вдвоем. В этом огромном доме.
И… Мне страшно, потому что больше ничего его не остановит!
А я…
Смогу ли я сопротивляться? Собственным чувствам?
— Оля.
Фил касается моих пальцев. Легко.
Но меня прошибает разрядом тока. Насквозь.
— Уже поздно, — облизываю дико пересохшие губы.
А как им не пересохнуть? Когда Фил постоянно на них так смотрит?
— Нам тоже пора спать.
Быстро соскальзываю с кроватки Марточки.
Стараюсь почти бегом покинуть эту комнату и добраться до своей! Чтобы запереться на сто оборотов ключа!
Но…
— Оля.
Фил быстро нагоняет меня в коридоре.
Тяжело дышит, разворачивая меня к себе.
— Может, пора сказать Марточке, что я ее папа?
Он прижимает меня к своему телу. Впечатывает в него, обдавая жаром своей кожи.
Мы дышим, как будто пробежали марафон.
Кажется, мое сердце сейчас просто вылетит из груди, так часто бьется!
— Пока рано, Фил. Подожди. Она только перестала думать, что ты чудовище.
Пытаюсь улыбнуться, но…
Губы горят от его вспыхнувшего взгляда.
— Хорошо, — хрипло отвечает Фил, медленно, мучительно сладко проводя пальцами по моим губам.
— С этим подожду… Но это… Это не может больше ждать!
Он обрушивается на мои губы.
Властно раздвигает их языком.
Прижимается ко мне так, что я ощущаю… Все его тело. И его бешеное, безумное желание.
— Не надо, Фил, — я тяжело дышу, еле отталкиваясь от него.
— Не надо. Пожалуйста. Я не хочу так…
— Ты моя единственная, Оля. Единственная. Навсегда.
Все внутри меня сжимается от его слов. От его голоса. Он серебра в его глазах, которое стало совсем черным.
— И ты моя. Признай это. Ну же. Признай.
Крепкие руки сжимают мои плечи.
Я молчу, но…
Он снова касается моих губ.
Теперь совсем иначе.
Нежно. Неторопливо. Так… Запредельно нежно и сладко…
И я дрожу.
Обхватываю его шею.
Сама запрокидываю голову, открываясь ему и раскрываю в ответ губы.
Это безумие. Настоящий ураган.
Он хрипит что-то мне в рот, и его поцелуй становится диким. Жадным. Безумным.
Как и руки на моем теле.
Они теперь везде.
Такие горячие. Таком страстные. Такие ненасытные.
Наши бедра ударяются.
Я лихорадочно отвечаю на его поцелуй. С ума схожу от этих диких, безумных ласк.
— Оля, — сдавленно выдыхает Фил, срывая с меня одежду. — Я люблю тебя. Люблю, твою мать!
И я больше ничего уже не слышу.
Лихорадочно срываю с него рубашку.
Наши зубы ударяются, когда мы схлестываемся в новом поцелуе.
Фили забрасывает мои ноги себе на бедра.
Несет вперед по коридору, продолжая дико, жадно целовать. А я даже не замечаю, куда!
— Пожалуйста.
Выдыхаю, когда мы оказываемся в постели.
Кожа к коже.
Фил нависает надо мной, придавливая тяжестью своего тела.
— Что, Оль?
Его глаза вспыхивают беспокойством.
— Пожалуйста, будь нежным. У меня никого не было после тебя…
Его глаза вспыхивают чем-то нечитаемым. Запредельным.
Из горла вырывается хриплое рычание.
— Моя. Моя девочка, — шепчет он, покрывая поцелуями все мое тело. Опускаясь до напряженного, подрагивающего узелка.
— Я буду нежным. Очень нежным с тобой, любимая… Моя…
И я впиваюсь в его волосы ногтями, когда он заполняет меня всю. Без остатка.
Меня взрывает мощными спазмами практически сразу.
Мечусь под ним, выкрикивая его имя…
Его… Только его… Всегда… Разве иначе может быть?
Глава 39
— Оля, что не так?
Не знаю, сколько раз я взлетала и разлеталась на части от этого наслаждения.
Запретного. Безумного. Такого острого.
Сходя с ума и выкрикивая его имя. Единственного моего мужчины.
Но теперь…
Придя в себя, я откатываюсь на край кровати.
— Я сделал тебе больно?
Его крепкие руки обхватывают меня.
— Прости. Я старался быть аккуратным. Но … Черт, Оля. Я такой голодный по тебе!
Фил покрывает мою спину горячими поцелуями.
А я вздрагиваю и пытаюсь сжаться еще сильнее.
— Иди ко мне. Посмотри на меня. Моя. Моя любимая. Моя девочка. Что я сделал не так?
— Дело не в этом, — шепчу, когда Фил разворачивает меня на спину.
Снова нависая надо мной. Придавливая такой любимой, до боли любимой, тяжестью его тела.
Он… С такой нежностью сейчас на меня смотрит…
Что голова снова начинает кружиться.
Я поддалась своим чувствам. Но это было ошибкой!
Просто… Просто мне так хотелось еще хоть раз почувствовать его!
— Оля. Ты моя. Не закрывайся от меня, прошу тебя. Скажи, в чем дело. Оля!
Я молчу. Просто смотрю на него, прикусывая губу.
— Я люблю тебя. Оля. Разве ты не видишь? Не чувствуешь? Я хочу, чтобы ты была со мной. Навсегда. И дело не в Марточке, если ты из-за этого! Нет. Я просто не могу без тебя! Ты моя…
— Ты мне это уже говорил когда-то, Фил, — с горечью шепчу, отворачиваясь от него.
— Говорил, и я тебе поверила. А после… Просто вышвырнул! Как собачонку!
— Оля.
Фил тяжело вздыхает.
Откидывается на постель рядом со мной.
Его рука падает на мое бедро, обжигая кожу.
Почему я не могу сопротивляться чувствам к этому мужчине? Несмотря ни на что? Ну почему?
— Я не врал тогда. Я никогда тебе не врал.
Выдыхает сквозь сжатые зубы.
— Любил и так со мной поступил?
