Мужчина рычал как какой -нибудь оборотень. А вербер принимал все как должное. Только опускал голову и смотрел исподлобья.
Теперь мне становилось ясно, что вызвали меня вовсе не для пересадки. А для чего -то совсем другого.
Когда словесный водопад завершился, большой начальник посмотрел на меня и жестом приказал воякам, что привели меня сюда, отправить меня обратно.
Ничего не объясняя.
Тем же путем, что и раньше, мы вышли наружу, из здания. Но ни Люды, ни Лейлы там не обнаружилось. И я двинулась по выложенной плиткой дорожке, пытаясь вспомнить - как меня сюда привели и решительно ничего не понимая.
Зачем меня звали? Посмотреть?
Видимо, да.
Похоже, местный босс выяснял - та ли я, о ком он подумал. И ругал моего похитителя. Может потому, что я - пара Ревского? Нас видели вместе не раз. В публичных местах. Даже на танцевальном конкурсе.
Хм. Очень может быть.
Во всяком случае, хотелось бы надеяться, что это позволит мне избежать недобровольного донорства органов, на которое намекала Лейла и которого так боялась Люда.
А, может, и подруге поможет. Все же если я под защитой Ревского, то и мои близкие тоже? А у меня нет никого ближе Люды. И если обо мне так хорошо знают местные воротилы, надеюсь, они в курсе и об этом.
***
Кровь у нас брали прямо в палатах. Так сказать, не сходя с места.
Сразу после забора принесли тарелку с печенкой и еще один гематоген. Да. О нас тут заботились. Не хотели терять дойных коров.
Однако ночью нас с Людой ждало новое приключение.
К вечеру по коридорам больницы начали прогуливаться вооруженные охранники в форме цвета хаки.
Заглядывали в палаты, и требовали, чтобы каждый пленник занял свою.
Поэтому я ушла от Люды, с которой мы вместе поужинали и отправилась спать, потому что делать было больше нечего.
Если верить Лейле, «дозор» продолжался примерно до часу ночи.
Я мысленно запрограммировала себя встать в это время. И, как обычно, все получилось.
Ровно в час ночи, судя по моим настенным ходикам, я открыла глаза и вылезла из постели.
На цыпочках подошла к двери и выглянула в коридор.
Больничные запахи сбивали с ног - видимо, недавно прошла уборка.
Предлог для выхода из палаты я придумала давно - пошла искать кулер, чтобы попить воды.
Похитители позаботились о том, чтобы пленники не нуждались ни в чем, кроме еды и воды.
В моей палате имелось все необходимое. Ванная и даже небольшой буфет с печеньем и сухофруктами. Я поначалу его не заметила - вкусности прятались за небольшой ширмой. А вот нормальной воды нигде не было. Только газировка и сладкие напитки.
Я это сразу во время инспекции припасов отметила.
В коридоре было тихо. Медперсонал не показывался, и я также на цыпочках двинулась к палате Люды.
Что мы с ней планировали? Понятия не имею! Но хотелось попытаться сбежать. Хотя бы попробовать.
Вряд ли нас сильно накажут. Мы нужны людям. Наша кровь должна оставаться достаточного качества, поэтому и калечить нас тоже не станут.
При серьезных травмах в первые сутки-двое у оборотней в кровь впрыскиваются токсины. Считалось, что это нечто вроде защитной реакции - чтобы не съели в дикой природе. Ведь наши предки охотились как обычные хищники и вполне могли в процессе повредиться.
А после этого они превращались в обычных людей, зачастую не в состоянии удерживать звериный облик. Человек куда слабее мощного медведя или того же аурного дракона. Зато любой другой хищник за версту чуял - мясо и кровь отравлены и не пытался сожрать потенциальную добычу.
Уверена, местный персонал в курсе этой специфики. Именно поэтому с нами так нянчились. Ту же Люду за непослушание возле третьего корпуса просто откинуло магнитным полем. Довольно, кстати мягко.
По ее словам, приземлилась подруга как будто на воздушную подушку. Видимо, под землей тоже была встроенная аппаратура, которая контролировала падение.
Люда приоткрыла палатную дверь.
Кивнула.
«Пошли?» - уточнила по мыслесвязи.
Телепатическая нить между оборотнями внутри клиники работала нормально. Но послать сигнал наружу не получалось. Люди неплохо все продумали.
Впрочем. В любой даже самой мощной крепости должна быть брешь.
Вот теперь, когда мы двинулись на выход, меня начало слегка потряхивать. Адреналин накрывал волна за волной, как утлое суденышко в штормовом море. Я захлебывалась, с трудом проталкивала воздух в легкие. Пыталась сглотнуть колючий ком в горле...
Влажные ладони приходилось вытирать о пижаму.
Люда тоже выглядела бледной и решительной.
Ночью солнце здесь не так жарило. Но воздух оставался теплым, так что совсем не освежал.
Мы с Людой старались двигаться в слепых зонах камер, которые нэнги фиксировали на раз. Вообще сородичи прослыли лучшими разведчиками. Мы чувствовали слабости аппаратуры на каком-то непонятном интуитивном уровне. Аурный зверь улавливал любое движение в радиусе многих метров. В отличие от обычных зверей оборотней. Те чувствовали по запаху, по звукам.
У нас же работало нечто вроде интуиции.
Мы осторожно обогнули корпус, где находились наши палаты. Прошли через арку и юркнули в тенистую аллею, в окружении пальм, фикусов и кипарисов.
На тюрьму все это не походило. Но мы -то знали - насколько обманчива здешняя видимая свобода. Особенно после того что случилось с Людой.
Перебежками от слепого места камеры к такому же у другой видеоаппаратуры, мы почти добрались до забора и словно наткнулись на стену из воздуха.
Раз - и все, идти дальше не получается.
«Магнитное поле, чтоб его!» - телепатировала Люда.
Мы двинулись вдоль забора, по периметру, стараясь держаться мест, где камеры не засекут или засекут лишь частично.
Не один час ушел на эту проверку, но успеха мы так и не добились. По всему периметру магнитное поле действовало на кандалы, не пуская нас к забору ближе, чем на десять -одиннадцать метров.
Следующим этапом мы обратились аурно и взлетели, лавируя в слепых зонах камер.
Оставалось еще метра три забора, чья высота поражала - по моим прикидкам он высился не меньше чем метров на пятнадцать. И вот на крылья словно вес навалился. Я едва не ухнула вниз от неожиданности. Спланировала и полетела горизонтально. Люда чуть снизилась, видимо, от напора магнитного поля.
Мы облетели забор по периметру, уже быстрее, чем обошли его. И тоже ничего не добились.
Приходилось признать - Лейла права. Сбежать отсюда почти невозможно. И вот это «почти» пока оставалось за гранью нашего понимания.
