– Ну, как бы ты себя повела, ужиная с мужчиной, если бы он
не понял, что ты действительно отвечаешь «нет»?
– Я колотила бы его по голове скалкой до тех пор, пока его
уши не заработали бы как следует, – с большой решимостью заявила Хейзл Перрис.
Миссис Баррис согласно кивнула:
– И я бы так сделала, и Карлотта так сделала, только у нее
не было скалки, а было зеркало.
– Да нет, это совсем не так, – возразила миссис Перрис. –
Если бы она била зеркалом, у Артура голова была бы побита, а все лицо и шея
были бы в порезах.
– Кто тебе это сказал?
– Да я просто рассуждаю.
Миссис Баррис приняла вид человека, способного сказать
намного больше, если бы он только захотел.
– Ты не можешь вечно верить тому, что говорят специалисты в
таких случаях.
– Но об этом говорит просто здравый смысл, Бетси Баррис, и
ты понимаешь это не хуже меня. И потом, разве твой муж не говорил, что сначала
услышал выстрел и только потом звон стекла?
– Иногда Сэм путает.
– Что, и на этот раз он напутал? – спросила миссис Перрис с
пытливостью ищейки, идущей по следу.
– Если уж ты спрашиваешь меня, то Карлотта дала ему
пощечину, бросила в него зеркало и ушла. Быть может, она промахнулась, попала в
спинку кресла на колесах. Потом, когда Карлотта рассказала обо всем матери, та
положила в карман револьвер и пошла высказать Артуру Кашингу все, что она об
этом думает. Артур, видно, стал над ней смеяться, тогда она достала револьвер,
может быть, чтобы только хорошенько его припугнуть. И вот тогда Артур Кашинг
схватил то зеркало в раме и бросил в нее. Она дернулась в сторону, и револьвер
от толчка выстрелил.
– Глупость и бессмыслица, – заявила миссис Перрис. – Карлотта,
может быть, и замешана в этом по самые уши, но мать ее ничего не знает.
Нынешние девушки знаешь какие хитрые. Кто знает, что было на уме у Карлотты,
когда она была там всю ночь с мужчиной и без сопровождения. Но Белл Эдриан не
такая. Ты никогда меня не убедишь, что она могла пойти туда в два часа ночи.
Это настоящая леди. Она дождалась бы утра.
Миссис Баррис начала что-то говорить, но спохватилась.
– Если бы ты знала человеческую натуру, как я, – продолжала
миссис Перрис с чопорным видом, – ты бы поняла, что Белл Эдриан не тот тип… Я
работала официанткой до того, как перебралась сюда, и повидала людей. Уж я-то
могу их различать.
– Да уж ты с твоим официантским опытом! – фыркнула миссис
Баррис. – Когда-нибудь я докажу тебе, что ты ошибаешься. Сейчас я не могу всего
сказать, но когда все закончится, ты у меня просто сядешь и будешь слушать.
Думаю, ты не одна, кто имел дело с людьми и умеет различать характеры. Кое-что
мне известно.
– Бетси, да о чем ты? О чем ты мне расскажешь, когда все
закончится?
– Ни о чем. Я просто болтала. Сейчас мне надо зайти на
минуту к Сэму. Извини.
С неожиданной резкостью, полностью противоречащей ее обычной
общительности, она повернулась и пошла по переполненному коридору.
Несколько секунд миссис Перрис стояла, глядя вслед массивной
фигуре, продвигавшейся по коридору. Когда жена мясника повернулась, то
оказалась лицом к лицу с шерифом Элмором.
– У тебя озадаченный вид, – заметил тот добродушно.
Поддавшись импульсу, она взяла его под руку, отвела в
сторону, чтобы их не могли слышать, и спросила:
– Послушай, Берт Элмор, ты хорошенько допросил Сэма Барриса?
– Сэма Барриса? А как же! Мы все проверили по времени.
– Я не о времени говорю. Я спрашиваю, хорошо ли ты допросил
его, чтобы выяснить все, что ему известно?
– Думаю, что да.
– На твоем месте я бы так не думала. И вообще, я не стала бы
тратить время на Сэма Барриса, а занялась бы как следует Бетси Баррис.
– О чем это ты?
– Да о том, что Бетси Баррис знает что-то об этом деле, о
чем боится говорить, пока все не закончится. Она сама только что сказала мне об
этом, и я думаю, есть что-то, что связывает Белл Эдриан с убийством.
– Почему ты так думаешь, Хейзл?
– Потому что она сама так говорила. Говорю тебе, Берт Элмор,
займись-ка этой женщиной, да так, чтобы Сэму Баррису ничего не было об этом
известно. Вызови ее к себе в офис. Бьюсь об заклад, ты узнаешь что-то такое,
что перевернет все дело.
Шериф задумчиво прикрыл глаза.
– Что именно она сказала, Хейзл?
– Дело не только в том, что она сказала, но и в том, как она
говорила и как себя вела…
– Она говорила о чем-то, что может рассказать лишь после
закрытия дела?
– Да.
– Она давала понять, что она и Сэм чего-то недоговаривают?
Миссис Перрис кивнула.
– Спасибо, Хейзл, – сказал шериф и, резко повернувшись,
направился ко входу в зал суда, где окружной прокурор Хейл обсуждал что-то со
специальным обвинителем Ивсом.
Глава 16
По окончании перерыва, когда судья Норвуд призвал зал к
порядку, окружной прокурор Хейл вызвал для дачи показаний специалиста по
баллистике из городской полиции, присланного специально по данному делу.
Специалист заявил, что он изучил роковую пулю, сопоставил ее
с «кольтом» полицейского образца номер 740818, и, по его мнению, выстрел был
произведен из этого револьвера. Он представил фотографии по испытательному
выстрелу из револьвера и по сравнению результатов с роковой пулей.
Мейсон вызвал небольшую сенсацию, заявив, что отказывается
от перекрестного допроса.
Окружной прокурор, удивившись, вызвал Харви Делано в
качестве свидетеля обвинения.
Делано, стройный, изящный, одетый в хорошо сшитый двубортный
костюм, казался гораздо более соответствующим обстановке, чем когда на нем были
все эти ковбойские причиндалы – сапоги ручной работы на высоком каблуке, в
которых его маленькие ноги выглядели еще меньше, широкий ремень с заклепками,
подчеркивавший тонкую талию.
– Ваша честь, – сказал Дарвин Хейл, – это небеспристрастный
свидетель. Он адвокат дочери обвиняемой. – Он резко обернулся к Делано: – Я
хочу привлечь ваше внимание к револьверу, представленному здесь как
вещественное доказательство. Видели ли вы когда-нибудь раньше этот револьвер?
Делано явно хорошо подготовился к этому тяжелому испытанию в
качестве свидетеля.
– Я адвокат Карлотты Эдриан. В качестве такового я
отказываюсь раскрывать любые признания своей клиентки.
