– Я сам себя одурачил, – признал Баррис. – Конечно, я сделал
глупость. У них был агент по недвижимости, который наврал мне с три короба.
Этот парень толковал мне, что один человек хочет купить земли под сельское
хозяйство; не какое-то большое хозяйство, а под ферму, в которую он хочет
вложить деньжат и получить за это налоговые льготы. Ну, я и подумал, что у
человека лишние деньги и что надо ему помочь. Я запросил за пару сотен акров
цену, которая раза в четыре превышала настоящую стоимость, а затем уступил под
будущее право купить остальную землю из такого же расчета – под сельское
хозяйство.
– А потом оказалось, что покупателем в переговорах был
Декстер Кашинг?
– Точно. И он не собирался заниматься сельским хозяйством.
Он хотел строить курорт… Я думаю, это Артур навел пчелу на мед. В общем, они
построили там коттедж, а затем объявили о своем плане насчет большого курорта.
Поставили меня вот в такую ситуацию.
– Но разве ваша земля не вырастет в цене?
– Да, для налогов. От налогов мне не отделаться; они имеют
теперь право купить, когда захотят. Но не будем терять времени на это. Вы
говорили, что я их сюда пустил. И мне захотелось рассказать все, как было. А
теперь я хочу сказать, что мы вас видели там сегодня ночью.
Миссис Эдриан сидела на стуле совершенно прямо.
– Видели меня? – переспросила она, как надеялась, с холодным
недоверием в голосе.
– Мэм, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Мы… ну, в
общем, мы знаем, что вы очень хорошие люди, вы и ваша дочь Карлотта, самые
хорошие люди, которые здесь появлялись.
– Спасибо, – поблагодарила она ледяным тоном.
– И… В общем, я знал, что должно было случиться. Я знал, что
Артур Кашинг попытается, и… я думал зайти к вам и кое-что рассказать. Я решил
это сделать, если будет нужда.
– Это было очень мило с вашей стороны, но я все еще не
понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что видели меня в коттедже
Кашинга. Да, Карлотта была там и…
– Мы видели Карлотту, – сказал Сэм Баррис, – потом мы пошли
спать… Я вновь проснулся первым, когда услышал звон стекла и выстрел, затем
женский крик… Ну, мы поднялись посмотреть, в чем дело.
– Если что-то не так, то ваш долг пойти к полицейским и…
– Я был у полицейских, – терпеливо объяснил он. – Поэтому я
не мог прийти раньше.
– А-а, – слабо сказала она.
– А сейчас, мэм, пожалуйста, выслушайте и позвольте мне
объяснить. У нас, может быть, немного времени, и я хотел бы, чтобы вы поняли.
– Хорошо, давайте объясняйте.
– Нелегко для мужчины вроде меня говорить с такой женщиной,
как вы, и говорить то, что я должен сказать, – выпалил Баррис, – но я знаю,
почему вы так против. Ваша дочь убила Артура Кашинга, и он, конечно, этого
заслуживал. Вы слышали ее крик и выстрел и пошли выяснить, что происходит.
Затем вы постарались прикрыть свою дочь. Теперь, конечно, я не знаю, какие
улики может обнаружить шериф, но что касается моей жены и меня, мы ни слова не
скажем. Карлотта хорошая девушка; Артур Кашинг был подонком. В общем, я хотел,
чтобы вы знали, что мы хотим поступить по-соседски и…
– Мистер Баррис, вы глубоко ошибаетесь. Карлотта вернулась
рано вечером…
– Вы не должны мне этого объяснять, мэм. Я просто стараюсь
рассказать, что мне известно, как было дело. Газеты любят набрасываться на
такое, и, если девушка попадет в подобную ситуацию, она меченая на всю жизнь. Я
знаю, что действительно произошло. Я знаю, что звон разбитого стекла, и
выстрел, и женский крик раздались задолго до того, как вы пошли разобраться.
Моя жена не всегда хорошо держит язык за зубами, как мне хотелось бы. Но на
этот раз я топнул ногой и велел ей помалкивать обо всем этом.
– Вы… вы не разговаривали с шерифом?..
– Конечно, я говорил с шерифом, – сказал Баррис. – Шериф
задал мне массу вопросов. Он спрашивал, не видел ли я кого-либо выходящим
оттуда, и я сказал, что не видел. И это была правда, потому что я действительно
не видел. Потом я сказал, что услышал сначала звон стекла, затем выстрел;
именно тогда было совершено убийство, предположил я; что некоторое время спустя
раздался женский крик; что я поднялся немного позже, после того как услышал
звон стекла и выстрел, взглянул, в чем дело, и ничего не увидел. Я позвал жену,
и где-то в это время мы услышали женский крик, но ни моя жена, ни я ничего не
увидели, выглянув в окно. В общем, я не сказал ему, что после мы видели вас из
своего окна, потому что считаю, что его это не касается.
Она сказала со всей решительностью:
– Карлотта была дома в постели задолго до полуночи…
– Вам не нужно ни в чем убеждать меня, мэм. Я лишь пытаюсь
доказать, что мы хотим вести себя по-соседски…
– Я знаю, – произнесла она с отчаянием. – Вы пытаетесь вести
себя как добрый сосед, но в глубине души вы думаете, что это моя дочь убила
Артура Кашинга.
Он сказал спокойно:
– И вы тоже так думаете.
Это заявление было столь неожиданным, столь искренним, что
Белл Эдриан не смогла поднять глаз.
Сэм Баррис встал:
– Я просто думал, что нужно вас предупредить, миссис Эдриан.
Сейчас, видимо, шериф собирается прийти поговорить с вашей дочерью. Вы можете
сказать ему, что ваша дочь вернулась домой до полуночи, а также что я был здесь
и сказал вам…
– Да, но я не должна ему об этом говорить!
– Нет, должны. Если вы попытаетесь выглядеть удивленной, то
вы переиграете, как и со мной, когда я сообщил вам, что Артур Кашинг мертв. Вы
чуть-чуть переиграли… С людьми, живущими в деревне, не бывает проблем, когда
случается с ними разговаривать, но когда они наблюдают – это другое дело. Я не
мог бы сказать вам, что вы сделали не так, да и шериф, видимо, не скажет, но вы
все же что-то сделали не так. На такие вещи у нашего шерифа острый глаз. Ему
нравится загонять людей в угол и усаживать в ловушку. Поэтому расскажите ему,
что я зашел просто по-соседски и сообщил, что Артура Кашинга застрелили.
– Так рано? – возразила она. – Наверняка его заинтересует,
почему…
– Потому, – продолжал настойчиво Баррис, – что я знал, что
Карлотта ужинала у него прошлым вечером, и я сам для себя хотел выяснить, когда
Карлотта вернулась домой. Думаю, это будет хорошая идея, если вы будете как бы
рассержены всем этим – тем, что я так рано вас разбудил. Мы здесь немного
отличаемся от горожан. Вы можете сказать ему, что меня вроде как распирало от
новостей и мне надо было ими поделиться. Думаю, это будет лучший выход: вам не
нужно будет изображать удивление или еще что-то, и вы не окажетесь в ловушке. –
Он резко поднялся и направился к двери. – Думаю, я сказал все, – заключил он.
