— И вдруг, — продолжила Берри. — Он оказался рядом со мной. Он прошел все это расстояние, от начала до конца. Я… я была удивлена, потому что… ну, я всегда верила, что когда я найду того, кто создан для меня… назови это Судьбой или Божьей Волей, если хочешь… я знала, что для него — я буду удачей, а не несчастьем, — она допила свой кофе, поставила чашку и вновь подняла взгляд на Эштона. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить. Он несколько раз моргнул, ошеломленный этим откровением, глаза его блеснули за линзами очков.
— Ты хочешь сказать… что из-за того, что Мэтью не свалился с прогнивших досок старого пирса, ты поверила, что он тот самый человек, что предназначен тебе Судьбой?
Раздумывать или отрицать не было никакого смысла. Она сказала:
— Да. И кроме того, несмотря на все его… всю его резкость… я влюблена в него. И я просто не могу это отпустить.
— Хм… — только и выдал Эштон, после чего некоторое время молчал. Берри заметила, что городской шум сейчас кажется ей недостижимо далеким, как будто она и молодой коронер находились где-то на другой равнине.
Эштон прокашлялся.
— Ты хочешь сказать, — рискнул предположить он. — Что ты была удачей для Мэтью, несмотря на все те передряги, в которых он побывал, и, несмотря на то, что сейчас он похищен опасным преступником и направляется с ним в Англию?
— Да, — твердо ответила она.
— Но как же?
Девушка одарила его легкой улыбкой и сказала:
— Он все еще жив.
— Ты надеешься на это.
Она кивнула.
— Да, я надеюсь. Но не только. Когда мистер Грейтхауз отправится в Англию на корабле «Счастливый Случай» через два дня, я поеду вместе с ним.
— Нет! Ты же не можешь говорить это всерьез! — когда она не ответила, Эштон осознал, что она уже приобрела себе билет и собрала вещи. Он некоторое время пытался собраться с мыслями. — Я… ну… я не совсем… послушай, а что Грейтхауз об этом думает?
— Он долго сопротивлялся, — это было сказано мягко и со снисхождением. У нее были свои деньги, и она могла тратить их так, как ей заблагорассудится. Этим утром она обратилась к одному из вновь прибывших, которые искали работу в школе, и попросила временно поработать на ее месте. — Мой дед тоже спорил, но оба они уже начали понимать, что из этого ничего не выйдет.
— Серьезно? Пожалуйста, просвети меня, почему ты хочешь пойти на эту… очень дикую и, я уверен, опасную авантюру? Которая может оказаться абсолютно бесполезной, и, я думаю, ты об этом знаешь.
— Вполне может быть, — призналась она. — Мистер Грейтхауз и я можем никогда не найти его. Но… я люблю его, Эштон. Почему? Я знаю, кто он и кем может быть. Я выслушала от него очень много обидного тогда, в апреле, но я думаю, что поездка на Остров Маятник повлияла на него так сильно, что он даже сам этого не понял. Он слишком хорошо играл свою роль там…. Знание о том, что он попал в беду, лишило меня и сна, и аппетита. В таком состоянии я была совершенно бесполезна своим ученикам. Я не могу сидеть без дела, Эштон, я должна что-то сделать!
— Например, отправиться на ту сторону Атлантики в штормовой сезон? Вы с Грейтхаузом оба рискуете своими головами, а при этом сама возможность, что Мэтью еще жив, ничтожно мала! Он, возможно, даже не уплыл на этом корабле в Англию, эту информацию же нельзя проверить, — Эштон говорил это, но понимал, что вряд ли добьется результата и сумеет ее вразумить. Она зашла уже достаточно далеко и теперь не отступится. Как и Грейтхауз.
Однако коронер решил задать следующий вопрос — на этот раз тише.
— Как вы собираетесь его искать?
— Давай для начала надеяться, — отозвалась она. — Что удача будет ему сопутствовать.
— Удача… — повторил Эштон, по-прежнему тихо. Он снял очки и, не найдя ничего, чем можно было бы протереть линзы, снял галстук и использовал его. Молодой человек был потрясен и разбит. Этот солнечный день превратился в темную ночь, как в кошмаре. Он снова надел очки с отполированными линзами, сумев разглядеть Берри более четко, и вздохнул. — Ну… я верю, что Грейтхауз присмотрит за тобой. А также Господь, — он посмотрел через стол в ее прекрасное лицо, стараясь запомнить каждую черту, запечатлеть удивительную Берри Григсби в своей памяти. Он никогда не скажет ей, что в этот самый день планировал просить ее руки, а в его кармане лежало золотое кольцо, на котором была гравировка: две руки и между ними одно сердце.
— Мне остается надеяться, — сказал эксцентричный коронер города Нью-Йорка, на чьем чердаке наличествовала внушительная коллекция скелетов и других причуд, которые и составят ему компанию несколько дольше, чем он предполагал. — Что когда-нибудь я встречу добрую и прекрасную женщину, которая готова будет пересечь океан, чтобы найти меня, если я потеряюсь.
— Спасибо тебе, — сказала Берри, накрыв его руку своей.
— Отправляйся. Отыщи Мэтью и верни его, — сказал ей Эштон. И больше здесь было нечего говорить.
Глава пятая
На рассвете красная полоса пробежала по облачному небу, петухи закричали, приветствуя первые нерешительные солнечные лучи, собаки залаяли, чтобы успокоить петухов, а корабли на причале приготовились к отплытию. Здесь, в большом доке судно «Счастливый Случай» принимало на борт последний груз, экипаж проверял обеспечение безопасности пассажиров и количество припасов, а рядом сгруппировались небольшие баркасы, готовые ловить попутный ветер.
Кораблем командовал активно дымящий трубкой шотландец Мак-Клендон, компанию которому составлял маленький пятнистый терьер — собака, издающая, пожалуй, самый громкий лай, который Хадсон Грейтхауз когда-либо слышал. Старший партнер агентства «Герральд» стоял на палубе, отойдя с пути носильщиков, а Мак-Клендон отдавал приказы своему экипажу, делая это так громко, что запросто заглушал петухов и собак по всему острову, а также, наверное, до самых зеленых холмов Нью-Джерси. Грейтхауз поднялся на борт за час до того, как потускнел свет звезд, а маленькие радужные рыбки выпрыгнули из рыболовных сетей. Он поднял свой багаж по трапу и занес его в каюту, на фоне которой молочная за домом печатника, в которой жил Мэтью, показалась королевскими хоромами, при этом отдать за эту каюту пришлось приличную сумму — все равно что башмаки с золотыми каблуками купить — однако Хадсон желал, чтобы во время этого плавания у него был свой личный уголок. Мадам Герральд любезно утолила эту его прихоть. Она и Минкс Каттер вчера ужинали с ним и Эбби Донован у Салли Алмонд. И Хотя Эбби всячески демонстрировала искреннюю любовь к Хадсону и утверждала, что будет с тревогой ждать его возвращения, он сомневался, что такое жизнелюбивое создание, полное похотливых и игривых желаний в действительности проведет так много времени, наблюдая, как сгорает свеча в подсвечнике. Что ж, будь что будет. Он не любил, когда кто-то держит его самого на коротком поводке — так не стоит в таком случае удерживать на коротком поводке и кого-то другого.
