— Занятно, что у вас есть эта копия! Ну, я полагаю, ваш везит в «Булавку» был не напрасным. Вы, наверное, уже знаете, почему я использовал имя Джошуа Оукли и кому оно принадлежит?
— Да. И описание мистера Лютера заставило колокольчик в моей голове забить тревогу, потому что, пусть я и не был уверен, откуда именно дует ветер, о вас я вспомнил сразу. Итак, давайте об этих строках.
— Это прямой вызов Профессору Фэллу, чтобы он пришел в таверну «Три Сестры» после полуночи. Это должно было быть опубликовано в следующем выпуске «Булавки», который выйдет на днях.
— Точная дата назначена?
— Мой отец и я постоянно наблюдаем за «Тремя Сестрами», изображаем завсегдатаев, наряжаясь в лохмотья и пачкая лица. Там мы и узнали, как «Бархат» выливается на улицы Лондона, а также узнали, что он является основным источником доходов Черноглазого Семейства. Мы бывали в той таверне достаточно часто, чтобы начать отличать завсегдатаев от случайных посетителей, и мы думали, что будет очень просто понять, когда туда придет человек, не имеющий обыкновения там появляться. Мы планировали провести задержание, готовились к этому каждую ночь и особенно бдительными собирались быть сразу после того, как вызов будет опубликован в «Булавке».
— Стих мне нравится. Нравится посыл. Но сам вызов, как и размер, немного хромает, вам не кажется?
— Напротив, вызов очень мощный.
— Почему?
— Он передает послание Профессору Фэллу, — пояснил Стивен со знанием дела. — В нем содержится сам факт того, что Альбион знает его полное имя. Вы же видели эту строку: Д.И.Ф_ирамбу к_Э_го поет мета_ЛЛ. Видите, как выделены буквы «Д» и «И» во второй строке? Полное имя — Дантон Идрис Фэлл, и эта информация пришла нам из источника, который тщательно скрывает себя но является, скажем так, другом судьи Арчера. И если Профессор пришел бы в одну из ночей в «Трех Сестер» после полуночи, мы узнали бы его.
— Почему вы так уверены?
— Профессор Фэлл — мулат, — ответил Стивен. — Он брезглив в поведении и одежде к тому же. Если бы такой человек появился в «Трех Сестрах», мы узнали бы его тут же.
Мулат, подумал Мэтью. Это дополнило то, что он уже подозревал после того, как узнал, как был убит его сын на Острове Маятнике. Выходит, мальчика до смерти избили на улице из-за цвета его кожи.
— Мой отец рассчитывал надавить на любопытство Фэлла, — Стивен допил свой кофе одним глотком. — Фэлл просто обязан мучиться от любопытства и желать узнать, кто такой Альбион, кем он может на самом деле быть, чтобы уничтожить этого человека. Профессор, вероятно, захочет многое узнать о своем противнике и точно пожелает раскрыть все секреты маски перед тем, как навсегда похоронить Альбиона. Так что предстоял бы серьезный допрос. Поэтому… после того, как Фэлл зайдет в «Трех Сестер», он обнаружит там только двух оборванных завсегдатаев, болтающих друг с другом за кружками эля и готовящимися уйти. Но вот когда он выйдет… Альбион нападет на него на узком пространстве улицы Флинт, где движения его телохранителей будет легко предугадать и обезвредить этих людей.
Мэтью вздохнул.
— Разумеется, этот план подслащен тем, что Дантон Идрис Фэлл или кто-то из его круга читает «Булавку», где Мэтью Корбетт замечен в связи с Альбионом, и после полуночи в «Трех Сестер» Фэлла может привести еще и надежда встретить того, кто ему действительно нужен?
— Как я и сказал… вы наживка в этом деле.
— Я был наживкой, — последовал незамедлительный ответ. — Если вы помните, ваш отец в настоящее время лежит с пулевым ранением в больнице, что, на самом деле, портит расклад вам обоим. Ваш отец разве хочет, чтобы вы последовали по стопам вашей матушки в могилу? Это самоубийственный план! В нем слишком много «если»!
— Это наш единственный шанс добраться до него.
— Нет тут никакого шанса! — воскликнул Мэтью. Затем, вздохнув, продолжил. — Хорошо, может, он даже показался бы там. Но пробиться сквозь его людей… подобраться к нему достаточно близко, чтобы убить его мечом… нет. Разве его люди не вооружены пистолетами? Вооружены. Это отчаянный план, и он кончится вашими смертями… если вам повезет, — Мэтью покачал головой, изумляясь глупости и одиозности того, что он только что услышал. — Ваш отец… он уповает на закон, но при этом сам стал убийцей! И если ваш план состоял в том, чтобы отдать Фэлла в руки закона, то почему же вы хотите просто прикончить его на улице Флинт? Разве не видите всей иронии? Ваш отец позволил Фэллу повредить его душу точно так же, как «Бархат» повреждает разум всех, кто его принимает!
Стивен вздохнул.
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Я понимаю это четко. Но, как я уже говорил… Альбион родился на Кейбл-Стрит. Мой отец — и я — любили мою мать очень сильно. Она не была идеальной, но она всегда была для нас ангелом. Если задуматься о страданиях, причиной которых стал и продолжает становиться Фэлл… если задуматься обо всех ужасных мучительных смертях, об отчаянии, о предательствах, о темноте, которая уже окутала страну… разве это не стоит того? Не только любовь к умершей матери заставила меня пойти на это… дело в любви к родине, мы не желаем, чтобы она была уничтожена изнутри! — он посмотрел на своего собеседника через стол, в глазах стояли слезы пережитых мучений. — На что мы готовы ради любви, — хмыкнул он. — Иногда наши намерения сами по себе являются преступлениями… но если никто не посмеет ничего сделать… тогда все пропало. Неужели вы не видите?
— Я увидел вашу точку зрения и я хотел бы дать вам ответ, который вас устроит, но два человека — какими бы изобретательными они ни были — не могут в этом раскладе спасти даже самих себя, что уж говорить о целой стране, — печально вздохнул Мэтью. — Фэлл и другие, как он, всегда будут паразитировать на низменных человеческих инстинктах. И против этого нет защиты.
— Я бы сказал, что рассекающий удар клинком по горлу — отличный способ защиты, — покривился Стивен.
— Всегда найдется кто-то, кто встанет на его место. Вот, почему вашему отцу лучше служить Англии в роли судьи Арчера, а не мистического Альбиона.
Клерк уставился в свою пустую чашку. Он поднял глаза на унылый уличный пейзаж, и Мэтью мог с уверенностью сказать, что его молодой собеседник готов нести знамя этой битвы на своих плечах до конца.
— Вашему отцу лучше обратиться к констеблям и рассказать, что вам известно, — предложил Мэтью. — Ему стоит поделиться этой информацией с надлежащими властями.
— Надлежащие власти, — повторил Стивен с очевидной желчью. — Вы, что не понимаете, мы никому не можем доверять! Ни даже этому новому человеку, Лиллехорну. Вся верхушка руководства констеблей — куплена. Вся информация о Фэлле, которая просочится туда, будет сожжена до костей вместе с ее носителем, который «внезапно погибнет в несчастном случае». Вот, как поступят надлежащие власти, и это станет только началом, — Стивен поднял кулак, и Мэтью решил, что он собирается стукнуть им по столу, но затем, похоже, весь гнев улетучился из него, и кулак бессильно разжался, опустившись на столешницу.
