Прошло два часа с тех пор, как Мэтью провел упряжку мимо горящего дома Отри. У него не осталось сомнений, что выживших там не было.
Временами Мэтью поглядывал на звезды, мелькавшие меж облаками, проплывавшими по небу, словно серые призраки. Сейчас он почти завидовал их бестелесности, потому что его собственное тело казалось сплошным сгустком пульсирующей боли. Может, что-то сломано? В этом он сильно сомневался. Боль в плече, куда Краковски ударил его пистолетом, была сильной, но терпимой; самая сильная боль засела в сердце, и, скорее всего, она останется там навсегда.
Как только ужас недавнего столкновения с бандой Лэша стих, на Мэтью навалилась тяжелая сонливость. Как долго он уже не спал? Долго. Чертовски долго!
Как мог, Мэтью боролся со сном. Морозный ветер бодрил, однако его ледяные порывы заставляли так сильно щурить глаза, что в какой-то момент Мэтью опасался, что уже не сможет их открыть.
Вдруг он услышал, как открылось раздвижное смотровое окно.
— Останови экипаж, — попросил Джулиан. Его голос звучал еще более хрипло и болезненно, чем раньше.
— В чем дело?
— Просто останови. Прямо здесь, прямо сейчас.
Мэтью натянул поводья.
— Тпру… тпру! — крикнул он.
Кони не нуждались в уговорах. Когда колеса перестали вращаться, Мэтью увидел, что они выехали на пустынную дорогу, по обеим сторонам которой лежали выстланные ровным слоем снега пустоши. Света нигде поблизости не наблюдалось, единственными его источниками были одинокий фонарь слева от возницы, фонари внутри салона кареты и звезды.
— Иди сюда, — позвал Джулиан и закрыл окно.
Мэтью спустился на землю, и его спина при этом выказала бурный протест. Он боялся того, что скажет ему зеркало. Скорее всего, в отражении он увидит какого-то безобразного демона — после всего, что Мэтью пришлось пережить, он сомневался, что в его облике осталось много человеческого. Он думал, что сейчас выглядит едва ли не страшнее самого дьявола, покрытый ушибами и кровоподтеками с головы до пят.
Пулевая рана сатанинским скорпионьим жалом жгла плоть. Мэтью устало зачерпнул пригоршню снега рукой и прижал ее к лицу, надеясь хоть немного унять боль. Лишь после этого он устало заковылял к салону, в котором дрожали пассажиры — после атаки Лэша осталась лишь одна дверь, что грозило Джулиану и Файрбоу опасностью обморожения в дороге.
Джулиан пытался вылезти из кареты, но давалось ему это с трудом восьмидесятилетнего старца. Изможденное лицо кривилось от мучительной боли, он держался за левый бок и, казалось, готов был потерять сознание от каждого движения.
— Вот. — Он протянул Мэтью пистолет. — Подержи этого зверя вместо меня и присмотри за этим ублюдком. — Он указал на Файрбоу, который сидел и дрожал в своем объемном одеянии. — Пойду посмотрю, нет ли в багажнике одеял. Хотя сгодится и лошадиная попона. Мне еще понадобится веревка, чтобы связать его, потому что я вот-вот упаду в обморок. Следи за ним, — устало повторил Джулиан и направился к задней части экипажа, багажное отделение которого представляло собой отсек, закрывавшийся двумя дверями.
Обойдя экипаж, Джулиан заметил, что одна из дверей приоткрыта — вероятно, виной тому было слишком интенсивное движение. Он взялся за обе ручки и потянул, невольно застонав от боли в боку. Когда двери распахнулись настежь, в свете звезд блеснуло дуло пистолета, направленное Джулиану прямо в лицо.
— Чертенок из табакерки! — триумфально возвестил Майлз Мэрда с кривой усмешкой. Мужчина, похожий на двенадцатилетнего мальчика, был закутан в плотное пальто и одеяло. При виде растерянного Джулиана его ухмылка стала шире. — Мне кажется, я победил…
Три вещи произошли почти одновременно.
Джулиан захлопнул дверцу, обрушив ее прямо на запястье Мэрды, пистолет выстрелил, но Джулиан успел отдернуть голову, и пуля просвистела мимо его левого уха. От этого движения его раненый бок пронзила мучительная боль, заставившая его вскрикнуть.
Оказалось, маленький убийца успел забраться в багажное отделение во время столкновения с Лэшем и Блэком и затаиться там, выжидая момент, когда бдительность беглецов ослабнет.
Зашипев от боли в ушибленном запястье, Мэрда потянулся за вторым пистолетом, но Джулиан, игнорируя сводящий его с ума бок, успел схватить низкорослого убийцу за пальто и потянуть так, чтобы тот вывалился в снег. Мэрда упал на землю, но проворно вскочил на ноги. В его маленькой ручке вдруг появился нож, острому блеску которого позавидовал бы любой мясник. Замахнувшись клинком, Мэрда бросился в атаку. Джулиан сумел уйти от одного удара… затем увернулся и от второго, а третий рассек ему пальто. Клинок зацепился за ткань, и Джулиан успел выбить оружие из руки Мэрды, после чего нанес удар кулаком в челюсть противника. Мэрда не остался в долгу и ударил в больной бок Джулиана — Боль оказалась такой сильной, что едва не заставила Джулиана потерять сознание. Но если связь с реальностью и удалось сохранить, но равновесие покинуло его. Джулиан со стоном упал, мгновенно почувствовав нехватку воздуха в легких. Затуманенным болью взором он увидел, как Мэрда скользнул рукой себе в рот и извлек оттуда вставные зубы — те самые, что превращались в пару смертоносных лезвий. Злобно хихикнув, он прыгнул в сторону своего противника. Джулиан попытался отползти и подняться, но не успел: Мэрда уселся верхом ему на грудь, одной рукой упершись ему в подбородок, а другой вдавив клинки в его горло, вознамерившись проткнуть плоть.
— Нет! — послышался резкий выкрик Мэтью. Он взвел второй курок пистолета Джулиана и нацелил его прямо в лоб Мэрды под копной напомаженных волос, причем поднял руку с оружием так уверенно, словно ему было привычно целиться в живого человека.
Взгляд Мэрды замер на Мэтью. В ту же секунду распахнулась дверь экипажа, и Файрбоу бросился бежать по заснеженной дороге.
Мэрда все еще прижимал лезвия к горлу Джулиана. Стоило лишь надавить чуть сильнее — и артерия будет проткнута… но, казалось, Джулиана так измучила боль, что, даже когда его противник отвлекся на Мэтью, он не сумел воспользоваться моментом и попытаться оказать сопротивление.
Улыбка застыла на губах Мэрды, но глаза его оставались темными и мертвыми: безжалостные, бессовестные глаза раскрашенной куклы. Было ясно, что он намеревается убить Джулиана, а затем попытать удачу с решателем проблем агентства «Герральд». Он уже усвоил, что Мэтью — человек сострадательной натуры, и эту его слабость можно было легко использовать против него.
— Корбетт, — тихо и успокаивающе произнес Мэрда, как ребенок, уговаривающий кого-то поделиться с ним конфетами, — мы оба знаем, что ты не убийца. Ты человек закона. — Из его уст это слово звучало как ругательство. — Правосудия. Ты же не запятнаешь себя…
Мэтью нажал на курок.
Двойной выстрел снес большую часть черепа Мэрды. Маленький человечек, казалось, сложился пополам, словно лист бумаги, согнувшийся от порыва ветра, его глаза под изрешеченным черепом стали по-настоящему темными и мертвыми.
