Мэтью оставил Файрбоу наедине с чтением и тихо проскользнул в комнату Джулиана. Беспокойство о нем не утихало с момента отъезда доктора Кларка.
Кожа Джулиана была почти серой, веки остались опущенными, даже когда Мэтью закрыл за собой дверь. Если б не хриплое тяжелое дыхание и едва вздымавшаяся грудь, можно было бы подумать, что мистер Девейн отошел в мир иной.
Постояв несколько секунд и не дождавшись никакой реакции, Мэтью подумал, что ему стоит уйти и не беспокоить раненого. Однако когда он уже повернулся к двери, до него донесся тихий измученный голос Джулиана:
— Какой сегодня день?..
— Двадцать четвертое.
— А… время?
— Около двух.
— Доктор ушел?
— Он был здесь вчера, — покачал головой Мэтью.
— Он меня бинтовал… — прошептал Джулиан, поморщившись. — Черт, как в тиски загнал. Я едва могу дышать…
— Тебе больно?
Джулиан посмотрел на него, как на умалишенного.
— Ха, — тихо выдавил он.
— Могу дать лауданум. Доктор оставил…
— Нет. Черт возьми, нет. — Он слегка пошевелился под одеялом и болезненно сморщился. Затем вымученно ухмыльнулся. — Со мной совсем все плохо, да?
— Не стану скрывать: ты знал времена и получше, — кисло усмехнулся Мэтью.
Джулиан попытался посмеяться, но вновь скривился от боли и попытался восстановить дыхание, на что, казалось, ушли последние силы.
— А ты?.. — едва слышно прошептал он. — Как… ты? Выглядишь паршиво.
— Просто не выспался. Прошлой ночью проспал, может, часа два. Мне снилось, что Лэш и Блэк преследуют меня на каком-то странном корабле, который и не был толком кораблем. Его тянули огромные морские коньки, а оба борта щетинились множеством пушек.
— Они тебя поймали? — устало спросил Джулиан.
— Нет. Они собирались, но я успел добраться до земли и наблюдал, как они подплывают ко мне все ближе, ближе… а потом они растаяли.
— Может, это тебе нужен лауданум? Мозги прочистить, — тихо произнес Джулиан.
Мэтью пододвинул стул к его кровати и сел. Лицо Джулиана блестело от пота, а под глазами пролегали темные круги. Мэтью казалось, что даже со своего места он чувствует, как сильно лихорадит Джулиана.
— Хозяйка спрашивала меня, — заговорил Мэтью, — не хочешь ли ты чего-нибудь. Может, хоть говяжьего бульона?
— Я бы не отказался от кусочка говядины, но, боюсь, внутри его не удержу. Вывернет, как было с завтраком, а это чертовски больно. Чертов Лэш! Хорошо он меня отделал, Мэтью. Этот гигантский ботинок… я до сих пор чувствую, как он бьет меня по ребрам, чтоб ему пусто было. — Джулиан несколько раз моргнул и отер пот со лба. — Какой сегодня день? — спросил он. — Сейчас ведь август…
— Завтра Рождество, — ответил Мэтью. — Ничего, скоро ты поправишься, и мы сможем завершить наше задание. Осталось совсем немного.
— Как минимум, два дня пути. Боюсь, я… какое-то время не смогу вставать…
— Рано или поздно встанешь.
— Время покажет. Как там Файрбоу? Паинька?
— Мы… пришли к взаимопониманию, — кивнул Мэтью.
— Молодец. Но если он будет тебе докучать, стукни его хорошенько. Можешь даже дать ему по шарам вместо меня.
— Буду иметь в виду.
Джулиан несколько минут молчал. Затем он снова попытался пошевелиться, но вздрогнул от боли.
— Ты можешь… возможно, тебе придется… идти дальше без меня, — с трудом выдавил он. — Ты думал об этом?
— Нет.
— Тогда ты чертов придурок. Теряешь драгоценное время.
— Время еще есть. У нас книга и химик. А еще у нас есть экипаж. Время терпит.
Мэтью услышал стук в парадную дверь. Посетитель? Возможно, вернулся доктор Кларк?
Джулиан насторожился и попытался резко сесть, но тут же мучительно вскрикнул и безвольно рухнул на подушку.
— Не могу даже сесть на постели! — выдохнул он, восстановив дыхание. — Жалкое зрелище.
— На твоем месте со сломанными ребрами я бы так не вертелся.
— Ха! — только и ответил Джулиан. Затем он снова замолчал, уставившись в потолок. От боли глаза его казались совсем запавшими. Наконец, он спросил: — Я умру, Мэтью?
— Скажу тебе, что я думаю, — ответил Мэтью. — Я думаю, что ты слишком горд, чтобы умереть в постели, забинтованный, как в тисках. Я думаю, что у тебя впереди долгая жизнь, и когда ты умрешь — а случится это через очень много лет — причиной этому будет то, что ты слишком много раз обгонял луну или слишком часто смотрел на солнце или слишком близко подошел к разрушающемуся утесу. Но умереть в постели? Нет, это не твоя судьба, Джулиан. Ты не умрешь тихо. Не твой стиль. У тебя впереди еще слишком много пропастей, над которыми тебе предстоит пройти. Так что… как ты сказал Грете Отри, все умирают, это правда. Но здесь и сейчас ты — не умрешь.
— Хорошая речь, — сказал Джулиан. — Я знаю, ты просто… ты просто не хочешь управлять той чертовой колымагой без меня.
— Это тоже правда, — натянуто улыбнулся Мэтью.
В дверь постучали. В комнату заглянул Варни.
— Мэтью? Здесь кое-кто хочет поговорить с вами.
— Со мной? Поговорить? Кто?
— Шериф Лэнсер. Из Уистлер-Грин. Он ждет в гостиной.
Мэтью встал. Сердце его забилось чаще. Зачем сюда заявился шериф? Вероятно, чтобы задать вопросы. Но кто ему рассказал? Доктор Кларк, разумеется! Два констебля сопровождают убийцу на суд в Бристоль.
Вот дерьмо! — выругался про себя Мэтью.
— Мэтью? — позвал Джулиан, когда тот последовал за Варни. Он обернулся. — Спасибо…
— Просто держи в голове, что кровать в гостинице — не самое походящее место смерти для человека твоих талантов, — сказал Мэтью ему напоследок. — А теперь успокойся и отдохни.
Он вышел из комнаты, тихо притворил за собой дверь и направился вслед за Варни в гостиную, где перед ним предстал широкоплечий мужчина в голубовато-сером пальто и черной треуголке с малиновой полосой. Он курил трубку размером с кулак Самсона Лэша.
— Мэтью Корбетт — Шериф Гидеон Лэнсер, — представил их друг другу Варни. Шериф пожал Мэтью руку, и Мэтью подумал, что до самого нового года будет ощущать силу этого рукопожатия.
— У вас вкусно пахнет, что бы Энн ни готовила, — сказал Лэнсер, обращаясь к Варни.
— Можете остаться на ужин.
— О, Бекка меня за это по голове не погладит. Она уже поставила котелок на огонь и была в ярости, что я направился сюда, чтобы встретиться с этим молодым… констеблем, — ответил он, намеренно сделав паузу. Он улыбнулся, обнажив зубы, которые чем-то напомнили Мэтью медвежий капкан. — Так что лучше в другой раз.
