В промежутках между выкриками, какие-то люди — по-видимому, владельцы этих тараканов — дули на них маленькими мехами, чтобы ускорить их продвижение к красной бечевке. Рядом с ними, чуть в стороне, стоял худой неулыбчивый мужчина, державший чашу с серебряными монетами. Голову его венчал белый парик украшенный тельцами бывших чемпионов этого причудливого спорта — либо их собратьями, поднятыми прямо с пола. Мэтью не испытывал ни малейшего желания подходить к столу ближе, поэтому он пригляделся к нему, держась на почтительном расстоянии. Он сумел рассмотреть, что блестящие черные спины сражавшихся участников испещрены пятнами краски: красной, синей, белой и желтой. Выходило, что даже владельцы не могли отличить Голиафа от Брискита без цветовой отметки.
Тем временем Джулиан подошел к высокому худощавому мужчине лет пятидесяти с грубоватым, но не лишенным привлекательности лицом. Его длинный орлиный нос прекрасно гармонировал с волнистыми седыми волосами, густыми седыми бровями, почти белыми усами и бородой — такой острой формы, что она могла бы служить ледорубом. Этот человек казался джентльменом из высшего общества, решившим провести ночь среди простолюдинов, пока в глаза не бросились заплаты на локтях его поношенного темно-синего костюма и засаленные воротник и манжеты его белой — хотя при таком освещении это было трудно утверждать наверняка — рубашки. Ярко-пурпурный галстук с узором в виде пейсли
[13], повязанный вокруг горла, действительно отвлекал взгляд от бедствий остального одеяния этого человека, шокируя непривыкшие к нему глаза до бесчувствия.
Джулиан наклонился ближе к мужчине, и сквозь шум скачек Мэтью услышал, как он сказал:
— Привет, Бритт.
Мужчина обернулся, его медные глаза впились в Джулиана, а морщинистое лицо растянулось в улыбке.
— Джулиан, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! Где ты пропадал?
— То тут, то там, — пожал плечами Джулиан. — У меня к тебе несколько вопросов.
— Я всегда в твоем распоряжении, но не сейчас, пожалуйста! Разве ты не видишь, что перед тобой разворачивается драма?
— Я вижу бегущих тараканов.
— Присмотрись же! Альфонсо догонит моего Голиафа меньше, чем на полпути? Дуй же, дуй! — крикнул Бритт хозяину Голиафа, который и без того яростно работал мехами. — О, ты же дуешь на задницу Альфонсо! — вскричал Бритт во всю мощь своего страдания. — Боже Милостивый, неужели ты не сжалишься надо мной?
— Который из них Альфонсо? — спросил Джулиан.
— Демон с красными метками, словно прямиком из преисподней! — отозвался Бритт. — Смотри, как он несется вперед!
Джулиан наклонился к треку.
Хлоп!
И его кулак опустился точнехонько на Альфонсо.
А потом Альфонсо сделался красным, как «Булавка Лорда Паффери» — хотя, если быть точным, то все, что от него осталось, это пятно мягко-коричневого цвета.
Толпу окутал молчаливый ужас.
— Черт тебя подери! — воскликнул Бритт, и его густые брови поползли вверх.
Голос возвестил:
— И Голиаф пересекает финишную черту! Вот он, ребята, наш победитель!
В тот же миг коренастый джентльмен с бычьей грудью, ростом ниже Джулиана дюйма на четыре, но с лицом, похожим на мясницкий тесак, вырос, словно из-под земли, и зарычал:
— Ты убил мой источник доходов, ублюдок! Я оторву тебе голову…
Он осекся на полуслове, потому что четыре пистолетных ствола уперлись в обе его ноздри — крыть подобный аргумент ему было нечем.
— Я бы не стал устраивать сцену, Артур, — предупредил Бритт. — И хочу сообщить всем моим друзьям, собравшимся здесь, — он уже потянулся к чаше с деньгами, — что однажды в Солсбери этот джентльмен дрался в один день на трех дуэлях, и, как вы видите, он жив и здоров.
Джулиан устремил свой смертоносный взгляд в глаза хозяина покойного Альфонсо и медленным движением отер руку о его пиджак, оставив на нем полосу раздавленных тараканьих внутренностей.
— Устрой ему достойные похороны, — напутствовал Джулиан.
Снова послышалось бормотание и несколько нерешительных угроз, но Бритт взял на себя смелость дать по монете владельцам Голиафа, Джимми Джека, Брискита и даже владельцу покойного Альфонсо, который заметно повеселел и направился к бару.
— Следующий забег через пять минут! — оповестил человек в парике певучим голосом, давая понять, что подобное случалось на этом треке и прежде. — Господа, выставляйте своих конкурсантов! Игроки, делайте ставки!
Мэтью держался рядом: достаточно близко, чтобы все слышать, но вне поля зрения Бритта. Он делал вид, что просто слоняется около стола и обдумывает свою следующую ставку.
— Как я рад тебя видеть, мой мальчик! — обратился Бритт к Джулиану. Его взгляд упал на седельную сумку. — Уезжаешь куда-то? И, как я вижу, все еще играешь с огнем.
— Напротив, я только приехал. И я не играю с огнем, а всего лишь немного флиртую.
— Тебе пора завязывать. Припоминаешь, я говорил, что с тобой случится, если ты будешь продолжать эту опасную прогулку над пропастью? Каждый день у тебя есть шанс начать все заново, с чистого листа.
— Да, припоминаю, — кивнул Джулиан. — И, насколько я помню, твоя собственная пропасть не менее опасна, чем моя. Что ж, я начну все сначала с завтрашнего дня. Но сейчас я должен задать тебе несколько вопросов.
— Хм? — Бритт достал из кармана пиджака красный бархатный кошелек и начал складывать в него свой выигрыш. — Касательно чего?
— Касательно того, что один адмирал Королевского флота решил бросить вызов Профессору Фэллу.
Мэтью увидел, что пальцы мужчины замерли на серебряной монете.
— Ты знаешь, о ком я, — продолжил Джулиан. — Мне нужно имя.
— Милый мальчик, — сказал Бритт, бросив последний шиллинг в кошелек и завязав его шнурком, — этот вопрос тебе лучше задать Матушке Диар. Она должна знать об этом гораздо больше, чем…
— Матушка Диар мертва, — отрезал Джулиан, показывая, что начинает терять терпение. — Имя адмирала. Ну же!
— Матушка Диар мертва? Боже мой! Это, конечно, всем новостям новость!
— Ты узнаешь новости за двенадцать часов до того, как они случаются, — напирал Джулиан. — И ты знаешь, где и что должно произойти. Вот почему я пришел сюда, чтобы встретиться с тобой лично. — Рука Джулиана потянулась к закопченному лацкану пиджака Бритта. — Ты — король информации преступного мира. Но мне ни к чему это тебе говорить, ты и сам это знаешь, не так ли?
— Ты мне льстишь. Что я могу еще сказать?
— Ты можешь сообщить мне имя, и, пожалуйста, сделай это быстро, потому что я действительно презираю тараканов.
