— А вот это настоящая интрига! — сообщил Джулиан. — Теперь следуйте за той каретой!
— Интрига или нет, но моя задница превратилась в айсберг! — пожаловался возница, хотя все же разблокировал тормоз, когда Мэтью снова сел рядом с ним, а Джулиан занял свое место в экипаже.
С ударом хлыста по воздуху Гермес тронулся в путь, и на этот раз цель было легко не терять из виду, держась на приличном расстоянии — казалось, в этом холеном районе других экипажей сейчас попросту не было.
Через некоторое время слежка вернула их на оживленные бульвары и улицы города. Мэтью показалось, что Рождество сделало Лондон еще больше похожим на улей — количество людей на улицах поражало воображение, несмотря на поздний час. Со всех сторон навстречу им неслись наемные экипажи, сворачивая то в одну, то в другую сторону, Мэтью же не сводил глаз с того, на котором ехали два клоуна — пруссака, если верить чутью Джулиана.
Еще через десять минут они притормозили там, где Бенсон останавливал карету некоторое время назад, чтобы выпустить Тарлентортов — перед покрытыми красным ковром ступеньками под красным навесом, что защищал вход в гостиницу «Герб Мейфэра». Это было огромное элегантное здание из коричневого камня, по сравнению с которым лучшая гостиница Нью-Йорка «Док-Хаус-Инн» выглядела почти как «Сад Осьминога». Здание было четырехэтажным, с башенками, похожими на небольшие замки, по углам и целым лесом труб, из которых неиссякаемым потоком валил дым, сливавшийся со снегопадом. Оба предположительных пруссака стали высаживаться из кареты, дверцу им радушно придерживал лакей в красной ливрее, в десятитонном белом парике и белых чулках до колен.
Когда возница Гермеса остановил экипаж позади преследуемой кареты, Мэтью увидел Сэра Белого Медведя, державшего в руках маленький коричневый саквояж. Он жестом указывал на заднюю часть экипажа, видимо, прося помочь ему распаковать вещи, что лежали под зашнурованным брезентом на багажной платформе. Лакей в свою очередь дунул в свисток, и на его зов прибежали двое других слуг, одетых в точно такую же униформу. Сэр Белый Медведь расплатился с возницей сверкающим серебром, и они с Клоуном, поднявшись по ступенькам, вошли в «Герб Мейфэра». Весь этот короткий путь их сопровождал лакей, шедший впереди них и открывавший все закрытые двери, как будто у странных гостей не было собственных рук.
Джулиан вышел из кареты с седельной сумкой наперевес и клинком в ножнах, излучая сдержанность, собранность и решимость. Он вручил Мэтью шесть шиллингов, и тот передал их кучеру, который, приподняв шляпу, сказал:
— Спасибо, сэр, и удачи вам во всех ваших интригах!
Мэтью спрыгнул с облучка на землю. Джулиан меж тем отошел чуть дальше, наблюдая за тем, как убирают багаж, принадлежавший двум объектам их слежки. Брезент уже расшнуровали, и под ним обнаружились два больших сундука, четыре чемодана поменьше и четыре шляпных коробки. Слуги с трудом потащили один из сундуков в здание.
Как только благородный Гермес скрыл доверенную ему карету в снегопаде, Джулиан возвестил:
— Я думаю, мы должны им немного помочь. Держи! — Он бросил один из чемоданов Мэтью, а сам взял другой.
— Эй! Эй, вы! — окликнул их возница, кормивший в это время лошадь вялым яблоком. — Что вы там делаете?
— Мы часть делегации, — ответил Джулиан, вздернув подбородок. — А последний слуга, который так грубо со мной разговаривал, получил клинком по почкам. — Он демонстративно положил руку на рукоять оружия.
Возница надвинул шляпу на глаза, давая понять, что не желает ничего больше видеть, после чего пожал плечами и пробормотал:
— Мне проблемы не нужны.
— Пойдем, Манфред! — небрежно позвал Джулиан.
Они поднялись по покрытым красным ковром ступеням и, пройдя через двойные дубовые двери, попали в «Герб Мейфэра».
Внутренняя обстановка произвела на Мэтью неизгладимое впечатление, но самым главным достоинством стало благословенное тепло и потрескивание поленьев в огромном камине, облицованном мраморной плиткой золотистого цвета. Картину дополняло множество элементов роскоши. В вестибюле разноцветные фонарики и ветви остролиста свисали изящными каскадами с дубовых балок высокого потолка. Трио музыкантов весьма недурно играло на двух скрипках и флейте. Несколько зон отдыха завлекали гостей мягкими кожаными креслами и диванами, стоявшими на гладких и отполированных темно-коричневых досках пола. А над всем этим — словно вишенка на торте — красовалась массивная люстра, в которой, должно быть, было не менее шестидесяти зажженных свечей.
Вдалеке Сэр Белый Медведь и Клоун стояли у стойки, за которой худощавый молодой человек в темно-синем костюме и белом парике записывал их имена в бухгалтерскую книгу. Несколько других постояльцев сидели рядом с музыкантами, наслаждаясь поздним концертом, в углу тихо тикали напольные часы, царящая атмосфера навевала мысли о спокойствии и довольстве — все казалось правильным в этом мире богачей.
Лакей поравнялся с Мэтью и Джулианом, снова направляясь к выходу, двое слуг следовали за ним по пятам. Первый сундук, а за ним и второй, были сгружены у широкой лестницы, устланной красным ковром. Деревянные статуи ангелов в человеческий рост, стоявшие по обе стороны лестницы, невозмутимо взирали на багаж, который еще предстояло затащить в комнату новоприбывших.
Джулиан протянул руку и поймал лакея за локоть, одновременно поворачиваясь спиной к стойке портье, которая находилась от него приблизительно в двадцати футах.
— Ну и как это понимать? Что за бардак у вас в заведении? — спросил Джулиан. Его голос был достаточно резким, чтобы выразить раздражение, но не настолько, чтобы насторожить, кого бы то ни было. — Неужели ваши гости должны сами таскать чемоданы в эту холодную ночь, и некому даже встретить их у экипажа?
— Я… Простите, сэр! Но час нынче поздний… да и из-за непогоды в моем распоряжении только эти двое слуг…
— Никаких оправданий! Это оскорбительно: мы проделали слишком долгий путь, чтобы к нам относились как к простолюдинам! Твое имя?
Пока перед ним разворачивалась вся эта сцена, Мэтью заметил, как Джулиан украдкой бросает взгляд на стойку портье, и понял, что вся эта игра была затеяна лишь для того, чтобы потянуть время, пока пруссаки не покинут вестибюль. Сэр Белый Медведь и Клоун явно торопились, потому что ключ уже был у них в руках, и клерк широким жестом указал на лестницу.
— Стойте на месте, пока я с вами разговариваю! — продолжал Джулиан, и двое несчастных слуг — оба молодые мальчишки, выглядящие ужасно неловко в своих париках и туго застегнутых мундирах, — встали позади лакея, словно ища его защиты, насколько испуганные мыши могут искать защиты у тощего пугала. — Мой помощник и я посетили много гостиниц по всей стране, да и в Европе тоже, и я просто поражен отсутствием…
Мэтью толкнул его локтем. Объекты их интереса поднимались по лестнице своей быстрой военной походкой.
— Впрочем, на свой страх и риск можете продолжать в том же духе, — бросил Джулиан своим слушателям и тут же освободил их от своего осадного поведения, двинувшись к стойке портье. Мэтью не отставал от него ни на шаг.
