Мужчина приподнялся с пола, лицо его было искажено гримасой ярости, разбитая нижняя губа и подбородок были измазаны кровью.
Внезапно второй пруссак — более высокий и худой — вошел в комнату из второй, что примыкала к ней. Он был одет в белую ночную рубашку с вышивкой в виде черных бриллиантов. Мэтью успел подумать, что этой сорочке не хватает только кружевного воротничка, и выйдет отличный клоунский костюм.
Когда завязалась потасовка, этот человек, похоже, смывал с себя белый грим и, испуганный шумом, прервался на половине. Левая сторона его лица была жуткого оттенка рыбьей чешуи, но над глазом все еще осталась багровая дуга брови. Голову мужчины венчала коричневая тюбетейка, из-под которой торчали уши и выбивались волосы, до этого прикрытые гигантским белым париком, ныне покоившимся на специальной подставке, установленной прямо на центральном столе комнаты. Поверх него была нахлобучена все та же треуголка, напоминавшая по раскраске свежий синяк.
Клоун бросил единственный взгляд на незваных гостей, ворвавшихся к ним в номер, и тут же метнулся в угол комнаты, где Мэтью приметил колокольчик с красным бархатным шнурком, предназначенный для вызова обслуги. Пока второй пруссак тянулся к колокольчику, Мэтью осознал, что у него нет выбора, кроме как швырнуть в него чемодан, который он все еще держал в руках. Прямого удара по голове не получилось — вышел косой по плечу, однако и его вполне хватило, чтобы сбить Клоуна с намеченного курса. Едва обретя равновесие, Клоун увидел, что пистолет Джулиана смотрит прямо на него, и вмиг обратился в соляной столп.
Джулиан замер над сидящим на полу мужчиной.
— Граф Пеллегар, я полагаю? — Ответа не последовало. — Отчего-то мне кажется, что именно вы тут главный. Граф, я ненавижу, когда люди отказываются подчиняться. Это ведет к страшному беспорядку, если вы понимаете, о чем я.
— Du kannst meinen Arsch kussen, du Schwein!
[17] — выплюнул граф, отерев рот рукавом. Он не сводил с Джулиана ненавидящего взгляда своих черных глаз.
— Прозвучало не очень дипломатично. Я знаю, что вы говорите по-английски. А вот насчет барона Брюкса я не уверен. Так что? Говорите? — поинтересовался он у Клоуна.
— Antworte ihm nicht, Jendrik
[18], — приказал Пеллегар.
— Боже правый! — закатил глаза Джулиан. Он искоса взглянул на Мэтью, который пристально следил за Брюксом, чтобы удостовериться, что тот снова не бросится к колокольчику. — Похоже, нам не удается наладить взаимопонимание. Но у меня есть решение. — Он направил пистолет прямо в лысую голову Пеллегара.
— Ха! — насмешливо сплюнул кровью тот. — Ты не посмеешь выстрелить здесь из этой уродливой штуковины! Половина гостиницы сбежится к этой двери и вышибет ее. И по какой-то очень маленькой, но очень важной причине, я уверен, что тебе бы этого не хотелось.
Мужчина говорил без намека на прусский акцент.
— Вы же англичанин, — качнул головой Джулиан. — К чему этот прусский маскарад?
— Никакого маскарада нет. Я родился в Англии. Но рос и воспитывался в Пруссии. Служил в почетной армии этой страны и был удостоен титула и поместья. А вы, я полагаю, простые воры, которые каким-то образом осквернили это заведение своим присутствием и… ох, да к черту! Я встаю.
Он поднялся, и Джулиан отступил на шаг, продолжая направлять на графа пистолет.
— Bleib einfach, — обратился Пеллегар к Брюксу тихим, почти будничным тоном. — Diese Situation ist bereits unter Kontrolle
[19].
Брюкс кивнул, после чего сел в кресло, скрестил тонкие ноги и улыбнулся Джулиану и Мэтью, как будто лицезреть их было для него в удовольствие.
Пока Джулиан обдумывал свой следующий ход, Мэтью быстро изучил взглядом номер и сразу понял, что назвать его роскошным было бы большим преуменьшением. Он, минимум, в три раза превосходил размерами их собственный, а спальня располагалась отдельно от гостиной. Черная кожаная мебель была похожей, но отличалась громадными размерами, а на стенах висело куда больше светильников. Слева, под свисающим гобеленом с изображением волчьей охоты, стоял небольшой, но очень красивый клавесин на тонких изящных ножках, отделанный позолотой и красной краской и украшенный пасторальными сценами на внутренней стороне приподнятой крышки деки. Большая голубая ваза с яблоками, клементинами и пастернаком стояла на столе рядом с креслом Брюкса. Позади барона располагалось окно, из которого открывался вид на южную часть заснеженного города. Мэтью отметил, что снегопад продолжался.
— Итак, — начал Пеллегар, пошевелив ушибленной челюстью, — вы что, пришли сюда, чтобы просто пялиться на нас, как идиоты? Что вам нужно?
— Я полагаю, вы прибыли недавно на корабле?
Граф пожал плечами.
— И вы сделали остановку у одного дома, прежде чем приехать в гостиницу? — спросил Джулиан. — Рискну предположить, что заехали вы туда именно для того, чтобы узнать, где вам надлежит остановиться на ночь? — Джулиан не ждал ответа, потому что знал, что Пеллегар не собирается ему помогать. — Чей это был дом?
— Какой еще дом? — криво ухмыльнулся Пеллегар.
— Нет! — неожиданно воскликнул Мэтью, заставив Джулиана подпрыгнуть от неожиданности. Он достал из-под плаща свой пистолет, потому что заметил, как Брюкс тянется к яблоку из чаши, и ничто не помешало бы ему швырнуть фрукт в лицо противникам.
Брюкс непонимающе уставился на него. Мэтью постарался вспомнить хоть что-то из странного языка, на котором разговаривал Дальгрен, и скудных запасов его памяти хватило лишь на:
— Nein!
Сказав это, он помахал пистолетом из стороны в сторону и продолжал это делать до тех пор, пока Брюкс не прижал руку к груди и не нахохлился, словно голубь, усевшийся на церковный выступ.
— Чей это дом? — повторил Джулиан, держа пистолет наготове.
— Я хочу сесть, потому что у меня ушиблен копчик. Не против? — Пеллегар отошел от Джулиана и уселся на диван. Устроившись поудобнее, он вытянул ноги и сложил руки на груди. — Я понятия не имею, кто вы двое такие, но, похоже, это не ограбление… или не совсем ограбление. Вы пришли сюда, чтобы украсть информацию, так?
— Я знаю, что это дом адмирала Королевского флота, — упорствовал Джулиан. — Мне нужно имя.
— А я хочу, чтобы передо мной появилась большая порция вайслаккера
[20] и тарелка пшеничных крекеров. Но ведь не всегда удается получить то, что хочешь. И что вы собираетесь делать теперь? Пристрелите нас ради этого имени?
