Таким образом, идея Гаусса о том, что свет, распространяющийся между вершинами холмов в Геттингене, использует искривленные короткие пути, была правильной. Дело было лишь в том, что увидеть этот эффект позволяют наблюдения на гораздо большем масштабе, не Ганновера, а нашей Галактики. К чести Эйнштейна, он всегда признавал, что именно математики XIX века создали геометрию, позволившую ему разработать теорию относительности: «Значение К. Ф. Гаусса для развития современной физической теории и в особенности для создания математического основания теории относительности огромно», – писал он. И еще: «Более того… я без колебаний признаю, что до некоторой степени сходное наслаждение можно получить, погрузившись в рассмотрение вопросов геометрии».
Шорткат к шорткатам
Если вы собираетесь поехать из пункта А в пункт Б, часто имеет смысл помнить, как находит самый быстрый маршрут свет: иногда бывает выгодно двигаться в обход, потому что эта дорога оказывается более быстрой, хоть и более длинной. Иногда бывает непросто измерить что-либо в доме, потому что не везде удается развернуть рулетку. Но, наверное, можно измерить углы? Синусы и косинусы всегда были предназначены открывать поразительно удобные шорткаты к измерению не только ночного неба или поверхности Земли, но всего того, что на первый взгляд может показаться недоступным. Стратегию градостроителей – предоставлять жителям самим находить шорткаты – можно использовать не только для переходов из одного конца парка в другой. Когда вы следуете за общественностью к оптимальному решению какой-либо задачи, это может стать шорткатом, который избавит вас от необходимости выполнять всю соответствующую работу самостоятельно.
Пит-стоп: Путешествия
Я очень люблю гулять. Неспешная ходьба позволяет воспринимать пейзажи и природу так, как это редко удается делать в нашей суматошной жизни. Цель прогулки – не перемещение из пункта А в пункт Б. Зачастую речь идет о перемещении из пункта А в пункт А с получением удовольствия от длинного кружного пути, заканчивающегося там же, где он начинался. Когда мой сын был маленьким, это занятие казалось ему бессмысленным. Однажды мы вышли в однодневный пеший поход по сельской местности. Через пару километров сын внезапно заметил тропу, отходившую от нашего пути и пересекавшую поле. В ее конце он увидел наш дом. «Пап, я нашел шорткат! Смотри, нам надо пойти по этой тропинке, и она приведет прямо к дому!»
Но для меня пешие прогулки – это еще и своего рода шорткат. Мне кажется, что три мили в час
[60] – идеальная скорость для размышлений. Жан-Жак Руссо писал в «Исповеди»: «Ходьба таит в себе нечто такое, что оживляет и заостряет мои мысли; я почти совсем не могу думать, сидя на месте; нужно, чтобы тело мое находилось в движении, чтобы пришел в движение и ум»
[61]. Прогулки – мой шорткат к математическим озарениям, необходимая кружная дорога, по которой мне нужно пройти, чтобы позволить моему подсознанию изучить задачу с новой стороны.
Роберт Макфарлейн говорит о связи между ходьбой и мышлением в книге «Старые пути» (The Old Ways: A Journey on Foot, 2012). Он описывает, как Людвиг Витгенштейн, гуляя по сельской местности в Норвегии, сделал важный шаг в своей работе. «Мне кажется, что я родил внутри себя новые мысли», – пишет философ. Но наиболее показательно, как отмечает Макфарлейн, то слово, которым Витгенштейн называет эти мысли. Витгенштейн использует слово Denkbewegungen, в буквальном переводе – «движения мысли». Макфарлейн описывает их как «идеи, вызванные к жизни перемещением по пути (Weg)».
Макфарлейн любит путешествия, прогулки на природе, походы, поездки. Его книги – великолепная хвалебная речь пешим путешествиям. Поэтому мне очень хотелось поговорить с ним о том, как он относится к идее шорткатов. Не упускаем ли мы чего-нибудь из виду, если всегда стремимся найти шорткат?
«Я могу подняться на вершину Каирн-Горм в моих любимых горах на северо-востоке Шотландии на фуникулере и почувствовать, что это кратчайший путь до вершины, но она не принесет мне почти никакого удовлетворения или удовольствия, – говорит он. – Но, если я доберусь до той же вершины после двухдневного пешего восхождения, она будет одним из самых поразительных мест, в каких я когда-либо бывал».
Макфарлейн рассказал мне о шотландском альпинисте и мистике У. Х. Мюррее, в чьих сочинениях отразились те сильные ощущения, которые испытываешь, находясь в таких местах: «Когда дух человека испытывает угнетение или облегчение, его сердце естественным образом стремится вверх». Мюррей писал эти слова на туалетной бумаге, которую он копил, находясь в заключении – в лагере для военнопленных во время Второй мировой войны
[62]. Хотя его тело не имело возможности путешествовать, его разум странствовал по Шотландскому высокогорью. Другим героем Макфарлейна стала модернистская писательница и поэтесса Нэн Шеперд.
«В сороковых годах Нэн Шеперд писала в конце “Живой горы”
[63], что эти, как она их называет вслед за Вулф и Вордсвортом и другими, моменты бытия возникают, только когда “мы бродим так, с обостренными чувствами, час за часом, пока наша плоть не станет прозрачной”. Это потрясающая фраза, – говорит Макфарлейн. – Эти холмы никуда не спешат – так, по-моему, она говорит. Поэтому шорткаты – это абсолютная антитеза к этому способу достичь прозрения».
Однако Макфарлейн напомнил мне, что многие из троп, по которым мы сегодня гуляем ради собственного удовольствия, впервые были проложены в неолитические времена именно в качестве шорткатов. Жизнь в скудных условиях вынуждала людей соизмерять затраты энергии, имеющиеся ресурсы и так далее. Когда они находили короткую дорогу, то вряд ли пренебрегали ею – независимо от того, открывались ли на ней такие же возможности для созерцания, как и на длинной, или нет.
Но не всегда. Как отмечает Макфарлейн, иногда неолитические культуры тратили огромное количество ресурсов на проекты, не сводящиеся к пользе для выживания. В качестве иллюстрации к этому тезису он рассказал мне прекрасную историю о рубилах, которые добывали в долине Литл-Лэнгдейл в камберлендском Озерном крае. Она показывает, что не все неолитические тропы служили рациональными шорткатами: «На нижних уровнях этой долины были прекрасные скальные выходы подходящей для рубил породы, которые вполне можно было бы использовать для изготовления инструментов – стоило только захотеть. Но они явно предпочитали забираться на гораздо более высокие и труднодоступные площадки на утесе Гиммер-Крэг».
