— Простите за нескромность, сэр, нельзя ли задать вам вопрос из области экспериментальной психологии и ассоциации идей?
Багровый лавочник грозно взглянул на него, но Валантэн продолжал, весело помахивая тростью:
— Почему переставленные ярлычки на витрине зеленщика напоминают нам о священнике, прибывшем на праздники в Лондон? Или — если я выражаюсь недостаточно ясно — почему орехи, поименованные мандаринами, таинственно связаны с двумя духовными лицами, повыше ростом и пониже?
Глаза зеленщика полезли на лоб, как глаза улитки; казалось, он вот-вот кинется на нахала. Но он сердито проворчал:
— А ваше какое дело? Может, вы с ними заодно? Так вы им прямо скажите: попы они там или кто, а рассыплют мне опять яблоки — кости переломаю!
— Правда? — посочувствовал сыщик. — Они рассыпали ваши яблоки?
— Это все тот, коротенький, — разволновался зеленщик. — Прямо по улице покатились. Пока я их подбирал, он и ушел.
— Куда? — спросил Валантэн.
— Налево, за второй угол. Там площадь, — быстро сообщил зеленщик.
— Спасибо, — сказал Валантэн и упорхнул как фея.
За вторым углом налево он пересек площадь и бросил полисмену:
— Срочное дело, констебль. Не видели двух патеров?
Полисмен засмеялся басом.
— Видел, — сказал он. — Если хотите знать, сэр, один был пьяный. Он стал посреди дороги и…
— Куда они пошли? — резко спросил сыщик.
— Сели в омнибус, — ответил полицейский. — Из этих, желтых, которые идут в Хэмпстед
[7].
Валантэн вынул карточку, быстро сказал: «Пришлите двоих, пусть идут за мной!» — и ринулся вперед так стремительно, что могучий полисмен волей-неволей поспешил выполнить его приказ. Через минуту, когда сыщик стоял на другой стороне площади, к нему присоединились инспектор и человек в штатском.
— Итак, сэр, — важно улыбаясь, начал инспектор, — чем мы можем…
Валантэн выбросил вперед трость.
— Я отвечу вам на империале вон того омнибуса, — сказал он и нырнул в гущу машин и экипажей.
Когда все трое, тяжело дыша, уселись на верхушке желтого омнибуса, инспектор сказал:
— В такси мы бы доехали в четыре раза быстрее.
— Конечно, — согласился предводитель. — Если б мы знали, куда едем.
— А куда мы едем? — ошарашенно спросил инспектор.
Валантэн задумчиво курил; потом, вынув изо рта сигару, произнес:
— Когда вы знаете, что делает преступник, забегайте вперед. Но если вы только гадаете — идите за ним. Блуждайте там, где он; останавливайтесь, где он; не обгоняйте его. Тогда вы увидите то, что он видел, и сделаете то, что он сделал. Нам остается одно: подмечать все странное.
— В каком именно роде? — спросил инспектор.
— В любом, — ответил Валантэн и надолго замолчал.
Желтый омнибус полз по северной части Лондона. Казалось, что прошли часы; великий сыщик ничего не объяснял, помощники его молчали, и в них росло сомнение. Быть может, рос в них и голод — давно миновала пора второго завтрака, а длинные улицы северных кварталов вытягивались одна за другой, словно колена какой-то жуткой подзорной трубы. Все мы помним такие поездки — вот-вот покажется край света, но показывается только Тэфнел-парк. Лондон исчезал, рассыпался на грязные лачуги, кабачки и хилые пустыри и снова возникал в огнях широких улиц и фешенебельных отелей. Казалось, едешь сквозь тринадцать городов. Впереди сгущался холодный сумрак, но сыщик молчал и не двигался, пристально вглядываясь в мелькающие мимо улицы. Когда Кэмден-таун
[8] остался позади, полицейские уже клевали носом. Вдруг они очнулись: Валантэн вскочил, схватил их за плечи и крикнул кучеру, чтобы тот остановился.
В полном недоумении они скатились по ступенькам и, оглядевшись, увидели, что Валантэн победно указует на большое окно по левую руку от них. Окно это украшало сверкающий фасад большого, как дворец, отеля; здесь был обеденный зал ресторана, о чем и сообщала вывеска. Все окна в доме были из матового узорного стекла; но в середине этого окна, словно звезды во льду, зияла дырка.
— Наконец! — воскликнул Валантэн, потрясая тростью. — Разбитое окно! Вот он, ключ!
— Какое окно? Какой ключ? — рассердился полицейский. — Чем вы докажете, что это связано с нами?
От злости Валантэн чуть не сломал бамбуковую трость.
— Чем докажу! — вскричал он. — О Господи! Он ищет доказательств! Скорей всего, это никак не связано! Но что ж нам еще делать? Неужели вы не поняли, что нам надо хвататься за любую, самую невероятную случайность или идти спать?
Он ворвался в ресторан; за ним вошли полисмены. Все трое уселись за столик и принялись за поздний завтрак, поглядывая то и дело на звезду в стекле. Надо сказать, и сейчас она мало что объясняла.
— Вижу, у вас окно разбито, — сказал Валантэн лакею, расплачиваясь.
— Да, сэр, — ответил лакей, озабоченно подсчитывая деньги. Чаевые были немалые, и, выпрямившись, он явно оживился. — Вот именно, сэр, — сказал он. — Ну и дела, сэр!
— А что такое? — небрежно спросил сыщик.
— Пришли к нам тут двое, священники, — поведал лакей. — Сейчас их много понаехало. Ну, позавтракали они, один заплатил и пошел. Другой чего-то возится. Смотрю — завтрак-то был дешевый, а заплатили чуть не вчетверо. Я говорю: «Вы лишнее дали», а он остановился на пороге и так это спокойно говорит: «Правда?» Взял я счет, хотел ему показать и чуть не свалился.
— Почему? — спросил сыщик.
— Я бы чем хотите поклялся, в счете было четыре шиллинга. А тут смотрю — четырнадцать, хоть ты тресни.
— Так! — вскричал Валантэн, медленно поднимаясь на ноги. Глаза его горели. — И что же?
— А он стоит себе в дверях и говорит: «Простите, перепутал. Ну, это будет за окно». — «Какое такое окно?» — говорю. «Которое я разобью», — и трах зонтиком!
Слушатели вскрикнули, а инспектор тихо спросил:
— Мы что, гонимся за сумасшедшим?
Лакей продолжал, смакуя смешную историю:
— Я так и сел, ничего не понимаю. А он догнал того, высокого, свернули они за угол — и как побегут по Баллок-стрит! Я за ними со всех ног, да куда там — ушли!
— Баллок-стрит! — крикнул сыщик и понесся по улице так же стремительно, как таинственная пара, за которой он гнался.
Теперь преследователи быстро шли меж голых кирпичных стен, как по туннелю. Здесь было мало фонарей и освещенных окон; казалось, что все на свете повернулось к ним спиной. Сгущались сумерки, и даже лондонскому полисмену нелегко было понять, куда они спешат. Инспектор, однако, не сомневался, что рано или поздно они выйдут к Хэмпстедскому Лугу. Вдруг в синем сумраке, словно иллюминатор, сверкнуло выпуклое освещенное окно, и Валантэн остановился за шаг до лавчонки, где торговали сластями. Поколебавшись секунду, он нырнул в разноцветный мирок кондитерской, подошел к прилавку и со всей серьезностью отобрал тринадцать шоколадных сигар. Он обдумывал, как перейти к делу, но это ему не понадобилось.
