– Ну и как вам здесь живётся? – глядя в окошко, спросил Филат. Он то растягивал край века, то отпускал и, судя по тому, как он это делал, наблюдал снаружи немало интересного.
– А что такое? – напрягся папа.
– Ну просто район, говорят, не того… Ветра не в ту сторону. И железная дорога, – невинно ответил Филат.
– Железная дорога особо не шумит. А хлебозавод пахнет очень вкусно… Вот только собака у соседей сильно лает. Я к ним в дверь звоню, а они говорят, что нет у них собаки… Лай такой… металлический, жуткий… – Папа поёжился.
Стожар задумчиво взглянул на него, достал из кармана книжечку и стал её быстро перелистывать.
– Ясельный хмырь! Я бы тоже боялся! – сказал он Еве, отчёркивая ногтем одно место.
«Лайлап – живая медная собака, изготовленная Гефестом для охоты Зевса. Ни один крупный зверь не мог убежать от Лайлапа. Зевс подарил Лайлапа своей возлюбленной Европе. В последний раз собаку видели в Магскве с высоким глиняным человеком», – прочитала Ева
– Пап, а в какой квартире лает та собака? – спросила она.
Папа ткнул пальцем, показывая направление:
– Ну, мне пора на работу! У нас срочный заказ! Какой-то тип написал трёхметровыми буквами на двадцать шестом этаже «Даша, я тебя люблю!», так уже две бригады отказались замазывать! Заодно и Дашу пытаемся вычислить, но вокруг столько домов… В общем, надеюсь, Даша его ответно полюбила и стен он больше пачкать не будет.
* * *
Ева и стожар проводили папу до первого этажа. Хримтурсы одолели вампалов, но сами почти все полегли. По газонам бродили хромающие эйнхерии и собирали разбитые щиты и топоры. Некоторые эйнхерии уже уселись пировать, и пировали очень шумно, причём к ним присоединился и сантехник дядя Серёжа, невесть когда научившийся общаться с потусторонними сущностями. Собственной магией дядя Серёжа не обладал, разве что временами видел белочек.
Папа придирчиво осматривал свою машину.
– Царапина новая появилась! – сказал он мнительно.
– Машину шрамы украшают! – Стожар ногой незаметно загнал под машину обломанный наконечник копья.
– Это мужчину украшают, а машину нет!.. Вы со мной или на метро? Лучше на метро! Я сейчас в пробку часовую встану… Ладно, всем пока! – сказал папа и уехал.
Эйнхерии махали ему вслед руками и поднимали турьи рога с вином, кешалии расчёсывали косы, а дядя Серёжа рыдал от полноты чувств и одной рукой обнимал хорошенькую кешалию, а другой гладил по головке малютку-альрауна.
– Пошли искать Албыча! – поторопил Еву стожар.
Они опять поднялись по лестнице. Вначале проверили квартиру рядом с папиной. Какая-то старушка долго расспрашивала через дверь, кто они и что им надо, а потом так и не открыла, а только подглядывала через цепочку и грозила вызвать участкового.
– Бдительная пенсионерка. Московский типаж номер один, – сказал стожар.
Квартира с другой стороны от папы вообще оказалась не закрыта. Двери стояли нараспашку. В квартиру толпой входили и толпой выходили непонятные люди. У всех был занятой вид, и никто ни на кого не обращал внимания. Один даже врезался в зеркало, потому что не обратил внимания сам на себя.
– Московский типаж номер два. Проходной двор, – прокомментировал Филат.
Тут ему пришло в голову, что они проверяют обычные квартиры, а им нужны квартиры в пространственном кармане, и, чтобы не растягивать себе всё время глаз, он переключился на магическое зрение.
И тут уже такое замелькало, что только держись. Альрауны, оставленные одни дома, верещали и толпой лезли к Еве на шею. Пока Ева держала их, они молчали, но стоило Еве их отпустить, как они поднимали такой визг, что у неё не то что уши закладывало – она дышать не могла! Еле-еле удалось заманить альраунов в квартиру и там их запереть.
– Хорошие соседи у твоего папы! Так ты говоришь, папа переехал сюда, чтобы побыть в тишине? – спросил он ехидно.
– Нет. Чтоб разобраться в себе, – поправила Ева.
– Ясельный хмырь! Он не ошибся с выбором места! – заверил стожар.
Весь шестой этаж был затянут слабым молочно-белым туманом. Стожар насторожился и подал Еве знак остановиться.
– Что-то не так? – растерялась она.
– Т-ш-ш! Тут использовали магию выше четвёртого уровня. Около двух часов назад.
Сквозь туман порой проскакивали одиночные и внешне слабые золотые искры. Замирали на полу. Потом снова оживлялись и подскакивали как светлячки. Одна из искр прыгнула на стену рядом с Евой. Ей это не показалось опасным, но лишь пока она не обнаружила, что кирпич прожгло в глубину на полпальца.
Из рукава Евы деловито выбрался котошмель, расправил крылья и полетел. Пролетев две двери, он уселся на стену рядом с третьей и стал собирать со стены похожие на застывшую смолу капли рыжья. Ева подбежала к котошмелю и хотела его взять, но тот сердито завозился.
– Гад ты, Вася! – сказала Ева.
– Ты его всё-таки назвала Васей? – удивился стожар.
– Нет. Я хочу Асклепием… Но из Асклепия он мигом станет Аськой, а из Аськи – Васькой… Такова жизнь! Называй хоть Агорофон, хоть Повсекакий – всё равно в финале будет Васька, хотя в варианте Повсекакия путь к Ваське может оказаться долгим.
Стожар пристально оглядел дверь, рядом с которой сидел котошмель, и потянул её на себя. Дверь болталась на одной петле. Коридор был заполнен густым белым дымом, однако гарью не пахло. Да и золотых подпрыгивающих искр на полу было больше.
Котошмель Вася перелетел из коридора в квартиру и стал собирать капли рыжья. Стожар крался за ним следом, заглядывая в комнаты. В одной был страшный бардак. В другой на полу валялся ошейник с шипами и лежала бедренная коровья кость – такая увесистая, что её можно было использовать как палицу. Пока Ева разглядывала на кости следы зубов и устрашалась, представляя себе силу укуса, Филат изучал стены.
– Здесь шёл настоящий бой… Чтобы так искорёжить металлическую дверь, нужны искорки магров так по пятьдесят… А тут вообще очередями палили, из нескольких перстней. Вот смотри… Эти искры летели отсюда, а эти отсюда. Обе стороны использовали рыжьё!
– Глина на стене, – сказала Ева.
– В Албыча явно попали, причём не раз. Но надеюсь, обойдётся. Он же голем… А тут гляди… это уже не глина… слизь… Не трогай руками!
Ева посмотрела на пятно слизи, которая, словно угадывая её присутствие, двигалась по стене чёрными каплями. Капли сползались вместе и пытались дотянуться до неё.
– Похожа на слизь Груна… – предположила Ева.
– Ага! Грунчик здесь точно был. Албыч сумел его хорошо встретить. Вон ещё три или четыре пятна слизи. Грун, видно, за стеной укрывался, а Албыч прямо через стену штопорными палил…
Ева отодвинулась подальше от капель протоплазмы:
