– Удовольствия? – спросила Ева, вспоминая ощущения, которые она пережила в подвале, когда чёрная рука тянулась к ней.
– Да! Это удовольствия, но они выжигают тебя… Я видел однажды, как один маг отрубал себе пальцы на ногах и хохотал от счастья… И та девушка, которую я любил. Под конец у неё даже костей не осталось… Слизь… просто слизь… Я тоже теперь такой!
– Ты не слизь! Зачем же ты разговаривал с Фазанолем?! – воскликнула Ева.
Низкий лоб тролля рассекла трещина. Он расхохотался. Смех у него был жуткий. Будто гудела гора перед сходом лавины.
– Я разговаривал?! С чего бы! Фазаноль не говорит с тобой. Он растворяет тебя на всех уровнях как желудочная кислота. Представь, что ты в желудке у чудовища! Какие уж тут разговоры!
– А наша сестра? Когда ты с ней познакомился, ты уже был такой? – спросила Аэллопа. Она тоже уже сидела на подоконнике.
– Какой «такой»? – мрачно поинтересовался Осьмиглаз. – Да, я уже был такой! Возможно, потому ваша сестра меня и полюбила… Она из тех, кому нравятся кошки с перебитыми ножками, птички со сломанными крылышками, пьющие психи и такие, как я. Я же полюбил её сразу! Такую, как она, невозможно не полюбить!
Ева вспомнила чернокрылую Окипету с орлиными лапами. Вспомнила глаза с золотистым ободком, которые она всегда держала опущенными, а вскидывала внезапно, как кулацкий обрез. Ох змеища!
– И Окипета знала, что ты слился с Фазанолем? – спросила Настасья.
Осьмиглаз кивнул. Его громадный крючковатый нос почти коснулся груди.
– Я принципиально не скрывал этого. И она меня поняла! У Окипеты были свои счёты с Фазанолем! Она знала, что золотое руно – это снятая шкура баранца! А живой баранец нужен Фазанолю из-за оливковой магии! С ней Фазаноль станет всесильным! Ну или почти всесильным…
– И захватит мир? – спросила Ева.
Полутролль дёрнул плечом, покрытым каменными наростами:
– Зачем? Мало ты фильмов смотрела? Мир захватывают банальные злодеи, а потом толком не знают, что с ним делать! Сидят на троне и хохочут ненормальными голосами, пока все перед ними пресмыкаются! Скука, тоска, дворцовые сплетни, лживая лесть, которая кому угодно надоест за полчаса! По факту же бедный тиран вынужден трудиться от рассвета до заката, один за всех думать, кого попало казнить, всех подозревать и всех запугивать, что рано загоняет его в гроб… Разве Иван Грозный был счастливым человеком? А Сталин? – Голос Осьмиглаза заходил вверх и вниз, словно кто-то крутил ручку громкости приёмника. – Но я не отношусь к числу этих параноиков! Мне не нужны троны!.. Я получу все запасы рыжей магии и все воспроизводящиеся источники зелёной! Подчиню себе элементалей и сказочников! Они будут вынуждены пойти на сделку, если вся прочая магия окажется у меня! Моё тело разрастётся в тысячи раз и станет таким огромным, что пары его заполнят весь мир!.. Я сольюсь с реками, с лесами, с землёй, с каждой бактерией! Мне не нужно будет говорить «Подойди!» – достаточно будет подумать, и человек, в котором есть частица меня, кинется ко мне сам, ибо это будет и его желанием. Мне не нужно будет приказывать «Казнить его!» – я просто скажу своему врагу «Умри!», и он перестанет дышать… Какой уж тут трон! Какие заговоры! Мне не нужна будет даже охрана, поскольку я буду везде и во всех! – Осьмиглаз задохнулся и, опомнившись, провёл рукой по лицу, едва не смяв себе нос. Полетела каменная крошка. Кожа его покраснела, а сам он стал как раскалённая магма. Одновременно с этим из спины тролля проступили острые кристаллические обломки. – А ну взял себя в руки, тряпка! Не пускай его! – взревел он.
– Ах! Какой мужчина! Теперь я понимаю сестру! А то сидит на кухне, глазками хлопает! «Однозначно ложечку сахара! Принципиально не кушаю кашку без сахара»! – воскликнула Подарга.
Она тоже уже сидела на подоконнике рядом с сестрицей Аэллопушкой и восторженно колотила её по плечу кулачком. Осьмиглаз постепенно успокаивался. Острые кристаллические обломки вдвинулись в спину.
– Это был Фазаноль? Ну, кто говорил? – спросила Ева.
Осьмиглаз покачал головой:
– Нет. Это была та часть моего сознания, которую он подчинил… Настоящий Фазаноль принципиально не стал бы болтать.
– Как это – «заполнит весь мир»?
– А ты не знала? Сейчас у Фазаноля только живые капли, хотя их и много. А если он получит всю магию и все силы элементалей, он сможет сделать своё тело газообразным. Представь себе воздух планеты, который заполнен испарениями Фазаноля! И воду! Это был бы полный контроль над всем живым!
– Мы с Окипетой долго решали, как победить Фазаноля! И каждый раз в глухую стену утыкались… Но Окипета сообразительнее меня! Я немного… как бы это сказать… не то чтобы туповат, но…
– …принципиален! – Аэллопа быстро высунула и спрятала раздвоенный язычок.
Полутролль не стал обижаться:
– Вот! А Окипета соображает быстро. Она первая разобралась, что интерес Фазаноля к баранцу даёт нам шанс! Мы решили достать баранца из Теневых миров раньше Фазаноля и одновременно не отдать ему золотое руно! Само руно, правда, не может дать нам оливковую магию – только живой баранец!
– Дохлый хмырь! Зачем доставать баранца? – воскликнул стожар. – Ведь это же на руку Фазанолю!
– Нет. Тут всё зависит от того, кто успеет первым! Зачем Фазанолю баранец? Ради оливковой магии! Но оливковая магия опасна и для самого Фазаноля! Что сделают его миллионы магров рыжья против единственного заклинания оливковой магии? Чем он его заблокирует? – Осьмиглаз захохотал. Из трещин в его коже струйками прорывался пар. Из позвоночника опять стали проступать кристаллические шипы. – Мы отвлекли Фазаноля налётом на квартиру гарпий и мнимой кражей руна… Очень кстати нам помог Албыч, который даже в сговоре с нами не был!.. Окипета же с золотым руном отправилась в Теневые миры за баранцом!
– Она заблудится! Вы хоть представляете, что такое Теневые миры?! – воскликнула Настасья.
– Золотое руно увеличивает удачливость… Если есть хоть один шанс не заблудиться в Теневых мирах, Окипета выйдет оттуда! Я даже знаю где и когда! Правда, мне предстоит отправиться в Теневые миры самому и помочь ей совершить последний рывок! – Осьмиглаз махнул рукой, почти коснувшись белёсого тумана. Молочный водоворот, всё время ускорявшийся, сузился, слипся и стал плоским как диск. Штору сорвало с окна и затянуло внутрь. За первой шторой полетела и вторая, а за ней и карниз. И всё исчезло мгновенно, даже без хлопка. – Мне пора! Проход закрывается! – сказал Осьмиглаз.
– Погоди! Где и когда Окипета выйдет из Теневых миров? – быстро спросил Бермята.
– Думаете, я вам скажу? Чтобы вы ворвались туда со своими идиотами джиннами, всё испортили и сорвали все наши планы? – с издёвкой спросил полутролль.
– Но ведь и Фазаноль мог всё слышать! Через ту часть сознания, которую подчинил! – сказала Настасья.
Осьмиглаз помрачнел:
– Мы с Окипетой этого боялись. Поэтому в Теневые миры принципиально пошла Окипета. Её-то Фазаноль никак не контролирует!.. Но теперь, когда посланец сообщил мне точку перехода, то и он мог её узнать через меня… Ну, хорошо!.. Магтербург! Улица Гороховая, пятьдесят три! Завтра, около часа дня!.. Сдаётся мне, что завтра в Магтербурге заварится такая каша, которую город долго не забудет!.. Но прощайте! Мне пора к Окипете!
