– Это мой котошмель! – Ева попыталась выхватить стакан, но охранники Лихаря преградили ей дорогу.
– Нет, милая моя! – задушевно сказал Лихарь. – Теперь он ставка, а все ставки находятся у меня! В конце игры, если ты победишь, ты получишь и его, и магры… Мы не магсударство, за нами не заржавеет! Ну-с, приступим!
Ева сердито выдернула у охранников руки и прошла к столику. Великан Кудеяр застенчиво улыбался ей.
– Сам напросился! – сказала ему Ева.
Уже давно она не была так сердита. С того момента, как на одном сайте раскритиковали её повесть – за излишнее буйство фантазии. И ещё сказали, что маленькая девочка не может переживать подобные эмоции. Наверное, вы всё списали! Это была спокойная злость – творческая и долговременная. Даже, пожалуй, больше задор.
– Пёрышки взвешивайте! Не отвлекайтесь, товарищ! – сказала она Спеху Талалаю.
Длиннорукий блокер приподнял брови, но после с серьёзным видом взвесил магические перья и умело уравнял магию, убрав небольшой излишек у Кудеяра. Потом о чём-то пошептался с Аникеем Ягнило и вместе с ним переместился к Лихарю, принимающему новые ставки. Ставки были один к шести. Разумеется, не в пользу Евы.
Закончив со ставками, Лихарь дал новую очередь из сглаздамата и опять отбросил его раньше, чем сверху спустились разгневанные грифоны. Ева схватила перо. Она опасалась, что с непривычки не сможет им писать, но перо писало само – только касайся бумаги. Буквы словно сами из него выскакивали.
Откипело, отлетело,
Отстрадало, отлегло,
Алым бархатом оделось,
Разлетелось как стекло! —
написала Ева, мельком подумав про себя, что это опять какие-то глагольные игрища. Она сама не поняла, как это стихотворение из неё выскочило. Что-то такое в стиле Николая Рубцова. Ровным счётом ничего не произошло, но в зале громко зашептались, что у Евы списалось сразу тридцать магров. Кудеяр тоже это заметил. Поднял глаза к потолку, но ничего опасного не заметил и отражать ничего не стал. Придвинул к себе лист и размашисто написал:
«К девочке стали подкрадываться лилипуты с отравленными булавками!»
Ева скривилась и взялась за перо. Что это за халтура? «Девочка», «подросток», «ребёнок», «мужчина», «женщина»! От такой банальщины редакторы за волосы хватаются. Причём не всегда за собственные. Иногда и авторам достаётся.
«За бездарностью прозаика лилипуты не разобрались, какая девочка имелась в виду. В результате лилипуты переместились к грузному мужчине, который помещался напротив подростка, и начали тыкать сего индивида своими колючими иглами. Школьница наблюдала за муками несчастного субъекта и брутально улыбалась».
На все эти строки у Евы списался всего один магр. Лилипуты с булавками развернулись и дружным строем ринулись на Кудеяра. Тот, поморщившись, сотворил огромного железного дятла, который, работая клювом как долотом, мгновенно их склевал, после чего деловито запрыгал к Еве. Ева растерялась. Было в дятле что-то такое очень… мммм… упрощённо желудочное. Курица, к примеру, расклёвывает живую мышь и не задумывается, что мыши больно, что у мыши были свои планы и всякое такое.
«Меня не кантовать! Я в домике!» – торопливо дописала Ева.
Дятел тюкнул клювом по внезапно возникшей двери и рассыпался золотой пылью. Растерявшийся Кудеяр, придвинув к себе лист, сотворил дождь стрел, обрушившийся на Еву с потолка. Ева едва отбилась от них фразой «Давай не будем переводить стрелки!», после чего со стрелами пришлось разбираться уже Кудеяру. Одна из них оцарапала ему щёку, причём кровь на щеке проступила настоящая. Кудеяр, рассвирепев, бросил в бой свой главный козырь – ту самую особу из кучи противоречивых прилагательных с мечами, шинкующими всё живое.
Сотворив её, великан с довольным видом откинулся назад, но тотчас по лицу Евы сообразил, что совершил ошибку. По сути, он сам подарил Еве удобную героиню, да ещё потратил на неё двадцать магров. Учитывая же немалые расходы на толпу лилипутов с булавками, стрелы и железного дятла, он и уничтожить свою героиню теперь не мог.
Ева математической стороны дела не поняла, но как-то её угадала и поступила очень хитро. Она вначале остановила особу фразой «Нам надо поговорить серьёзно! Он тебя обманывает!», после чего буквально парой предложений перевербовала девицу с мечами на свою сторону. Бедному Кудеяру пришлось сражаться сразу с двумя женщинами. Сдуру он попытался рассыпать особу из прилагательных на искры, но только настроил её против себя ещё сильнее.
Ева и девушка жалили Кудеяра как две осы. В атаках они использовали излюбленные женские фразы: «Ты думаешь только о себе!», «Ты споришь сам с собой!», «Ты говоришь это всё про себя!», «Ты меня совершенно не знаешь!», «Вот и женись на ней, раз она такая хорошая!», «Я не удержалась и купила!», «Я почти готова!», «Ты помнишь, что ты мне обещал?», «Не сгущай краски!», «Можно попросить тебя об одной вещи? Вот тут список!» и «Спроси это у своей мамы!».
Спросить у своей мамы было предписано последней сильной карте Кудеяра – мощному, экранированному от всех атакующих магий голему с дубиной, который, медленно развернувшись, потопал в неизвестном направлении искать маму. Однако последней соломинкой, сломавшей хребет верблюду, стало «Делай что хочешь! Мне всё равно!».
Сказано это было в ответ на извилистый парадокс, где оба выбора были одинаково проигрышными, а третьего не предусматривалось.
После этой фразы Кудеяр, израсходовавший всю магию, отшвырнул перо и, издавая жалобные крики, бросился бежать. За ним гналась магическая особа с двумя мечами, выкрикивая «Я обиделась! Я тебе этого никогда не прощу!»
Лихарь, не желая расставаться с котошмелём, попытался объявить результаты пишмагера недействительными, однако к нему как бы невзначай приблизился Спех Талалай. За плечами у него потрясал посохом укоризненный Аникей Ягнило. Оказалось, что оба поставили на Еву и выиграли очень много рыжья.
Лихарь умел проигрывать красиво:
– Ладно, чего уж там! Девчонка и правда хороша в пишмагере! Где ты училась?
– На сайте полных отморозков, – мстительно сказала Ева.
Едва ли Лихарь понял, о чём она говорит, но кто такие полные отморозки, он определённо знал.
– Да, школа беспредела – самая верная! Может, котошмелика мне оставите? Полезная животинка… Бывает, прихапал человечек рыжьё и не колется где – а уж котошмель-то найдёт!
– Нет! – упрямо сказала Ева, стараясь не глядеть на непрестанно кивающего Лихаря и держаться поближе к Спеху Талалаю, а то ещё шепнёт Лихарь «да», а она за ним по- вторит.
Лихарь оценил её тактику. Покосился на мрачного Талалая, на посох Аникея, усмехнулся и выпустил котошмеля из стакана. Потом взял браслет, собираясь передать стожару пять тысяч магров.
– Минуту! Мы согласны взять вместо рыжья кое-что другое.
– И что же? – Лихарь задержал браслет у себя.
