– Благодару! – перебила Настастья. – Чудесное совпадение! Пламмель скрывается. В Магтербург прибыл тайно. И вот он не может потерпеть денёк, чтобы не пойти в кабак и не устроить там драку!
– К ядерной бабке! Моё мнение – что он опьянел от безнаказанности! – заявил Нахаба.
– А моё мнение – что нас водят за нос! – остудила его Настасья. – Моё мнение – что во флигеле одна Белава. Фазаноль, если и был здесь, давно скрылся. Лайлап фальшивый. Пламмель, Фазаноль и настоящий пёс отсутствуют…
Жёлтая груша подбородка Нахабы выдвинулась вперёд, а нос-помидор перезрел ещё сильнее. Внимательные глаза-виноградинки пытливо вгрызлись в Настасью. Головняк по рыжью был один из тех зубров сыска, которые долго высиживают какую-либо мысль, но потом никогда с ней не расстаются.
– К ядерной бабке ваши бредовые предположения! – рявкнул он.
– Ну, к бабке так к бабке! – мрачно сказал Бермята. – Пока все ваши силы были сосредоточены на Гороховой, Пламмель не мог нормально действовать. Поэтому он и отправился разносить этот кабачок. Вы на Гороховой хоть кого-то оставили?
Нахаба кивнул:
– Там пара атлантов плюс сторож-ветеран. Призрак фейерверкера героической лёгкой четвёртой батареи подполковника Кондратьева из состава 17‐й артиллерийской бригады… Кормится звёздным светом, временами уходит в лунный запой, но я доверяю ему как себе!.. На моих глазах он пал под Альмой, скошенный картечью артиллеристов генерала Боске!..
Нахаба полыхнул щеками:
– Ропша, у нас есть связь с Гороховой?
Филёр достал из кармана вещун. Ева уже успела привыкнуть к тому, что почти у каждого мага вещун имеет уникальный вид. У Ропши это была пухлая растрёпанная книжечка, стянутая несколькими резинками, да ещё и убранная в двойной плотный пакет, тоже перетянутый резинкой.
Настасья тонко улыбнулась. Вот уж правда вещун мага говорит о его бывшей профессии больше, чем что-либо ещё. Разбойник привык ползать на животе по мокрому лесу. И уж конечно, ему приходится прилагать усилия, чтобы сохранить свой вещун сухим.
Однако прежде чем Ропша успел связаться с Гороховой, с неба, хлопая крыльями, свалились гарпии. Гарпии были разгорячены дорогой и галдели больше обычного. Настасья тихо застонала. Атланты, не получившие уточняющих приказов, полезли было хватать гарпий.
– Лапки оторву, пальчики узелками завяжу! – без угрозы, а как-то очень по-деловому предупредила Келайно.
Нахаба вяло отмахнулся, и атланты отошли.
– Ох ты гой еси, Нахаба сын Неверович! – художественно завыла Аэлла. – Ай ты гой еси, Настасья королевична! Уж пожалейте вы сиротушек! Мы прилетели к вам из дальней дали, из самого из Выхина окаянного! Уж летели мы в стольный град выручать сестру нашу Окипетушку!
Нахаба, вконец сбитый с толку, перевёл взгляд на Бермяту.
– Окипета – их сестра! Бывшая невеста Пламмеля. Сейчас она в Теневых мирах хочет отомстить ему! – шёпотом пояснил Бермята.
Главпорыж деловито кивнул:
– А почему она хочет отомстить Пламмелю?
– Потому что она теперь невеста Осьмиглаза!
Ева была уверена, что Нахаба никогда не разберётся в таких хитросплетениях, однако тот недаром был женихом болотницы.
– А-а-а! – сказал он. – Нашего Осьмиглаза? Надо же! Ну, тогда понятно…
Из-за бетонных плит вынырнула Любора:
– У нас всё готово! Если штурмовать, то прямо сейчас, а то магжуры ужасно достают!
– Тогда начинаем! – велел Нахаба, вскакивая на ноги.
Настасья вздохнула. Ей стало уже понятно, что штурм состоится. Достаточно взглянуть на дрожащие от нетерпения гранатомётные трубы на плечах у Люборы.
– Как по-политически называется «назло»? – спросила она и сама себе ответила: – Вопреки!
* * *
Перед штурмом Мальвина и Пьеро традиционно атаковали флигель рифмомагией. Причём Пьеро, как всегда, импровизировал, а Мальвина шпарила из книжечки.
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел… —
заголосила она, вскочив на бетонные плиты и прижав к груди левую руку.
В воздухе что-то стало сгущаться. Казалось, кто-то раскручивает над головой огненный кнут. Заглянув через плечо Мальвины в книжечку, Пьеро сообразил, что Мальвина прибегла к гекзаметру и что заклинание, хотя и грозное, растянется страниц на пятьдесят. Поэтому Пьеро схватил Мальвину в охапку и, стащив её с плит, поспешно закончил за неё:
Брёвна катайте наверх, каменья и горы валите,
Лес бросайте, живучий выжав дух, задавите.
В тот же миг огненный кнут трижды ударил по флигелю. Это послужило сигналом к атаке. Первым, как всегда, понёсся Бонифаций, поверх гипса закованный в тройную броню-антимаг и на бегу строчивший из сглаздамата. За Бонифацием неслась группа магхвата в полном составе: Бранибор, Бранимир, Браниполк и Бранислав. Глызя Косорыл бежал вместе с ними, только вместо сглаздамата в руках у него была отобранная у оператора камера. Снайпер Златан долбил из штопорника по окнам флигеля.
– Знаете, есть такая шуточка: «Почему Джо неуловимый?» – «Потому что его никто не ловит». А теперь ответьте мне: почему отряд непобедимый? – не удержавшись, спросил Филат у Нахабы.
Тот сердито отодвинулся, глядя на дом в бинокль. Бинокль этот был особенный, не только приближающий, но и делающий того, кто смотрит, участником событий. Бонифаций, забыв о законе упругости, врезался в жестяную ограду. Ограда покорно прогнулась под ним, а потом резко его отбросила.
– Всякое действие равно противодействию. Попытайся с разбегу прорвать лбом батут – и произойдёт примерно то же самое, – сказал стожар Еве.
Бранибор, Бранимир, Браниполк и Бранислав обрушили на посрамивший их товарища забор весь огонь из своих стволов. Запуки, штопорная магия, сглазы, чуть ли не магию вуду. Много раз сглаженный, в сотнях местах пробитый и кое-где покрытый уже цветущей порослью шиповника от растительной магии, жестяной забор тем не менее не спешил сдаваться.
Некоторые магжуры начинали уже потихоньку хихикать. Маги первонатиска были обескуражены победой, которую одержал над ними простенький забор. Они начали было строить из своих тел живописную пирамиду, чтобы перемахнуть на другую сторону, но тут откуда-то сбоку выдвинулся механик-вредитель гном Каша. Немного поковырялся в замочке гвоздиком и толчком плеча открыл калитку.
– Вечно этот гном вмешивается! Сейчас бы Любора подложила фугасик килограммов на восемь – а так ей и дальше его таскать. Совершенно не берегут женское здоровье! – Тибальд, скрестив руки на груди, сердито поблёскивал очками с толстыми стёклами. Сам он в бой не шёл, а бродил рядом, как эксперт изредка осматривая какую-нибудь валяющуюся на земле спичку.
