– Ты о чём, пупсик? У меня произошло трагическое в жизни! Я сломала ноготь! Купи, пожалуйста, ножнички! И ещё булочку к чаю! И приходи скорее, мы будем смотреть твой любимый сериал! Ты будешь рассуждать, какой ты умненький и какие все кругом дураки! – прощебетала болотница.
Головняк по рыжью крякнул, горестно махнул рукой и вместе с вещуном отошёл в сторону.
Глава 20
Дом с ротондой
У воли есть суточные провисы. И сложнее всего сделать первотолчок.
Утром лежишь и думаешь: «Ногу надо перенести через кошку, но кошка лежит сверху на одеяле… Ногу надо перенести через кошку – но как?» И так минут пятнадцать – вялая такая мысль, неразрешимая, с кучей провалов и промежуточных засыпаний. Потом ещё мысль… «Надо пойти включить свет!» И тоже совершенно неразрешимо. Воля слаба, разум тоже очень слаб. Мне кажется, что если и в мире, куда мы попадем после смерти, будет так, то человек может идти до выключателя лет так триста, если не потеряется по пути.
Йозеф Эметс, венгерский философ
Настасья нервничала. Кончик косы она измусолила так, что Ева уже начинала переживать, что косу придётся укорачивать.
– Нас провели как младенцев! – кипела она. – Пора мне бросать работу! Возвращаюсь в охрану Магзо! Буду вычислять деток, которые кормят огнедыхов мороженым! Это мой максимум! Мой творческий потолок!
Филат стоял рядом – сердитый, всклокоченный, похожий на волчонка в клетке, в которого мальчишки тыкают свёрнутой в трубочку газетой. И опять, как видно, ненавидел мир и считал, что правды нет, а каждый за себя.
– Осьмиглаз нас провёл как детей! Соврал нам правдой!.. Красивая комбинация! В час дня на Гороховой! Как бы не так! Да, на Гороховой, но намного раньше! – кипятился он.
– Ладно… За страдания нам не платят! Упал – не валяйся! Встань и иди дальше! – Настасья, перестав терзать себя, забросила косу за спину. – Бермята, ты мужчина или извини-подвинься? Где наш «Ровер»?
– Вот! – сказал Бермята, кивая на «Ровер».
«Ровер», оставленный у ВСЕСТРАМАГа, недавно пригнал один из деревяшей. Сейчас этот деревяш радостно прыгал и озирался. Изредка он подкрадывался то к Пьеро, то к Мальвине и с невинным видом, поглядывая в сторону, запускал корень из пальца им в кофе. Ему предстояло возвращаться в гостиницу через весь Магтербург – огромное, радостное путешествие. По деревянному лицу его разливалось счастье мелкого технического сотрудника, которого послали в город с каким-то поручением и который уже решил про себя, что назад он будет возвращаться долго-долго и сегодня, возможно, на работе уже не появится.
Любора и остальные бойцы непобедимого отряда, не отыскав всех рун, наружу пока не выбрались, но были уже на верном пути. Тибальд, постреливая из сглаздамата последовательностями азбуки Морзе, помогал им находить нужные руны. Нахаба бродил с вещуном вдоль стены дома и, сосредоточенно хмурясь, делал доклад начальству. В докладе сообщалось о тщательно спланированной операции по захвату мистически оборудованного строения, своевременность которой лишила Фазаноля опорной базы в северо-западном регионе.
– Золотые уста! Если ему не объявят очередную благодарность, то пусть меня уволят! – восторженно шепнул Еве Тибальд.
Кроме обычного экипажа в «Ровер» забрались все гарпии, поленившиеся лететь на своих крылышках.
– А вы куда? – попытался притормозить их Бермята.
– А мы за Окипетой! Где наша сестр-р-р-ррра?! Вер-рр-рни сестрррру! – каркнула Келайно так внезапно резко, что Бермята с перепугу дёрнулся и носом ударился о руль.
Филат счёл более безопасным перебраться в багажник, для чего ему пришлось перелезть через спинку задних сидений. Ева оказалась зажата между Аэллой и Подаргой. Келайно была крайней в ряду, а Аэллопа попросту лежала на крыше «Ровера», где её обдувал ветерок. Летели в полном молчании, лишь временами Келайно покаркивала, проклинала всех подряд и требовала сердец и крови.
– Может, печеньку? – ласково предлагала ей Подарга.
– Молчи! Я пер-р-реживаю! Ты никогда не любила сестрр-рр-ру! – набрасывалась на неё Келайно, и полётные амулеты начинали потрескивать от стихийной магии.
Бермята то и дело привставал и выглядывал в окно, распутывая переплетения улиц и теряясь во множестве крыш.
– В Магтербурге есть два места, от которых я отталкиваюсь, когда что-либо ищу: это Невский магспект и Магсковский вокзал. Я танцую от них как от печки! Кстати, невеста Нахабы утверждает, что раз в год все болотницы России съезжаются в Магтербург для поклонения ВСЕПУБОЛу.
– Кому-кому? – переспросила Ева.
– Всемирному пупу всех болот. Что это такое, знают только болотницы и, возможно, ещё Пётр. Не просто же так он стал здесь что-то строить?.. А! Вот и он! Мы на месте!
Снаружи дом с ротондой особенного впечатления не производил. Ну дом и дом. Ева даже испытала разочарование. Настасья разделяла её чувства.
– Ну классицизм! – заявила она. – Причём кондовейший! Дёшево, сердито, побольше площадей внутри, и чтоб выглядело подороже. Эдакий торговый центр конца восемнадцатого века. Мистическая же история дома, как я подозреваю, началась с фразы «Понатыкай-ка мне, батюшка, побольше колонн!» А архитектор что? Человек подневольный – взял да понатыкал…
– И? – спросила Ева.
– Что «и»? – огрызнулась Настасья. – Камень для колонн, понятно, собирался с бору по сосенке. Питерлакский гранит, сердобольский гранит. Ещё какой-нибудь там гранит, я уж не знаю… Кусочки мрамора на облицовку, где что вывалится – штопаем песчаником. А каждый древний камень имеет свой фоновый уровень магии первотворения. Разумеется, возник конфликт, начались искривления, а тут ещё математическая магия подключилась… Шесть колонн ротонды, внешние колонны… Открылся проход в не пойми какие измерения, и дом стал ввинчиваться в Магтербург как шуруп, натягивая на себя складки мира. Да ещё цемент для фундамента небось смешали с водкой, добавив одну двенадцатую часть мыла! Старинный магтербургский рецепт для зимнего времени!
– А разве маги всего этого не знают? – наивно спросила Ева.
Филат из багажника фыркнул как потревоженный кот:
– Это только кажется, что маги всё знают! Маги – они как первобытный хирург. Усвоили, что если врезать дубинкой по коленке, то нога подскочит. А почему подскочит – это уже вопрос не по адресу.
– Да, – признала Настасья. – Филат прав. Примерно так всё и есть! Домик весёлый… И когда мы окажемся внутри – видимо, веселье только усилится!
– Ты нас, мать, не пугай! Ты нам вер-р-р-рни сестрр-ру! – перебила её Келайно.
– Ты же с ней вечно ссорилась! – напомнила Аэлла.
– Пр-р-р-равильно! Пусть она её вернёт, и я дальше буду с ней ссор-р-р-риться!
Бермята припарковал «Ровер» в нескольких метрах от входа. Все выскочили и бросились к дверям. Настасья отловила Еву за руку.
