И когда я уже начала верить, что история с Любимиными осталась позади, снова объявился бывший и предложил встретиться.
— Зачем ты звонишь, Вадим? — тихо произнесла я, прикрывая дверь на кухню, чтобы ни мама, ни Лиса не слышали телефонного разговора. — Забудь о нас. И больше никогда не появляйся в моей жизни. И в жизни дочери тоже. Пожалуйста.
— Не хочу врать тебе, Вита. Ты меня знаешь. Дочь меня не интересует. Ничего особенного в ней нет, не обижайся, — он говорил устало, будто хотел донести мысль: ты сама меня вынудила так сказать, не обессудь.
— Тогда зачем звонишь?
Я еле сдерживалась, чтобы не бросить трубку. И не сделала этого по одной причине: знала, что Вадима так просто не отвадишь.
Если он решил поговорить, то лучше один раз пойти навстречу. Отвечать максимально жёстко, как он не любит, быть грубой и меркантильной, от таких женщин бывший старался держаться подальше.
— Хочу вернуть тебя. Не бросай трубку, а то приеду! Знаю, ты думаешь, не сошёл ли я с ума…
— Есть такое, — вставила я, но Вадим как ни в чём ни бывало продолжал:
— После нашего воссоединения, я понял, что именно тебя мне и не хватало все эти годы. Вроде бы ты в постели не самая искусная, да и между ног всё тоже самое, что у других, а с тобой всё иначе. Но дети — это не моё от слова совсем. Я думал, что смогу принять дочь, но для меня она одна из маленьких, вечно требующих что-то девочек. Да и красавицей не назовёшь. Не знаю, в кого такая уродилась? Может, в твою мать?
— Знаешь, какой же ты всё-таки ублюдок! — усмехнулась я, задыхаясь от ярости. — Да мне противно о тебе даже думать, не то что спать! А Катерина знает о твоих планах?
— Если ты согласишься спать со мной, скажем, раз в неделю, то я скажу ей о нас, не сомневайся. И не бойся, она ничего тебе не сделает, иначе потеряет меня. А этого она боится больше всего на свете.
Самодовольный тон бывшего просто выводил из себя, но мне уже хотелось дослушать, до какого цинизма, даже по моим меркам, он мог дойти. А когда-то я принимала этот цинизм и хамство за приверженность правде.
— Подумай, прежде чем отказываться. Здраво, без эмоций, — продолжил Вадим, ободренный моим молчанием. Я же просто потеряла дар речи! — В обмен я положу на счёт дочери круглую сумму. Конечно, в случае, если ты нарушишь договор, я взыщу деньги обратно.
— И сколько лет, мне просто интересно, по этому секс-договору я должна буду раздвигать перед тобой ноги?
— Думаю, лет пять будет вполне достаточно. Потом, боюсь, ты потеряешь товарный вид, — Вадим говорил без запинки, спокойным тоном, будто давно обдумывал такое выгодное, с его стороны, предложение. — И я не стану напрягать девочку своим присутствием, в этом будь уверенна.
— Знаешь, что я скажу? — я смаковала каждое слово, чтобы сделать его максимально доходчивым. И испытать удовольствие, поняв, что смысл дошёл до слушателя. — Пошёл на хер! На любой. Плати своей жене, а лучше не трать её деньги на таких шлюх, как я. У неё их не хватит. Всего доброго, надеюсь, больше тебя не услышать.
Я собиралась нажать отбой, но Вадиму снова удалось удержать моё внимание:
— Погоди ты, ошалелая! Откуда только набралась этой похабщины?!
Я представила, как Вадим произносит это слово, морщась и поглядывая на себя в зеркало, чтобы убедиться в собственной неотразимости. Он очень любил разговаривать по телефону, ловя мимику отражения.
— Приходи завтра на наше место. Помнишь ещё, где оно? Конечно, помнишь. В семь, столик я закажу. Возьму два типа договора: либо ты соглашаешься на мои условия, либо подписываем договор, что ты не имеешь никаких претензий и не будешь претендовать на алименты.
Вот оно! То, ради чего он звонил! Я даже вздохнула свободнее. Наконец-то обозначены цели и границы. Зная Вадима, можно было чего-то такого от него ожидать.
— И тогда ты отстанешь? — уточнила я, улыбаясь.
— Конечно.
— Тогда до встречи, — выпалила я и разорвала связь, отбросив смартфон на диван, будто держала в руках ядовитый цветок.
Можно было просто послать бывшего и не приходить, но он не отстанет. Лучший способ избавиться от Вадима навсегда — подписать бумаги.
Но сделать я это планировала с юристом. Чтобы избавиться от дальнейших претензий раз и навсегда.
***
На этот раз я не могла не рассказать Максу о планируемой встрече с Вадимом.
Во-первых, мне нужна была его помощь. Может, толкового юриста посоветует, да и вообще, поддержит морально. Во-вторых, скрыть такое означало виток новой лжи, которая рано или поздно погубит нас как пару.
Стоит только начать умалчивать, уже и не остановиться! Я жалела, что не сказала любимому о встрече с Вадимом около садика неделю назад, теперь бы не пришлось объяснять, почему промолчала тогда.
После телефонного разговора звонить Максу сразу не стала. Всё ходила с зажатым в руке смартфоном, раздумывая, как бы преподнести любимому информацию так, чтобы не создалось впечатление, будто оправдываюсь.
А потом махнула рукой и решилась.
— Идея с договором — мысль неплохая. Он, наконец, от тебя отстанет. И Алисе будет проще в случае чего, — произнёс Макс, когда я выпалила суть требований бывшего.
О том, что тот предлагал вначале, пока умолчала. Не телефонный это разговор. И гадать, что, положив трубку, сделает Макс на ночь глядя, не хотелось. Я расскажу ему завтра всё, без остатка.
— Но почему завтра? К чему такая спешка? — голос Макса сделался вкрадчивым, как бывало, когда он что-то подозревал. Когда в его голове не сходились концы с концами.
— Он сам предложил. Мол, дал мне время подумать, — ответила я со вздохом, предчувствуя, что мой изначальный план сказать всё любимому в глаза летел к чёрту.
— Что случилось, Вита? Говори уже, — теперь тон стал почти угрожающим. Мужчина начинал злиться, и лучше не усугублять ситуацию.
— Только обещай не предпринимать никаких действий без меня.
Условие выглядело жалким. И Макс только сильнее встревожился, но я должна была быть уверена, что после нашего разговора он не помчится к моему бывшему выяснять отношения на кулаках.
— Я сказал тебе: рассказывай, — настаивал Макс, и, глубоко вздохнув, убрав волосы со лба, я подчинилась.
К счастью, нас никто не прерывал. Мама с Алисой играли в зале, телевизор с включёнными мультиками работал так громко, что они не могли ничего слышать.
На том конце трубки повисло молчание.
— Алло? — робко спросила я, когда эта тишина начала меня беспокоить сильнее возможных отборных ругательств. — Прости, что не сказала тебе сразу.
— Зачем тебе я, Вита, если ты по-прежнему всё стараешься решить сама? — в голосе Макса чувствовалась усталость и лёгкий укор. Я вздохнула с облегчением. — Ты больше не одна и не можешь утаивать от меня подобное. И не должна этого делать!
