Тень за спиной Каспера, которую я видела в лавке, обрела очертания. Оформилась в фигуру в плаще, черные когтистые руки легли на юношеские плечи, в провале капюшона едва заметно блестели глаза. Во сне я видела все намного четче и яснее. Прошлась по кмнате, схватила перо и лист бумаги, принялась торопливыми штрихами рисовать то, что раз за раом являлось мне в снах. Мой разум что-то хотел мне сказать, но я никак не могла разгадать его шифр. Возможно разглыдывая образы из снов, перенесенные на бумагу, я быстрее пойму что происходит?
Чернила вырисовывали тени в капюшонах, снующие над погибшими в автокатастрофе людьми. Мою фигуру на краю обрыва в сером и безжизненном мире. Нопонятную сущность в лавке.
— Для безумия все слишком подробно, — прошептала я, глядя на свои зарисовки.
Да, когда самоходный экипаж впечатался в толпу у дороги, многие погибли. Я и сама считалась мертвой. Просто я сильнее других хваталась за жизнь. И эти мои видения не походили на бред или галлюцинацию. Я это понимала апсолютно ясно, но пока не могла разобраться в том, что именно являлось мне во снах и реальности. Кто были эти сущности? Что им было нужно от меня?
Или не от меня? Ясно было только одно, шагнув за грань жизни, я вернулась оттуда совсем другой. Не только головные боли и обмороки стали частью моей жизни. Теперь предстояло понять что творилось со мной и как с этим дальше жить. Была надежда что все пройдет так же внезапно как и началось… Но интуиция с мерзким вздохом подсказывала, что это только начало проблем. Как жаль что я так и не получила магического образования! Мне бы очень помог доступ к магическим книгам.
От обилия вопросов и отсутствия на них ответов у мня пошла кругом голова. Рисунки на столе пугали своей мрачностью. А за окном все темнело и темнело. Я оттолкнула от себя рисунки и протянула руку к детским дневникам, что были сложены на краю стола. Дневник Дина нужно было проверить на наличие замечаний от учителя, а девочкам заполнить графы с расписанием. Вот этим и займусь, чтобы хоть как-то развеять мрачные мысли. Дин или взялся за ум или не успел накуролесить, но в дневнике жалоб на его поведение я не заметила. У Кры и Зои в графе с оценками за поведение красовались кривоватые ромашки с улыбочками. Учителя явно пытались поддержать новичков и щадили их. После дневников я принялась наводить порядок в комнате, все свои зарисовки закинула под кровать, там где уже пылились учебники по анатомии. Нечего такой жути валяться на столе, где рисунки увидят дети.
Потом спустилась вниз. Кира и Зои помогали Лизе мыть посуду, Дин вынес последний таз из комнаты и с удовольствием уселся в кресло.
— Больше никакой капели по утрам, — объяила Лиза, — только сезончатая.
— Сезонная, — рассеянно произнесла я.
Лиза кивнула и продолжила мыть посуду.
— С парнем расплатилась, детей покормила, — отчиталась медведица.
И Лиза подмигнула мне. Это медведица загнала меня на верх, когда я пару раз не вписалась в дверной проем, выхдя из кухни. Перкинс находилась в непривычно веселом располоении духа. Подозреваю, что в этом большая заслуга той самой корзинки с зеленью и спрятанном в ней букете.
— Был очень вкусный суп — подтвердила Зои.
И девочка для наглядности погладила себя по животу. Кира поглядела на сестренку, потом подергала себя за ксичку и задумчиво изрекла:
— Мне суп не понравился, — заявила девочка, — начинка вкусная, а вот водичка не очень. В следующий раз не разводи начинку водой.
Зычный хохот Лизы заглушил мой робкий смешок и деликатное хихиканье Дина. Зои тоже со смешинками во взгляде поглядывала на сстренку и только Кира растерянно улыбалаь, не понимая чем вызвано всеобщее веслье.
— Про фаршированный супец я еще не слыхала, — подытожила Лиза, — чего дети только не выдуают.
Кира теперь уже и сама поняла комичность своего заявления, так что подхихикивала со всеми. Я потерла глаза и неловко подпера спину рукой. Недавняя дрема облегчения не принесла, только еще больше развезло от нее. А еще страшно было ложиться спать, ожидая что ночью опять придут кошмары.
— Я прогуляюсь, — чуть извиняющимся голосом произнесла я.
— Давно пора, — хмыкнула Перкинс, — только в лес больше не суйтесь.
И подмигнула мне с намеком. Я только головой покачала в ответ на подначивание медведицы. Дин даже входную дверь мне распахнул, приглашая покинуть дом.
— Как все живо хотят меня выпроводить, — язвительно произнесла я.
— У тебя такой вид, что смотреть тошно, — „подбодрил“ меня братишка, — скоро разучишься оборачиваться. Очеловечишься.
От меня Дину достался легкий щелбан. Дин показал мне язык. Я все же шагнулаза порог дома, уже с жаждой вдыхая прохладу приблиающейся ночи.
Дин и близняшки были городскими верфоксами, они не знали прелести ночных прогулок, не бегали в ночи по полям. Для них моя тоска была мало понятна. А я задыхалась без этого пьянящего ощущения свободы, что дарила мне ночь. Я с ранних лет сбегала в лес. Я была более "дикой" чем мои городские соплеменники. Их инстинкты спали, придавленные многовековым опытом жизни в тесных домах. Мое звериное начало только дремало, встрепенувшись при первой прогулке в лес.
— В лес я точно не пойду, — сообщила я сама себе.
Можно же было и не в лисей шкурке бегать. Можно было просто пройтись по спящему городку, а потом выйти к порту… А еще я всегда хотела посмотреть на ночной маяк! Итак курс был проложен. Сегодня моим сбеседником будет море. Его шелест, хруст песка под ногами и блеск волн в лунном свете. Пока еще городок только засыпал, но и ночью идти домой я не боялась. Я умела постояь за себя, так что пожелала удачи тому безумцу, что захотел бы меня обидеть.
Глава 13
Под ногами шуршали камешками волны. Вода была еще холодной для купания, но у оборотней иное восприятие температур, а потому я могла себе позволить хдить по кромке воды и наслаждаться прохладой. Жители Мироквоса почти полностью исчезли с улиц города, пустел рыбный рынок.
Я уходила все дальше от посторонних глаз. Хотелось просто посидеть над водой и ни о чем не думать. Просто любоваться тем, как в синих волнах тонут кляксы от лучей заходящего солнца, как алый цвет горизонта сменяется золотистым, а потом гаснет, будто жаринка брошенная в воду.
Маяк соляным столбом виднелся на фоне ночного неба, белые стены будто светились изнутри. Где-то на его вершине зажегся огонек магического кристалла. Весь день он накапливал солнечные лучи и после захода светила начинал сиять мягким желтватым светом, освещая путь кораблям. Не нужен был кто-то, кто зажжет свет ночью.
Море было спокойным, оно тихо шелестело у подножья каменного мыса, выложенного к маяку. Чайки уже не бесилис в небе. Кто-то из них мохнатыми комочками расселся вдоль мыса. Кто-то сонно качался на волнах. Кто-то сбивался в гогочщие стайки на берегу. Эти белоснежные птицы заменяли голубей в приморских городах. Так же сновали всюду, обсиживали городской памятник основателю, крыши и подоконники домов. Я обошла маяк по кругу, проводя рукой по нагреой солнцем стене.
