— И с чем же миритесь вы? — интересуюсь я.
И снова мне достается быстрый, полный скрытого ехидства взгляд.
— Ну, сейчас, например, с тем, что ты хочешь разговаривать, а не трахаться, — бурчит под нос будто сам себе и тут же быстро добавляет, пока я не успела вновь впасть с свою обычную панику, — Но ты не переживай. Даже если ты вдруг с какого-то перепугу сама начнешь приставать — ничего не будет.
От этого восхитительного в своей наглости и абсурдности заявления из меня тут же вылетает громкое "П-ф-ф-ф!!!"
— Ну, во-первых…
— Не дождусь? — подсказывает Дамир, улыбаясь и пикая сигнализацией.
— Да! — киваю я, идя с ним к лифту. Наши шаги гулким эхом разносятся по бетонному мешку парковки, — А во-вторых, — Это почему же "нет", собственно, если сама начну?
— Потому, что, Жень, — сообщает Дамир, нажимая на кнопку вызова, — Я почти на 100 % уверен, что утром, чтобы я не делал, ты будешь жалеть. И, знаешь, нет ничего более раздражающего, чем скорбное лицо женщины, после того, как ты с ней сексом занимался. Ты кончил, а нее будто кот сдох. Так что нет, спасибо.
Громкий сигнал приехавшего лифта ставит точку в этой возмутительной речи, двери разъезжаются, и Дамир бесцеремонно подталкивает меня в кабину. Внутри меня отчаянно кипит столько всего, что я даже не сразу нахожу, с чего начать возмущаться.
— Что-то я не вижу логики, — наконец интересуюсь подрагивающим из-за захлестнувший эмоций голосом, когда Дамир нажимает на седьмой, — Если все так ужасно, то зачем со мной вообще о чем-то разговаривать? Да еще и тащить к себе домой???
— Как зачем? — искренне удивляется Дамир, — Хочу дождаться момента, когда тебе и в голову не придет о чем-то жалеть.
— Так говорите, будто уверены, что он настанет, — с сарказмом фыркаю я, закатывая глаза.
Дамир улыбается, ничего не отвечая, и кивает на разъезжающиеся двери лифта за моей спиной.
— Жень, выходи.
14.
— Проходи, — Дамир мягко, но уверенно подталкивает меня вглубь квартиры.
Дыхание невольно прерывается, когда переступаю порог. Здесь пахнет чистотой, пространством и…хозяином. И от этого коктейля охватывает еще большая нервозность. Словно в логово попала. Моргаю от вспышки света, когда Дамир щелкает выключателем и закрывает входную дверь. Озираюсь по сторонам, пока он снимает с себя куртку и ботинки. Просторный белый коридор, пара картин с горными пейзажами…
— Так и будешь стоять, Жень? — насмешливый голос Дамира звучит тепло и как-то по-особенному расслабленно, будто теперь он точно знает, что я никуда не убегу…
— Нет…Конечно, нет, — смущаюсь почему-то, когда снимаю куртку, — А где можно руки помыть?
— Направо, вторая дверь, — Дамир кивает головой в сторону одного из ответвлений коридора, а сам направляется в другую сторону.
— Так, ок… — тихо вздыхаю я себе под нос, пока провожаю взглядом его удаляющуюся спину.
Ладони потеют, у меня мандраж. Стоило Керефову на секунду оставить меня одну, как вся абсурдность ситуации наваливается бетонной плитой. Такой тяжелой, что я едва переставляю ватные ноги, направляясь к указанной двери.
Ну, вот и что мы будем делать? Просто говорить? Серьезно?
Хочется истерически рассмеяться, запрокинув голову. Но вместо этого я поворачиваю латунную ручку и захожу в уборную. Серый камень, черная сантехника, белоснежные полотенца. Все очень стильно и… слишком идеально что ли…Будто в гостинице живет…Осматриваю полочки около зеркала над раковиной и ловлю себя на том, что проверяю, точно ли одна зубная щетка и точно ли мужская…За это хочется себя прибить. Но щетка одна. Электрическая. И даже второй насадки поблизости не наблюдается. Открываю кран и аккуратно протираю горящее лицо холодной водой, смотря на себя в зеркало. Подсветка делает мои и без того расширенные зрачки совершенно дикими. Я — живое воплощение лихорадки.
Успокойся, Женя-я-я. Ничего не будет, да? И даже если…Даже, если будет. Ты ведь хочешь этого сама. Признайся! Я смотрю в свое отражение и у меня нет сил ему лгать. Хочу…Хочу так, что руки дрожат и внизу живота требовательно жарко ноет…Он тебя не заставит. Не должен. Все будет так, как ты хочешь сама. А Катька…Она от обиды это ляпнула… Сейчас не тот случай. Всё совсем не так!
Я еще раз зачерпываю в ладони ледяную воду и протираю ей лицо. Остывающую кожу приятно покалывает. Выхожу из ванной в какой-то отчаянной решимости. И оказываюсь в совершенно пустом коридоре.
— Дамир? — самовольно искать хозяина по квартире как-то не хочется.
— Я здесь, Жень, — доносится глухое с конца коридора.
Идя на голос, сворачиваю направо и оказываюсь на просторной кухне, погруженной в уютный полумрак, потому что Керефов включил только подсветку над рабочей поверхностью столешницы.
— Садись, — Дамир кивает на стол у панорамного окна, за которым расстилается расцвеченный огнями ночной город.
— Спасибо, — устраиваюсь на одном из стульев-кресел и отворачиваюсь к окну, подперев подбородок ладонью.
Будто мне все равно, что в это время Дамир делает. Абсолютно не слежу за ним…Только кожа непроизвольно покрывается мурашками от малейшего шевеления воздуха с его стороны. И боковое зрение улавливает каждое движение. Как он быстро режет какое-то мясо, сыр, достает фрукты из холодильника.
— Что пить будем, Жень? — насмешливый бархатистый голос раздается над самой моей макушкой и горячим колким импульсом разливается по коже головы, когда Дамир ставит на стол две тарелки с закусками.
— А что? Для разговора обязательно что-то пить? — ершусь я.
На Дамира не действует. Лишь в глубине черных глаз вспыхивают ехидные огоньки.
— Могу сварить кофе, — сообщает он примирительно.
Вздыхаю и сдаюсь.
— А есть коньяк?
Керефов издает что-то типа веселого "пф-ф-ф", видимо, означающее "так и знал", и лезет в один из верхних кухонных шкафов. Через пару секунд передо мной появляется бутылка без опознавательных знаков с жидкостью густого янтарного цвета, а следом за ней и два пузатых бокала.
— Это что? — я с сомнением рассматриваю необозначенное никакой этикеткой пойло, крутя бутылку в руках.
— Это дед мой гонит, — сообщает Дамир, выуживая из холодильника лимон, — Мягки-и-й…Правда сносит не хило…Не напьешься, Жень?
Керефов наконец садится напротив, прожигая меня своими чернющими глазами, — Сколько ты Б-52 выпила? Три?
— Считал?
— Да.
— Не любишь пьяных? — выгибаю бровь, пока он разливает самопальное что-то по коньячным бокалам.
— И курящих, — добавляет Дамир, смотря на меня в упор и подаваясь ближе.
По спине пробегает дрожь, потому что все в его позе, взгляде, устремленном на меня, кричит о том, что он думает немного не то, что говорит.
