— Поэтому, — как ни в чем не бывало, продолжает Керефов, — мое предложение к вам, Тимофей, такое. Первого числа вы с Романом со мной вылетаете в Новороссийск, чтобы как можно быстрее отладить систему там и проконсультировать местных специалистов. Здесь же за работой уже следит наш IT отдел во главе с Алексеем Борисовичем. Ну, и Евгения наверно тоже будет полезна, оставшись на это время в отделе в качестве консультанта. Я правильно понимаю?
От слов "наверно будет полезна" меня буквально подкидывает в кресле. Что??? И я, сжав кулаки, впервые за время его монолога устремляю взгляд прямо на Дамира, рискуя прожечь дыру в его профиле. Но Керефов похоже огнеупорный, потому что никак не реагирует на мои ментальные попытки его поджарить. Все его внимание отдано расплывшемуся в счастливой улыбке Тимофею. Я сначала не понимаю, отчего он такой довольный, но потом до меня доходит…
— То есть вы продлеваете с нами контракт, Дамир Тигранович, да? — уточняет очевидное мой начальник.
— Да, еще на две недели. Успеете же? — кивает Дамир.
— Конечно, успеем. Сама программа ведь готова. Но это все-таки выезд в другой город…
— Плюс командировочные. Сумму чуть позже обговорим, — отрезает Керефов, подаваясь к Тимохе через стол, — Вы лучше скажите, вы до первого точно всё успеваете сделать у нас?
— Да! — хором выдают Ромка и Тим.
Дамир на это криво и довольно улыбается, а я снова отвожу глаза. Не могу на него смотреть. Не могу…В животе становится горячо и что-то поднывает…
"Наверно будет полезна"…Ну, да…
— Что ж, — Дамир хлопает в ладоши, откидываясь в своем кресле, — Если всё всем понятно и возражений нет, то работаем.
Кабинет тут же грохочет отодвигаемыми стульями. Я тоже поднимаюсь, старательно отводя взгляд куда угодно, лишь бы он не задел Керефова, и сдерживая желание растолкать всех и выбежать отсюда первой. Специально аккуратно отодвигаю стул…
— Евгения, останьтесь.
Замираю с этим чертовым стулом в полусогнутом положении. Все-таки поднимаю на Дамира глаза. Он всё такой же…Равнодушный и сосредоточенный…С виду.
— Зачем? — дрогнувшим голосом интересуюсь.
— Садитесь, — вместо ответа кивает на стул Дамир.
Сажусь. Оглядываюсь на уходящих мужчин. Тимоха ободряюще подмигивает, Ромка пожимает плечами, Алексей Борисович пропускает их вперед, выходит сам и захлопывает за собой дверь.
Медленно поворачиваю голову обратно к Дамиру и застываю, всем своим видом транслируя нетерпеливое ожидание. Керефов сцепляет руки в замок, исподлобья сверля меня своими выразительными черными глазами и расплывается в кривой улыбке.
— Скучала, Жень? — бархатно мурлыкает он.
— Нет! — вылетает из меня по инерции раньше, чем я успеваю хоть секунду подумать над ответом.
Улыбка сползает с его лица и между бровей залегает вертикальная морщинка. Остается только пронзительный сверлящий взгляд, будто он мечтает выдрать из меня душу. Мне становится душно и неуютно от этих глаз, буквально ощупывающих меня. Словно фантомные прикосновения ползут по коже. Задевают щеки, нос, задерживаются на губах, отчего так и хочется их закусить. Стекают на шею, замирают в районе ключиц. Я знаю, что косточки у меня выпирают…сильно. И что шея тонкая — может слишком даже. И не могу не думать, что из этой безразмерной рубашки с широким воротником она торчит вверх как у мокрого гусенка…
Не выдерживаю и опускаю глаза. Шумный страдальческий вздох доносится с той стороны стола, и Дамир резко встает со своего кресла. Из- под опущенных ресниц слежу за ним — как раздраженным жестом закатывает по локоть рукава голубой рубашки и подходит к одному из окон. Взгляд прилипает к мужской заднице, обтянутой классическими брюками, и меня тоже тянет страдальчески вздохнуть от непобедимой тяги к прекрасному в крови.
Обладатель упругого тыла тем временем распахивает настежь окно и ставит на подоконник пепельницу. Выбивает из пачки сигарету, зажимает ее зубами и поворачивается ко мне, чиркая зажигалкой.
— Будешь? — собирает Дамир лоб гармошкой, раскуривая и устремляя на меня вопросительный взгляд.
Завороженно смотрю на тлеющий кончик его сигареты и даю себе собраться, чтобы опять сходу ничего не ляпнуть.
— Тебе ведь не нравится, что я курю. Разве нет? — наконец поднимаю на Дамира глаза.
Улыбается, опираясь задницей о подоконник в расслабленной позе хозяина.
— Мне много что не нравится, что ты делаешь, Жень, — почти ласково сообщает, — Но разве это тебя когда — то останавливало? Иди сюда.
Я непроизвольно слабо улыбаюсь в ответ, покусывая нижнюю губу. Подаюсь вперед, чтобы встать и подойти и…
И вдруг понимаю, что вот именно сейчас даже затянуться при нем не смогу…Не знаю…Просто чувствую, что ему это действительно не нравится, что эта несчастная сигарета делает меня в его глазах хуже… Но ведь какое мне дело до этого, казалось бы, да???Но я не могу просто!
От внутреннего раздрая даже в ушах начинает шуметь. Так закладывает, что начинает покачивать от каждого толчка крови в венах. И я, было уже поднявшись, слабовольно плюхаюсь обратно на стул. Заливаюсь мучительным красным. Почему-то стыдно от того, насколько я хотела бы…Чего? Быть одобренной? Эта мысль почти оглушает.
— Нет, — выдаю вслух растерянно, понимая, что Дамир ждет какой-то моей реакции, — Я только что с Ромой курила.
Керефова вдруг перекашивает, будто от откусил лимон.
— С Ромо-о-ой, — тянет он издевательски и отворачивается, делая затяжку, стряхивает пепел, несмотря на меня, — Скажи, Жень, тебе удовольствие какое-то доставляет все время напоминать мне, что вокруг тебя постоянно кто-то вьётся?
Только тут я полностью выплываю из не вовремя нахлынувшего самокопания.
— Что? — от того, насколько его версия далека от реальных причин моего отказа, меня чуть ли не подбрасывает на месте. И я даже не нахожусь, чтобы такое вразумительное сказать, — Нет! Что за бред?!
На "бред" Дамир кидает на меня быстрый предупреждающий взгляд, и я тут же сбавляю обороты.
— Нет… — добавляю тише, смотря, как он тушит сигарету и отрывает свою задницу от подоконника. Инстинктивно вжимаюсь в свое кресло, когда медленно подходит.
— Не специально я… — добавляю почти шепотом, когда его руки упираются в подлокотники моего кресла, а лицо оказывается в паре сантиметров от моего.
Сердце моментально начинает частить где-то в горле, и я поднимаю на Дамира робкий взгляд. Губы приоткрываются сами собой. Я чувствую на них его дыхание…
— Точно? — тихо интересуется он, скользя черными глазами по моему лицу.
— Да… — почти выдыхаю, а не произношу.
Молчим. Он так близко, что воздух между нами будто становится упругим и начинает вибрировать. Я не понимаю…Не понимаю, почему ему не наклониться еще ниже…Пара сантиметров всего…Кидает в жар. В голове шумит…И я сама поднимаю руку и кладу ладонь ему на грудь. Это какое-то исступление- чувствовать под дрожащими подушечками пальцев, какой он горячий через тонкую ткань рубашки, ловить, как бешеный ритм сердца под своей рукой. Мое дыхание сбивается в такт его сердцебиению. Тело прошивает странным, трепетным удовольствием. Не физическим, чем-то бОльшим и одновременно гораздо более хрупким. Облизываю губы, смотря в черные, бездонные глаза. У Дамира сейчас совсем не видно радужки, совсем…
