– Зато он поймет, что лучше меня не злить, – раздраженно фыркнул Тицион. – Его наглость заслуживает достойного наказания.
– Но что вы этим добьетесь? – флегматично вопросил Дариэль. – Да, Луциус будет взбешен, это совершенно точно. Однако у вас не останется ни единого козыря против него. Уничтожив Доминику как личность, вы лишитесь единственного средства для ведения переговоров с ним.
– А я не собираюсь вести с ним какие-либо переговоры! – резко возразил Тицион.
Однако его голос на самой грани восприятия дрогнул как будто от сомнения.
– Луциус показал себя как достойный и хитрый противник, – вкрадчиво добавил Дариэль. – Но самое главное – он абсолютно непредсказуем. Вдруг он затаится на несколько лет, ожидая, когда вы ослабите бдительность? Согласитесь, это будет весьма… хм-м… некстати. Лучше решить эту проблему как можно скорее. И живая здоровая Доминика подходит для данной цели наилучшим образом. Луциус обязательно попытается освободить ее. Причем как можно скорее.
Тицион отчетливо скрипнул зубами, явно недовольный доводами Дариэля. Обиженно насупился, совсем как капризный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.
Я затаила дыхание, ожидая, каким будет его решение.
– Что ты предлагаешь? – наконец, хмуро спросил король.
– Насколько я понимаю, Луциус сейчас серьезно ранен.
Хоть я и догадывалась об этом, но все равно невольно вздрогнула. Мысленно призвала на голову подлого обманщика и изменника Дариэля все беды мира.
Надо же, как все-таки бывает обманчива внешность! Никогда бы не подумала, что он настолько искусный и убедительный лжец. Так соловьем пел, рассказывая мне о том, что Луциусу ничего не угрожает. При этом прекрасно знал, что тот угодил в ловушку. А после хладнокровно отдал меня в руки короля, понимая, чем мне это грозит.
– Конечно, он восстановится, но на это нужно время, – продолжил Дариэль, упорно не замечая моих гневных взглядов в его сторону. – Поэтому чем быстрее вы поставите перед ним ультиматум – тем лучше. Согласитесь, куда приятнее иметь дело с ослабленным и истекающим кровью противником, нежели чем с полным сил.
Мое сердце сжало когтистая лапа дурного предчувствия.
Значит, вот как все обстоит на самом деле. Видимо, Вашарий все-таки не решился выступить против своего правителя. Он завлек Луциуса в западню, но тот каким-то чудом вырвался. Ему бы отлежаться сейчас, уйти в тень, но Тицион не позволит этого.
Вопрос только в том, захочет ли Луциус спасать меня. Он ведь далеко не глупый человек. Если не сработал его план с Вашарием, то, получается, союзников в этой игре у него нет. Смысл ввязываться в заведомо проигрышную битву? Сильно сомневаюсь, что Тицион оставит меня в живых, если победит.
«Не «если», а «когда» победит, – мрачно исправил меня внутренний голос. – Доминика, в твоем случае оптимизм точно не уместен».
Пауза все длилась и длилась. Тицион всерьез задумался над словами Дариэля, сердито сдвинув брови и отрешенно покусывая нижнюю губу.
Я решила воспользоваться удобным случаем и хоть чуть-чуть переменить позу. Колени к этому моменту так затекли, что я их почти не чувствовала.
Тицион стоял ко мне спиной, поэтому не заметил моего движения. А вот Дариэль обратил на него внимание. С превеликим удивлением я вдруг заметила отчетливую тень сострадания в его желтых глазах. Более того, он едва заметно подмигнул мне, но почти сразу его лицо вновь окаменело.
Что это? Неужели Дариэль таким образом пытается меня приободрить?
Но почти сразу я выкинула эту мысль из головы. Я больше ни за что не поверю этому лицемерному типу! Возможно, он просто пытается успокоить меня, лишь бы избежать каких-либо проблем с моей стороны.
– Ну-у… – протянул тем временем Тицион, кривясь так, как будто съел самый кислый в мире лимон. – Возможно, твое предложение и не лишено некоторого смысла. Если Луциус задумает спрятаться, то это может затянуться надолго. Как показало прошлое, путать следы этот крысеныш умеет великолепно.
Я мысленно хмыкнула.
Крысеныш? Как-то не очень красиво и уж тем более не по-королевски обзывать противника за его спиной. Тем более что Луциус пока не сделал ничего дурного Тициону. В отличие от самого короля. Помнится, тот даже приказал убить его беременную мать, лишь бы не допустить рождение будущего игрока.
– Мне надо подумать, – обронил Тицион.
Обернулся, смерил меня величественным взглядом, даже не пытаясь скрыть гримасы отвращения.
– Скоро вернусь, – пообещал он.
Прищелкнул пальцами – и вокруг мужчин вновь принялся сгущаться воздух в преддверии скорого перерождения в портал.
Мгновение, другое – и я осталась одна.
Первым делом после этого я встала с колен. Судорожно втянула в себя воздух, почувствовав, как по ногам забегали неприятные мурашки.
На светлой ткани штанов выступили кровавые пятна от полученных ссадин. Ладно, бывало и хуже. От этого я точно не умру.
Затем я потерла подбородок, на котором зудел след, оставленный ногтем короля. Тоже пустяк по большому счету. Ранее мне не раз и не два доставалось гораздо сильнее.
После столь знаменательной встречи сесть и спокойно осмыслить все услышанное я была просто не в состоянии. Меня настолько колотило от волнения, что я заметалась по крохотной тесной камере.
Что же делать?
Только одна эта мысль билась в моей голове. Очевидно, что Луциус просчитался в планах. Вашарий остался верен королю и даже ради возвращения памяти своей горячо любимой жене не пошел на сделку с ним, а вместо этого завлек в западню. Каким-то чудом Луциусу удалось вырваться, а вот мне повезло гораздо меньше.
Я внезапно остановилась. Несколько раз нервно сжала и разжала кулаки, силясь успокоиться, а после глубоко и размеренно задышала, каждый раз выпуская воздух через рот.
Так, Доминика, остынь. Возьми себя в руки. Все равно паникой делу не поможешь.
Увы, все мои мысленные уговоры мало мне помогли. Сердце по-прежнему испуганно колотилось где-то в горле, а под ложечкой неприятно сосало от ощущения неминуемо надвигающейся полнейшей катастрофы. Больше всего на свете хотелось расплакаться. Навзрыд, взахлеб, лишь выплеснуть душивший меня страх. Я слишком хорошо понимала, что обречена на смерть. И надеяться я могу лишь на то, что она будет быстрой и безболезненной.
Если Луциус согласится на встречу с Тиционом, то последний победит, а стало быть, избавится от меня как от ненужной свидетельницы. Если откажется и предпочтет сбежать – то меня тем более не ожидает ничего хорошего. Уверена, что в этом случае его величество с превеликим удовольствием отведет душу на мне, убивая как можно мучительнее. Потому как все это почувствует и Луциус.
В общем, куда ни кинь – всюду клин.
Внезапно воздух в центре камеры знакомо засеребрился. От нахлынувшего ужаса у меня перехватило дыхание. Неужели все произойдет прямо сейчас? Теплилась у меня слабая надежда на то, что королю потребуется больше времени на раздумья.
