– Да жив он, жив, – раздраженно буркнул Тицион, который с крайним неодобрением наблюдал за этой сценой. – Просто я… э-э… немного вспылил. Вашарий привел во дворец Луциуса! Что это, если не самое настоящее предательство? Пусть поблагодарит, что я его вообще на месте не убил.
Дольшер дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла, но промолчал. Вновь все свое внимание сосредоточил на Вашарии.
Почти минуту ничего не происходило. Я видела, как хмурится Дариэль, то сжимая, то разжимая кулаки, но не делая ни малейшей попытки вмешаться. Луциус в свою очередь опять прошелся по кабинету. Остановился около книжного шкафа и с преувеличенным интересом принялся изучать его содержимое.
Наконец, Вашарий пошевелился. Глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Все получилось? – спросил невнятно, с трудом двигая разбитыми губами.
От короткой фразы на них выступили крупные капли крови, и мужчина замолчал.
– Да, – поторопился успокоить его Дольшер. – Все прошло по плану.
– По плану? – не выдержав, взорвался хриплым криком Тицион. – Значит, вот оно как. Вы предали меня! Вы, оба! Которых я считал своими сыновьями, не меньше! Какого демона вы переметнулись на сторону этого выродка?
Луциус, не глядя на него, прищелкнул пальцами – и Тицион замер, в немом отчаянии раззявив открытый рот.
– Еще слово – и подавишься собственным языком, – обронил негромко. – Твое дело сейчас маленькое. Сиди и слушай, что будет с тобой дальше.
Вашарий между тем попытался опереться руками об пол и приподняться, но тут же вскрикнул от боли, вновь тяжело повалившись на пол.
– Тебе нужен целитель, – проговорил Дольшер, страдальчески сморщившись. – Вашарий, тебе срочно нужен целитель! Просто чудо, что ты вообще выжил. Вот говорил тебе, что наша затея слишком опасна.
– Ты же знаешь, что иначе Тицион не поверил бы и не угодил в эту ловушку, – с присвистом отозвался Вашарий. – Ничего, Дольшер. Бывало и хуже.
Тот с такой злостью скрипнул зубами, что это услышала даже я. Осторожно приобнял двоюродного брата за плечи, помогая ему сесть.
– Что все это значит? – в этот момент тихо спросил Дариэль, и его костяшки побелели от напряжения – так сильно он в очередной раз сжал кулаки. – О каком плане вы говорите?
Никто не торопился ему отвечать. Дольшер бережно подвел Вашария к креслу и усадил его. После чего подошел к королю, который хмуро, исподлобья, следил за этой картиной.
– Ваше величество, – сказал с нажимом. – Вы сейчас сможете говорить. Но прошу без криков и оскорблений. Отныне вы не в том положении, чтобы приказывать так, как раньше.
Тицион свирепо выдвинул нижнюю челюсть, явно несогласный с таким утверждением.
– Лучше вам не упрямиться. – Дольшер укоризненно покачал головой. – Силу игрока вы уже потеряли. И лишь тонкая грань отделяет вас от смерти.
Тицион надулся еще сильнее, но спустя пару секунд неохотно кивнул.
Дольшер перевел взгляд на Луциуса. Тот небрежно махнул рукой, как будто прогонял надоедливого комара.
– Я внимательно слушаю вас, – пробурчал Тицион. – Как понимаю, вы решили захватить власть? И кто займет трон? Ты, Дольшер?
– Неправильно понимаете. – Дольшер с сарказмом хмыкнул. – Любой насильственный захват власти чреват большими проблемами для всех, но прежде всего – для обычного народа. Нерий долгие десятилетия жил сыто, богато и спокойно. Было бы преступлением ввергать его в смуту дележа престола. К тому же волнения наверняка перекинутся и на прочие миры. Поэтому мы…
– «Мы»? – гневно вскинулся Тицион. – Стало быть, я не ошибся. Вы действительно спелись с этим выскочкой. Мальчишкой, которого надлежало убить еще в утробе матери. И сейчас я размышляю – а может быть, Вашарий задумал все уже тогда? Может быть, он спас мать этого недо-игрока не из-за милосердия, а по причине далеко идущего замысла?
– Без всякого уважения напоминаю, что отныне недо-игрок – это ты, – фыркнул Луциус.
Тицион аж забулькал от душившей его ярости. Грозно ткнул указательным пальцем в сторону Луциуса, как будто пытаясь создать какое-нибудь заклинание.
Я испуганно сжалась в ожидании нового поединка. Но ничего не произошло. Я не уловила ни малейшего возмущения магического поля.
– Я же тебе сказал: нет у тебя больше сил. – В серых глазах Луциуса заплескалось нескрываемое торжество. – Ты отныне даже не маг. Смирись, старик. И больше не перебивай Дольшера. Мое терпение не бесконечно.
– Ваше величество, мы спелись с этим выскочкой, выражаясь вашими словами, лишь по одной причине, – внезапно подал голос Вашарий. – Не из-за желания устроить переворот. А из-за страха, что власть пагубно действует на вас. Сегодняшний вы и вы хотя бы пятилетней давности – два совершенно разных человека. Абсолютное могущество развращает душу, подпитывая самые дурные черты характера. Увы, вы этому самый яркий пример. И прежде ваши подозрительность и мнительность выходили за всяческие рамки. Но большую часть времени вы вели себя вполне адекватно. А что теперь?
– Что? – огрызнулся Тицион. – Я же не виноват, что меня окружают лишь предатели и негодяи! Приходилось принимать определенные меры…
– Когда вы забрали у меня Киоту – я был самым преданным вашим сторонником, – тихо напомнил Вашарий. – И все же вы решили проучить меня и наказать ее за тот поступок, который ее вынудили совершить.
– Это ваша самая большая ошибка, – поддержал его Дольшер. – Когда Вашарий рассказал мне об этом, то я… Мягко говоря, я рассердился. И рассердился сильно. Все-таки меня и Киоту тоже связывают очень давние и теплые отношения. Она мать моего ребенка. Не передать словами, как я горевал, когда узнал про ее якобы гибель.
– Да вы издеваетесь надо мной, должно быть! – Тицион капризно искривил губы. – Неужели вы переметнулись на сторону Луциуса из-за этого? Глупее причины, честное слово, придумать тяжело! Из-за какой-то там девки предать своего правителя!
О, узнаю любимое словечко Тициона! Помнится, меня он только так и называл. Но, кстати, мог быть и повежливее, поскольку речь все-таки идет о жене его до недавнего времени ближайшего сподвижника.
Как и следовало ожидать, Вашарий после столь оскорбительного эпитета в адрес своей супруги буквально окаменел в кресле. Так плотно сжал губы, что они превратились в две тонкие бескровные линии.
А вот Дольшер отреагировал эмоциональнее. На его шее вздулись толстые жгуты вен, пульсирующих яростью. Он шагнул к Тициону, недвусмысленно отвел руку…
– Не стоит, – тихо прошелестел Луциус, каким-то чудом материализовавшись между Дольшером и Тиционом. – Господин Барайс, проявите выдержку. Я терпел, когда оскорбляли мою супругу. Потерпите немного и вы.
Дольшер нехотя разжал кулак, уже занесенный для удара. Глубоко вздохнул и отступил назад.
– Да, вы правы, господин Киас, – проговорил бесстрастно. – Впредь постараюсь быть умнее.
