Я бросила ещё один взгляд в зеркало и… тяжело оперлась руками о раковину. Боюсь только, что с прическами и макияжем у меня сложности. Иначе почему я чисто машинально собрала все аккуратные причудливые локоны и замотала их в тяжёлый узел на затылке? Чтобы было удобнее шею мыть и в лицо водой плескать?
Я хмыкнула и попыталась найти подсказку у своего отражения. Нет, отражение точно мое, и это, как ни печально, первый момент за сегодня, который не вызывает у меня сомнений или недоумения. Лицо и тело кажутся вполне привычными и никаких странных эмоций и мыслей не провоцируют, но вот всё остальное… Я же опять чуть не упала, запнувшись о подол собственной бесконечной сорочки! Мне ведь в мозг, пусть слегка и дезориентированный после вчерашнего дня рождения, даже не приходит её как-то вверх поддергивать или двигаться менее… порывисто. А эти трогательные завязочки у самого горлышка?! Дышать невозможно!
Я решительно дёрнула за ворот. И какой враг напялил на меня это нелепое одеяние?! Клянусь хвостом дракона, не могла я сама такое выбрать! Никак не могла!
Я призадумалась. Первым претендентом, услужливо подсунутым моей свежайшей памятью, оказался тучный господин в зелёном. Очень уж хотелось спросить за все неудобства именно с него. Но если рассуждать логически, то будучи представителем мужского пола, вряд ли он распоряжался гардеробом прекрасной принцессы, гордости всего королевства. Всё-таки ночнушки – дело интимное. Так кто тогда? Старшая дама, которая мне подремать ещё не дала?
Все эти мысли, прыгающие бодрыми блошками в моей голове, как по волосатой шкуре северного дракона, преследовали, в общем-то, одну цель. И это было не стремление наказать кого-нибудь из случайно не угодивших мне придворных. Нет. То была жалкая попытка отсрочить понимание крайне неприятного факта: тщательное умывание и осмотр ванной комнаты не помогли. Я ни тролля не помню!
Вернее, как раз наоборот, троллей помню, а вот эту позолоченную роскошную ванну, раковину в виде цветка, круглое зеркало в витиеватой раме – нет. И никого из придворных – тоже. И имя мага Ферели мне ни о чем не говорит. Да что там! Мне даже имя принцессы Марилены Гортенхеймской знакомо весьма смутно. Марилена… это да, даёт какой-то отклик внутри. Гортенхейм… ну, вроде тоже знаю, но отклик гораздо слабее, а вот прекрасная принцесса Марилена Гортенхеймская – сочетание для меня такое же бессмысленное, как и… как бескровный агрант! Наверное, есть и такие, кто знает, вот только мне никогда не попадались!
Я с досадой махнула рукой, развернулась к двери и… замерла. Бескровный агрант? А… это что такое? В голову толкнулась насмешливая мысль, что бескровный агрант – как раз ничего, полный абсурд, потому что рабочий (и действенный) агрант может быть только на крови.
Так, ладно… я старательно перевела дыхание. А рабочий агрант – это что? Сильнейшее оружие боевых магов, пришёл ответ из глубин подсознания. И вместе с этой информацией мне опять стало дурно. Сердце заколотилось неистово, пальцы левой руки сжались в кулак, а сама она, взметнувшись вверх, согнулась в локте, и меня словно молния прошила, заставив в панике ухватиться за край ванной в попытке отдышаться.
Что за фигня? Я помотала головой и с усилием разогнула левую руку и опустила её вниз. Не понимаю, это у меня память такими приступами возвращается? А чего мне ещё и хреново так при этом? Последствия этого… магического эликсира, что ли?
Я растёрла лоб пальцами, с неприятным удивлением обнаружив, что они меленько дрожат. И, главное, мысль о боевом агранте породила небывалый по силе эмоциональный взрыв, а физиономии придворных – вообще ничего. Не понимаю, я и в самом деле жутко хотела стать магом? Как там говорил зелёный, это была мечта всей жизни? Поэтому меня так трясет при воспоминании о подобном оружии?
Я выпрямилась и едва ли не с ноги открыла дверь. В последнюю секунду удержалась и воспользовалась для этого руками.
– Ваше высочество! – Все три дамы тут же бросились ко мне. – Позвольте вас одеть!
Ну… я позволила. В споры и разговоры вступать не стала, послушно дала обрядить себя в то, что они выбрали, стоически выдержала продолжительное причесывание и даже лёгкий макияж. А всё потому, что решила принять правила игры и болтать поменьше, а вот внимательно наблюдать и делать выводы – побольше. И никому – и ничему! – не верить. С этой прекрасной принцессой Мариленой Гортенхеймской всё не так просто, клянусь хвостом дракона!
– Ваше высочество, вы – непревзойденная красавица! – со сладким вздохом молвила самая старшая дама, помогая мне подняться с табурета и подводя к зеркалу во весь рост.
– Невозможно отвести глаз! – сразу же подхватила и вторая.
– Во всем королевстве нет девушки благороднее и прекраснее, чем прославленная принцесса Марилена! – подключилась и третья, самая юная из всех, пожалуй, даже младше меня.
– И чем она так прославилась? – поинтересовалась я, вычленив из их песнопений рациональное зерно.
За моим плечом дамы заполошно переглянулись, и старшая из них произнесла ласково:
– Всем, ваше высочество! Конечно же, своей красотой и…
– И? – приподняла я бровь.
– И своей способностью внушать любовь! – Вторая дама пришла на помощь первой.
– Да! – радостно просияла третья. – Каждый в нашем королевстве обожает прекрасную Марилену! Вы для нас… – Девушка взволнованно стиснула руки, молитвенно сложив их на груди. – Вы символ любви и красоты!
– Даже так? – усмехнулась я, разглядывая себя в зеркало.
Молодая дама, отражавшаяся в зеркале, выглядела так, как и должны принцесски. По крайней мере, именно так я себе их и представляла. Платье… достойное, женственное, по мне так даже чересчур, пошито идеально, видно, что делалось на заказ. Прическа – замысловатая, высокая, только выпущены несколько длинных, аккуратно завитых локонов, переброшены через правое плечо. Макияж – сдержанный, но изысканный. Украшения – дорогие, но не слишком яркие, не тяжёлые и не аляповатые. Утро же, так что подобрали соответствующие. В общем, идеальная принцесса. И вот смотрю я… всё предельно тщательно подобрано: цвет платья, покрой, украшения гармонируют с нарядом, а макияж – с типом внешности, но… не мое. Не моё, клянусь хвостом дракона!
– Довольно, – тихо произнесла старшая дама, ненавязчиво оттирая юную фрейлину в сторону.
– А почему? – Я оторвалась от лицезрения своей физиономии и заинтригованно повернулась к девушке. – С чего вдруг я символ любви? Красоты ещё понятно, чтобы принцессе угодить, но любви?
Дамы вновь растерялись, запаниковали даже, но постарались побыстрее справиться с чувствами и подыскать приемлемые ответы.
– Потому что… вас любят, как никого другого! – страстно воскликнула юная фрейлина.
– Кто? – с подозрением поинтересовалась я.
– Да все, ваше высочество! – уверенно заявила старшая дама и поспешила по накатанному: – Каждый в этой стране славит имя прекрасной принцессы Марилены!
Я поморщилась с досадой и коротким движением руки сладкие речи прекратила. Воззрилась на дам требовательно, по-принцессовски бровь изогнув.
