Темные глаза парня полыхнули недобрым огнем.
— Я сказал…
— Пусть тебе та блондинка из клуба подержит во рту и не только палец! — выпалила я, закрыла лицо руками и расплакалась.
Я совершенно не знала, чем закончится это позднее приключение, даже не могла быть уверенной, выберусь ли я живой из лап этого негодяя.
Уже не думала выбраться целой и невредимой.
Его намеки были яснее ясного.
Ринат хотел развлечься со мной, как с одной из доступных девок, и считал, что имеет на это полное право.
Я просто хотела домой…
Даже не к бабушке с дедушкой, а домой, в город.
Лучше бы осталась там!
Если бы не мама, убежденная в мысли, что я должна быть наказана за наговоры на ее нового мужчину.
Мои слова не были наговорами, не были клеветой. Но мама так не считала.
— Хватит ныть, — оборвал мои всхлипывания Ринат.
Он отошел в сторону и закурил прямиком в квартире, не желая даже выйти на балкон или подойти к окну.
— Марш в ванную, — процедил сквозь зубы. — Там тряпки, швабры, веники. Все есть. Начнешь со спальни. Может быть, для уборки сгодишься, — скривил полные губы.
Я не могла поверить, что пропала угроза наглых липучих поползновений и покушений на мою честь.
— Чего встала?! Иди давай! — повысил голос Ринат.
Он смотрел на меня с клокочущей ненавистью и жаждой.
За что?
Я же не совершила ничего откровенно ужасного!
Словно на деревянных ходулях я двинулась дальше по коридору, без труда отыскала крохотную ванную, совмещенную с санузлом. В ванной стояли новые ведра, лежали тряпки, щетки, перчатки и средства для мытья.
— Но сначала рот прополощи.
Я смутилась. Никогда не думала, что у меня плохое дыхание.
Но Ринат процедил сквозь зубы другое:
— Тщательнее. После того, как сосалась с тем мажором! — сказал резко, как будто с ревностью, и вышел, долбанув кулаком по двери.
Дерево затрещало от его удара.
=18.2=
Я больше не стала испытывать терпение плохого парня, отыскала новую зубную щетку, выдавила пасту и почистила зубы. Потом набрала в ведро горячей воды, взяла несколько тряпок и вышла.
Нужно было убрать захламленную квартиру и начать со спальни.
Я осторожно зашла в комнату, прислонила к стене щетку с совком.
— Хороший настрой, — кивнул Ринат. — Только переодеться забыла.
Я крепко стиснула пальцы на нижнем крае кофточки.
— До трусов, — с ухмылкой напомнил негодяй и скомкал свою грязную футболку, которую я испортила соком. — Или отрабатывать придется не только уборкой.
Повернувшись в сторону двери, я хотела выйти из комнаты, но Ринат остановил меня, преградив путь.
— Здесь. Здесь переодевайся.
Он дышал часто и коротко, сканируя меня взглядом, от которого бросало в дрожь.
Я огляделась и не придумала ничего лучше, чем спрятаться за дверцей платяного шкафа и поспешно стянуть с себя тонкие брючки, схватилась пальцами за кофточку, потянув ее вверх, и всей кожей ощутила, что Ринат стоял рядом.
Он подошел ко мне со спины и обхватил одной рукой за талию, пальцами правой руки расстегнул застежку лифчика на спине.
— Это тоже снять, — его голос стал совсем низким, вибрирующим.
— Хорошо, — ответила, облизнув губы.
Близость его тела сводила меня с ума.
— Тебе помочь? — большие ладони заскользили вверх и вниз по моей спине.
— Нет. Нет. Не надо. Пожалуйста… Я сейчас все сделаю.
— Пожалуйста? — он наклонился, провел щекой по моей шее, царапая щетиной. — Ты сказала мне «пожалуйста»? Хорошо звучит. Еще раз повтори.
— Пожалуйста, отпусти меня.
Я закрыла глаза, чувствуя, как по щеке скользнула вниз одинокая слезинка.
— Я надеялся, что ты попросишь о другом.
Ринат стиснул меня сильнее, стянул зубами бретельку лифа и то ли прикусил, то ли поцеловал обнаженное плечо, обжег, словно клеймом.
— Увижу тебя с кем-нибудь из мужчин, — начал говорить с угрозой. — С кем-нибудь. Неважно, с кем… Последствия тебе не понравятся… Поняла?
— Да. Я поняла.
— Ну, что ты поняла?
Ему было мало довести меня до полуобморочного состояния, напугать до смерти, ему хотелось слышать, как я вслух соглашалась с его нелепыми требованиями.
— Буду находиться дома, у бабушки, — прошептала я.
Сама же подумала, что уеду при первой же возможности…
— И? — добавил он.
— И буду убирать этот гадюшник.
Было трудно соображать, когда Ринат прижимался так крепко, держал меня в мужском захвате.
Но я пыталась сделать что-то, что позволило бы мне чувствовать себя увереннее и не дрожать.
— Чья это квартира? Больше похожа на склад.
— Моя. Давно здесь не был. Твоя задача — намарафетить хату до блеска, — отпустил, скользнув ладонью вниз с талии, задержался на бедре.
— Здесь полно хлама. Мебель старая. Это я тоже должна убрать сама?
— За мебель не переживай, — хмыкнул он. — Твоя задача — выдраить каждый угол.
Ринат отошел и играючи двинул в сторону громоздкий комод, вынес его из комнаты.
Послышался звук работающих инструментов. Кажется, он начал разбирать комод.
Я думала, что он оставит меня наедине с этим хламом, но Ринат тоже принялся за дело, работая молча и сосредоточенно, быстро вынес из комнаты старый комод, тумбу, выволок кровать, поставив ее ребром, и просто варварски разломал шкаф.
— Соседи не будут ругаться на поздний шум? — осторожно спросила я, смета щеткой мусор и пыль.
— Пусть попробуют.
Нужно было замолчать и не спрашивать лишнего, но меня так и подмывало узнать подробности.
В частности о том, как долго мне предстоит убираться?
Всю ночь? А потом? Каждый раз приходить поздним вечером и трудиться до самого утра?
В ночную смену?
— Просто работай, — сказал Ринат, словно прочитал мои мысли. — Я скажу, когда надо будет остановиться.
=19.1=
Ринат никому бы не признался, но иногда его мучило бессонницей, как в то время, когда произошла трагедия в семье, с гибелью родителей.
Тогда он чувствовал себя почти беспомощным, как в момент, когда узнал о случившемся и просто не знал, за что схватиться в первую очередь.
