Из квартиры Макса доносился звон посуды, я встал у двери и прислушался, шум воды, бряцание столовых приборов. Я постучал.
– Кто там? – спросил женский голос. Звук воды стих.
– Простите, – заколебался я, – здесь жил мой друг.
Мягкие, чуть слышные шаги подходили к двери. Три поворота замка, дверь приоткрылась, цепочка натянулась, перекрывая вход. Из щели показался женский глаз и половина лица.
– Что вы хотели? – спросила девушка.
– Здесь жил мой друг.
– Я въехала сюда вчера вечером.
– Но как вы получили эту квартиру?
– По распределению, как и все, – глаз удивленно расширился.
– Здесь жил мой знакомый, – я не знал, что еще сказать.
– Ничего не знаю, я здесь одна.
– А гитара? – вспомнил я. – У вас осталась его гитара?
– Не было здесь ничего, – рассердилась она и захлопнула дверь.
Я извинился и поплелся к выходу. Как это – заселили по распределению? А где вещи? И тут до меня дошло. Он все же получил свое письмо. Получил и съехал из этой халупы. В голове прояснилось, я выдохнул.
В министерстве меня пригласили к какому-то начальнику. Очень странно, до сих пор я видел только женщин из отдела кадров.
– Когда вам выдали задание, я был в отпуске, – сказал серьезный мужчина, скрестив пальцы на животе.
Я кивнул.
– Как мне известно, вы уже приступили к делу?
– Все верно.
– Отлично! – заулыбался он, что меня несильно, но напугало.
– Итак, какое, на ваш взгляд, главное качество осведомителя? – спросил он.
– Честность? – вдруг ответил я.
– Беспристрастность, – возвел он палец к небу, – ну и честность, конечно же. Вы, молодой человек, не должны привязываться к людям и их проблемам, для вас это не люди, а задания, просто работа. Я понятно объясняю?
Я кивнул еще раз.
Он положил перед собой дела моих подопечных и стал перелистывать одно за другим.
– Так-так, – бубнил он, – и как наши успехи?
– Я разговаривал с Лиззи, студенткой медколледжа.
– И?
– И уговорил ее не бросать учебу.
– Она согласилась?
– Да, но, по-моему, она и не думала ее бросать.
– Странно, вы, главное, не спешите с выводами. Собирайте доказательства, записывайте, фиксируйте. Мне поступило распоряжение взять ее на заметку. И, если она так быстро согласилась с вами, может, дело было не в колледже?
– Вы думаете?
– Думать должны вы, Адам, вы, а не я.
До колледжа я доехал к обеду. Лиззи была в столовой, она сидела с какой-то девушкой за столиком. Вид у нее был не очень.
– Здесь не занято? – спросил я, присаживаясь.
– Не занято, – ответила рыжеволосая девушка.
Где-то я ее уже видел. А вот Лиззи меня не узнала, она даже не смотрела в мою сторону, уткнулась в тарелку и тыкала вилкой в салат.
– Да перестань ты, не все так плохо, – сказала рыжеволосая.
Лиззи шикнула.
В голову стрельнуло, я застонал.
Лиззи наконец посмотрела на меня и узнала, точно узнала, по глазам было видно.
– Это вы, – сказала она, – как ваша сестра?
– Какая сестра? А! С ней все хорошо, пойдет на подготовительные курсы.
– А вы?
– А я пришел еще уточнить все формальные тонкости, так сказать.
Если бы меня спросили, какие именно, я бы точно завалился. Рыжеволосая девушка молчала и подозрительно смотрела на меня. Что-то было такое в этом взгляде, в этом повороте головы… Точно! Это она выпрыгнула из окна колледжа и бежала по кустарникам, и я бежал, еще три дня назад. Зря Лиззи связалась с ней. От людей, прыгающих из окон, ничего хорошего ждать не приходится.
– А вы вместе учитесь? – спросил я.
– Вместе, – ответила рыжая.
– Меня зовут Адам, – протянул я руку.
– А меня Хлоя, – пожала ее она. – Что вы делаете сегодня вечером, Адам?
– Хлоя, ты чего? – Уставилась на нее Лиззи.
Лиззи стукнула ее ногой под столом.
– А что? – ответила Хлоя. – У нас вечеринка, придешь? – Вдруг перешла она на «ты».
– Приду, – согласился я.
Хлоя смотрела на меня странным взглядом. Ее нога задела мою как бы случайно, потом неслучайно, и я подмигнул ей. Мне было на руку такое легкомыслие. О том, чтобы смотреть на эту Хлою как-то иначе, не могло идти и речи. Я ничего к ней не почувствовал, ничего, кроме яростного желания узнать, что же такое запланировала Лиззи, что она собирается сделать, если уже не сделала. Уже сейчас желание докопаться до истины перевешивало все, даже сострадание. Ей-богу, мне не доставляло никакого удовольствия рыться в чужом белье, но прийти в министерство ни с чем было бы полным провалом. А что касается старика – я взглянул на Хлою, она могла бы мне помочь.
Я улыбался, смотрел на Хлою, она смотрела на меня, Лиззи цыкала, обреченно возводя глаза к небу.
– Что все-таки с вами случилось? – спросил я у Лиззи, когда Хлоя пошла за газировкой.
– Я не могу вам сказать, слишком личное.
Значит, оно, понял я и погладил ее по руке.
– Все образуется Лиззи, вы не должны принимать поспешных решений.
Она с горечью посмотрела на меня, вроде желая что-то сказать, ее губы зашевелились, рот приоткрылся, но тут бутылка содовой шикнула на нас газом, и Хлоя села за стол.
17 глава
Светомузыка играла нервными бликами на танцующих лицах людей. Она переходила от одного к другому, соединяя их кислотным светом и ломаными лучами. Я никогда не любил клубы, может, потому что нечасто в них ходил? Может, потому что единственный раз, когда я был на вечеринке, закончился позором. Я блевал в туалете школы на выпускном. Четыре года прошло, а помню как сейчас. Моя напарница по танцам ускакала к другому, и я лишился не только танца, но и всех других привилегий, которые выпадают парням после подобных торжеств. Когда все разъехались по углам, я пошел домой и выслушал от матери… Ой нет, лучше не вспоминать. Мне было стыдно признаться, но ни с какой девчонкой с тех пор я так и не сошелся, случай был упущен, а где искать еще один, я и не знал. Тем более свободных отношений министерство не одобряло, но, глядя на это все, я понял, что и правда сопляк.
Хлоя привела меня в один из подпольных клубов города: голые торсы, пьяные женщины, бармен, пускающий рюмки по стойке в потные руки веселых людей. Они и правда были счастливы, словно у них и не будет завтра, и не было никакого вчера, есть только вот этот момент, в котором они забывают про все. Казалось, они забывали себя, пытались забыть, кем они были или должны были стать. Я не сводил глаз с бармена: он так виртуозно управлялся с бутылками, что я почувствовал себя ребенком в цирке.
