И тут она вспоминает. Рути! Подруга тети Греты, доктор Руфь Харлоу.
Рути раскрывает объятья, и Мэлори обнимает ее. Слезы катятся из глаз, и не только потому, что Мэлори растрогана встречей. Надо же, родители пригласили Рути! Это их подарок Мэлори впридачу к свитерам и новым пластинкам.
Может, Глэдстоуны и умели веселиться в канун Рождества, но что до праздничного ужина, тут Китти нет равных. Только Рути переступает порог дома, как в потолок летит пробка. В библиотеке подают шампанское и закуски из моллюсков, а еще коронное блюдо Китти – тягучий бри с пеканом и кисло-сладким вишневым соусом. Рути приветствуют как дорогую гостью, хотя слишком очевидно, что она здесь не совсем своя. Для всех в этом доме, кроме Мэлори, она и в самом деле чужая.
При всей деликатности ситуации Рути держится прекрасно. Она до сих пор живет «в том самом доме в Кембридже» и вот выбралась в Балтимор на праздники – навестить племянника, его жену и ребенка.
Она без стеснения пьет коктейли на основе шампанского. Звучит песня Джонни Мэтиса «На санях», потрескивает огонь. Мэлори рассказывает Рути о школе, о том, как дом на острове изменил ее жизнь.
– Тетю Грету мне уже не поблагодарить, – говорит она. – Но тебе я могу сказать спасибо.
– Грета тебя очень любила. Ты была ей как дочь.
Китти зовет всех к столу, и Мэлори не успевает расплакаться.
* * *
Жареные ребрышки, вкуснейший шпинат со сливками, домашние пфитцауфы со сладким маслом, а на десерт, как обычно, густой пудинг из фиников с топлеными ирисками и облаками из взбитых сливок.
Старик читает молитву, а потом Китти поднимает бокал:
– Я хочу сказать.
Только не это, думает Мэлори. Сейчас Китти все испортит, пытаясь доказать всем, насколько она продвинутая. Мы, мол, знакомы с другими лесбиянками (с Лиланд и Фифи), они нам очень нравятся.
Мэлори встречается глазами с Купером. Если бы они сидели рядом, она сжала бы его руку под столом и отпустила только по окончании патетической тирады матери.
– Рути, благодарю, что разделила рождественский ужин с нами. Мы хотим попросить прощения за то, что так долго не принимали тебя. В наши с мужем немолодые годы мы поняли, что любовь просто есть. – Китти поднимает бокал выше. – И не нужно искать ей объяснений.
Старик делает глоток вина и ищет разделочный нож. Неудивительно, что он заставил Китти отдуваться за двоих. Но Мэлори хочет послушать и его.
– Ты тоже так думаешь, папа? Любовь просто есть и не стоит искать объяснений?
Он смотрит на дочь. Вот оно, его родное лицо, но теперь в нем появилось что-то новое. Словно распахнулись двери, а за ними настоящий человек, такой, какой есть.
– Да, – кивает он, – я тоже так думаю.
А дальше происходит и вовсе невероятное:
– Рути, спасибо, что приехала. Принимать тебя в нашем доме – большая честь. Мы не заслуживаем твоего прощения, но благодарны за него.
– С Рождеством. – Рути поднимает бокал.
Купер собирается уехать на другой день после Рождества, но Мэлори остается до двадцать седьмого и умоляет брата не бросать ее. Может он выкроить еще денек? Ну пожалуйста!
Может.
– Сегодня у Бэллосов будет обмен печеньем, – говорит Китти. – Идемте вместе!
– Ни за что, – отвечает Мэлори.
– Рождество уже прошло. Зачем теперь-то печеньем меняться?
– Ясно же, – говорит Мэлори. – Хотят сбагрить заветрившиеся сладости!
Китти настаивает:
– Вам все равно нечем заняться, так хоть покажитесь Биллу с Реджиной и соседям.
Купу удается слинять. Звонит Джейк Маклауд и предлагает встретиться в их старом студенческом местечке – выпить пива и поболтать.
– Ты не поехал в Саут-Бенд на праздники? – Купер удивлен.
– Нет. Мать Урсулы прилетела в Вашингтон. Сегодня они идут на «Щелкунчика», так что я свободен.
– Отлично! – с облегчением выдыхает Купер. Урсула его нервирует.
– И сестру свою позови. Она не занята?
– Свободна как ветер.
Купер стучит в дверь ее комнаты, откуда доносится мелодия песни Рика Спрингфилда «Я сделал для тебя все». Мэлори подпевает: «А ты для меня – ничего!»
– Войдите!
Куп открывает дверь. Сестра сидит в старом кресле-мешке, который в семье зовут Гровером, и читает.
– Вторжение! – гремит Купер. – Рик Спрингфилд, Гровер… Ты деградируешь. Сегодня вечером ты идешь со мной в бар. Нас позвал Джейк Маклауд.
Мэлори подскакивает:
– Как?
– Я избавил тебя от обмена печеньем. Не благодари. Мы идем в бар с Джейком.
Мэлори уточняет:
– Ты зовешь меня из жалости? Не хочу вам мешать. Или… Урсула будет с ним?
– Урсула с матерью идут на «Щелкунчика». Джейк приедет один.
– На встречу с тобой.
– С нами. Он сам предложил позвать тебя.
Брови Мэлори ползут вверх.
– Неужели? Так и сказал: возьми с собой Мэлори? Сам сказал? Без твоих намеков?
– Да. Кончай придуриваться. Пойду огорошу Китти.
Без четверти восемь. Мэлори выходит на кухню. На ней джинсы, черная водолазка и кеды – все как обычно. Все, да не все: в ушах серьги-кольца, рождественский подарок, ресницы и губы подкрашены.
Украшения? Макияж? Купер в недоумении.
– Чего ты так расфуфырилась? Это всего лишь бар.
– Твоя сестра отлично выглядит, – вмешивается Китти. Она тоже решила не ходить на обмен печеньем. Они со Стариком делают бутерброды и планируют приговорить их, сидя у камина. Романтика в доме Блессингов еще жива. – Кто знает, вдруг Мэлори познакомится сегодня с каким-нибудь доктором?
* * *
Паб «У Пи-Джея» – любимая пивная всех студентов Университета Джона Хопкинса, Купер Блессинг и Джейк Маклауд не исключение. Через дорогу библиотека, а штаб братства Фиджи вниз по улице, так что они захаживали сюда постоянно: после занятий и собраний, до и после матчей в лакросс. По средам в баре действовала акция «Все за доллар», а по воскресеньям угощали пиццей за пятьдесят центов. Подумать только, были когда-то такие цены! Купер чувствует себя глубоким стариком, вспоминая былые времена, но стоит им с Мэлори переступить порог и вдохнуть запах пива и масла, и ему снова двадцать один.
Джейк сидит за тем самым столиком, который они облюбовали еще в студенческие годы, – возле проигрывателя, под зеркалом с логотипом «Стелла Артуа», на котором хозяин заведения пишет меню. Завидев их, Джейк поднимается из-за стола.
– А вот и он, – говорит Мэлори.
Студенты разъехались на каникулы, в эти дни публика в баре постарше, в основном местные жители. Джерри подходит пожать им руки. Он все еще помнит Джейка с Купером по именам, хотя они выпустились один десять, а другой девять лет назад. Они заказывают кувшин пива, потом еще один. Мэлори потягивает пиво, ее лицо сияет, и Купер понимает: как хорошо выбраться из дома! Сестра рассказывает Джейку, что на Рождество к ним приехала Рути, и тот слушает с интересом. С чего бы это? Джейк отвечает, что провел праздники спокойно. Урсула и ее мать все еще в трауре по отцу, хотя его нет уже два с половиной года. Без него Рождество не в радость, как раньше уже не будет.
