С другой стороны, таинственная, противодействующая поиску девушек, сила не проявляла себя никак. Никого больше не убили, не выкрали, а дело кормщика Исидора заглухарилось само собой. Миша специально интересовался – убийцу так и не нашли. Плохо искали? Или просто не хотели искать? Как обычно, списали на неких лихих людишек.
Списали и списали, ладно. Хорошо уже, что сотника и его людей никто не трогал. Так и жили себе, спокойно, но как-то безрадостно – дело-то, ради которого явились, пока что не продвигалось ни на шаг.
Однако Михайла не расслаблялся, действовал осторожно, в основном лично, лишь иногда привлекая Рогволда.
Вспомнив своих старых ромейских приятелей (по Турову, по Киеву, по каравану), Миша навестил их всех. И каждого расспрашивал. Так, исподволь…
И однажды, наконец, повезло! Впрочем, вряд ли здесь уместно это пустое слово. Ежели бы не ежедневные рассуждения, разговоры, попытки что-то узнать – все эти встречи – так вряд свезло бы! Но тут…
С хозяином добротного торгового судна «Черная корова», почтенным негоциантом Антиохом Ставросом сотник столкнулся, можно сказать, случайно, когда в очередной заглянул во Влахернскую гавань – на предмет походить по тавернам, послушать, порасспросить…
– А, Мисаил! – похожий на английского помещика купец, завидев старого своего знакомца, распахнул объятия. – Вот так встреча! Давненько не виделись… Чего не заходил? Ах да, я же был в Смирне… Вот, вернулся! И как удачно обернулся, слава Господу Иисусу Христу. Да иди же скорей сюда, друг! Надеюсь, ты больше не попросишь у меня греческий огонь? Да шучу, шучу, не пугайся! Вот, вот в эту таверну мы с тобой и заглянем. Ты знаешь, как там готовят баранину с черносливом? А какое там подают вино! Не вино – нектар. Воистину так. Да пойдем, пойдем, сам оценишь.
Господин Ставрос был в своем репертуаре – не давал собеседнику и рта раскрыть. Все говорил, говорил, говорил… То что-то рассказывал, смеялся, задавал вопросы – тут же сам же на них отвечал, и откровенно радовался – нашел себе слушателя!
Уж конечно, Михайла в числе прочих заглядывал и в дом сего разговорчивого господина, – а жил он не так-то и близко, на западной окраине города, у Меландзийских ворот.
– Ах, Мисаил, как же я вам завидую! Вы такой молодой… и уже такой опытный! Командир! Сотник. Вот, вот в эту таверну, ага… Эй, служитель, эй! Нам лучшие места! Да, на террасе… ага… Здесь – хорошо. И пожарьте нам баранину с черносливом. Пока жарится, принесите мелких заедок, сыр, фрукты, нугу… Что? Да-да, соусом поливать, а как же! Ох, друг мой, Мисаил, у них здесь замечательные соусы. Клянусь, ты такого никогда не пробовал. Есть из белых грибов, а есть – из тухлой рыбы, настоящий, римский. Ты какой будешь? Конечно же рыбный. Эй-эй, служитель – два рыбных соуса…
– И один – грибной, – пока усаживались, сотник все же сумел раскрыть рот. Правда, не надолго.
– Ты, конечно, спросишь, что я делал в Смирне? О, сейчас расскажу… – навязчивый купец снова овладел беседой.
Уже подали фрукты и сыр. Принесли вино в большом серебряном кувшине – уже разбавленное, как и положено. Уже дело шло к мясу… Антиох же все говорил, говорил… Но, однако же, успевал и выпивать, и закусывать – одно другому не мешало. Вот уж поистине чудо чудное!
Такой человек мог выболтать все. И знал он наверняка немало. Еще бы – местный завсегдатай…
– Так вот, забыл рассказать… Был у меня как-то приказчик, уж такой серьезный молодой человек…
Миша улыбался, кивал. Главное сейчас было – направить беседу в нужное русло.
– Так вот, однажды он…
Мимо, за оградой, как раз прошли две молодые девушки, судя по одежде – госпожа и служанка. Госпожа – высокая, с белым лицом и умело наложенными румянами, в длинном плаще – пенуле, служанка же, наоборот – коренастая, смуглая…
Сотник проводил их нарочито долгим взглядом… вздохнул…
– А! – поставив бокал, собеседник радостно всплеснул руками. – Понравилась женщина? О! Знавал я одну красотку… Нет, ты не думай – я же женат, но… Сейчас расскажу – ахнешь!
– Говорят, здесь есть такие бани… с женщинами…
– Лупанарии? Э-э! – засмеявшись, Антиох шутливо погрозил пальцем. – Так бы сразу и спросил. О!
Оглянувшись по сторонам, будто бы кто-то мог их подслушать (а, впрочем, как знать?), торговец заговорщически подмигнул и понизил голос:
– Ну да, ну да. С виду они как будто бани. А присмотришься – лупанарий.
Лупанарий – так, на римский манер, по-латыни, именовались публичные дома. Церковь подобный разврат, конечно же, осуждала – потому и в прежнем, римском виде, никаких лупаранариев не было. Были просто бани.
Ничего нового. Все это сотник и так прекрасно знал. Однако дальше беседа стала куда интересней… Хотя нет, не беседа – пространный монолог господина Ставроса.
– Больше всего их у Влахернской гавани, ну, там моряки, сам понимаешь. Есть на любой вкус – даже с черными девушками! А есть с мавританками, со славянками, с половчанками… с кем только нет! И, знаешь, все корабельщики – от кормчего до последнего матроса – предпочитают обычно свои места. К примеру, те, кто торгует с Египтом, ходят в те бани, что у форума Аркадия. Итальянцы – в Галате, а словенские заморские гости – у ворот Святого Романа. Обычно так. Еще по торговой сфере тоже есть предпочтения: «зерновые» купцы – опять же, у форума Аркадия, «лесовики» – у Адрианопольских ворот, ну, а торговцы живым товаром – у Романовских. И еще есть одно…
Здесь собеседник снова оглянулся – как раз принесли баранину.
– Умм! Знаешь, этот рецепт у них с самых древних времен, еще с греческих, не римских. Я вот тебе сейчас расскажу…
– Ты о банях говорил…
– А, да, да, да! Самое интересное… – попробовав мясо, снова подмигнул купец. – Есть еще и на особых любителей бани. Кто-то мальчиков любит – хоть и грех, а кто-то… Кто-то любит девчонок побить… Плеткой там постегать, легонько… Ну, за особую плату, да. Такие – у площади Быка, у гавани Феодосия…
– Где-где?!
– Так вот, о соусе…
– Нет, что, прямо так запросто любой может зайти?
– Ага, сейчас, как же! Дом нужно знать… Баня внутри в проулке, небольшая. С улицы, с площади ни за что не разглядишь – знать надо. На воротах – сидящая на быке дева.
– Что-о?
– Ну, рисунок, ага…
Большую часть разговора сотник так и не понял – слишком много уж было использовано специфических сленговых слов, но самую суть уловил, запомнил. И заказал еще вина – «самого лучшего и дорогого», все же стоило отблагодарить Антиоха за сведения.
И по-быстренькому распрощаться…
– Ах, Мисаил, Мисаил… что ты так рано уходишь? Понимаю – дела.
– Еще увидимся!
– О, конечно же! Домой ко мне заходи… или на судно. «Черная корова» стоит во Влахернской гавани.
