Варвара азартно дернулась:
– Да запросто!
– И я смогу! – поддержала Горислава. – Только показал бы кто, что там делают эти… как их…
– Циркачки, – Рогволд покачал головой. – Я бы не хотел тебя отпускать.
– А ты мне еще не муж! – девушка повела плечом, тряхнула золотом локонов, сверкнула глазищами синими, поистине с гордостью королевской!
Варяг так и сказал, с восхищением:
– Королева! Валькирия! А сватов я прямо сегодня зашлю. Друже Михаил, примешь?
– Приму, – улыбнулся Миша. – И тут уж ты, Горислава Путятична, никуда не денешься. Я тут над вами – главный. Это Варвара не наша, а ты – из нашего рода, из наших деревень, и обязана во всем меня – старшего! – слушаться.
– Но… – девчонка хотела что-то возразить по обычной своей детской упрямости… Однако вовремя прикусила язычок. Не дура, понимала – тетка Брячислава ее вряд ли за чужого отдаст, у нее кто-то уже был на примете. Кто-то из рода старого Громборя, с Нинеиной веси. Горька даже не знала – кто. Да не ее ума дело, брачные узы – важны, кто же их устроить детям доверит? То – дело старших в роду. Иное дело – Божье соизволение, случай… Вот как сейчас!
– А что? – вскочив с сундука, сотник подмигнул купцу. – Дело хорошее. Ты, дружище Рогволд, столы накроешь… Посидим! А помолвку можно и в храме Святой Софии устроить.
– В храме Святой Софии! – ахнув, Горислава кинулась суженому на шею. – Неужто так?
– Так и будет, – погладив деву по плечам, негромко промолвил варяг. – И вообще все будет так, как ты захочешь.
– Циркачей хочу! Пусть покажут, что там да как… – отпрянув, девушка хитро прищурилась. – Вот выручим своих, а уж потом и помолвка.
– Слышал? – расхохотавшись, Миша хлопнул варяга по плечу. – Ищи теперь циркачей… А я с причтом Святой Софии договорюсь. Друг мой Демид Евпатор поможет, думаю.
С циркачами неожиданно помогла хозяйская дочка Лария. Услыхав просьбу Рогволда, улыбнулась, стряпню бросила.
– А что их искать-то? Я сама почти все умею. И на руках ходить, и кувыркаться… Заколки только нужны. Крепкие, чтоб волосы не мешались.
– Ты? – Горька обрадованно всплеснула руками. – И можешь нас научить?
– Да хоть сейчас… пока батюшка в отъезде. Столы вот только в стороны отодвинем… А вы все – не подсматривайте!
Ага, не подсматривайте! Да кто уж удержится? Полюбоваться на молодых дев – на их упругие, умащенные маслом тела… Пялились, чего уж! Даже Миша – и тот…
А девки-то, девки! Творили невесть чего. Лария не обманула…
Ходили на руках, кувыркались, выгибались, вставали на мостик… Тут у любого захватит дух!
– И надо купить трико, – обмывшись в тазу, вспомнила Лария. – Тут недалеко, на рынке.
Сотник понимал – девчонки рискуют, и сильно. Однако как иначе проникнуть на охраняемую виллу? Вызнать все, связаться со своими, подать сигнал… Что ж… если все провернуть быстро и четко, то не такой уж и риск. Не такой уж… И все равно – смертельно опасное дело! И он, боярич Михаил, своей властью посылал девчонок… почти что на смерть. Правда, они сами просились – но сути дела это не меняло ничуть.
После тренировки Варвара с Премыслом отправились к морю – «за рыбой». На самом же деле – просто погулять, посидеть, помиловаться в укромных местечках, вдали от чужих глаз. Такие местечки десятник уже хорошо знал – показал Жердяй, да и сам не раз уже тут прохаживался. Вроде бы и море – вот оно, плещет, и крепостные стены недалеко, и даже знаменитые Золотые ворота – рядом… А кажется, будто совсем пустынь здесь! Если бы не перекличка стражников да не долетающий колокольный звон, то уж и точно – пустынь! Пожухлая трава, кусты колючие, камни…
– Ты что такой озабоченный, любый? – усевшись на прогретый солнцем камень, Варвара свесила голову набок.
– Да ничего, – отмахнулся десятник, нынче выглядевший совсем уж угрюмым, задумчивым…
– Нет, признавайся! У нас друг от друга никаких тайн не должно быть!
Девушка обиженно отвернулась, в ожидании, что молодой человек вот прямо сейчас присядет рядом, виновато вздохнет, обнимет, поцелует в шейку… а потом…
Что-то просвистело в воздухе… Послышался стон…
Девушка резко обернулась, вскочила…
– Премысл! Боже… Любый мой…
В широкой груди десятника, прямо напротив сердца, торчала черная злая стрела. Закатив глаза, юноша обмяк и медленно осел наземь, как оседает опустевший мешок…
– Премысл! Премысле… Эх-х…
Мертвые глаза. Холодеющие мертвые губы…
И сзади – внезапно! – удар. Камнем по голове.
Их было трое. Трое монахов в рясах с капюшонами… Впрочем, нет – четвертый как раз скрылся в кустах.
– Расплачусь с тобой вечером. На старом месте, – один из монахов – Ираклий – откинул капюшон и зло засмеялся.
– Труп – в море. Девку – в лодку, – быстро распорядился моряк. – Хозяин найдет, как развязать ей язык.
– Если мы ее не…
– Не убили. Эти сучки живучие! Да… И с лучником пора кончать – приказ господина. Сегодня и сладите.
Налет на виллу обдумывали вместе с Демидом. Почему следователь пошел на это, Михайла не знал, но догадывался, что не просто так – ради помощи. Товарищ старший лейтенант – тавуллярий – преследовал какие-то свои личные цели – ежу понятно! И это… наверное, он все-таки майор или, скорее, подполковник… как-то так.
Что ж, пока цели приятелей совпадали. Интересно только, до каких пор?
– Во-первых, надо выяснить – там ли ваши девушки? – потягивая подогретое вино, вполне резонно заявил тавуллярий…
Ага! Как будто Миша это без него не знал! Чай, не пальцем деланный.
– Вопрос решаем. Завтра-послезавтра. Думаю, будем знать. Впрочем, кое-что уже знаем… Помнишь ведь височное кольцо?
– Я не совсем в этом понимаю… Ну украшение. И что?
– Такие – только у дреговичей. У наших.
Пропавших – Премысла и Варвару – искали все. Девушку так и не нашли, а вот труп Премысла обнаружили люди старшего тавуллярия Демида Евпатора. О чем следователь лично сообщил Мише:
– Крепись, друг мой!
У сотника был один вопрос:
– Кто?
– Мы ищем, – успокоил Демид. – И, не сомневайся – найдем. Так как с нашим делом?
– Делаем! – сотник жестко сжал губы. – Медлить больше нельзя. Покончим с главным… а уж потом…
Лицо юноши, побелевшее от горечи и гнева, напоминало мертвенный лик мраморной статуи. Именно с таким лицом сотник отдавал приказ убивать… иногда даже – своих. За дело.
Целый день Миша с варягом провели за городом, на том самом холме, с которого хорошо просматривалась вилла Стефана Дуки. Белый, под куполом, дом, обширный двор с садом…
