– Аве, Стефан! – воскликнул кто-то из молодых.
И тут уж заорали все, захлопали в ладоши:
– Аве, Стефан! Аве! Аве!
Заиграла тревожная музыка…
И на арену вышли бойцы. Два гладиатора. Вернее – две гладиаторши. Одна – в сверкающем шлеме с покатым гребнем и решеткой, сквозь которую было плохо видно лицо. Зато хорошо видна фигура – гибкая, поджарая… Узорчатые латы прикрывали лишь правую руку и правую сторону груди, оставляя оголенными левую грудь и живот. Чресла опоясывала короткая набедренная повязка… Латы. Короткий меч – гладис – такой тип бойца в старину назывался «секутор» или «мирмиллон», иногда – «фракиец». Его соперник, вернее, соперница – голая темнокожая дева с трезубцем и сетью – ретиарий. Пара из древних языческих времен, времен «хлеба и зрелищ»!
– Рада и Мангуста! – громко представил распорядитель – все тот же здоровенный негр. – Они бьются сегодня для вас! И победитель получает всё. Делайте ваши ставки, господа.
Взяв в руки жезл, Стефан Дука подал знак к началу сражения…
Ретиарий напал первый. Просвистела в воздухе сеть… Сверкнул в свете множества факелов стремительно-острый трезубец!
От сети секутору удалось увернуться, а вот трезубец угодил-таки, зацепил вскользь бедро… Показалась кровь…
Толпа завыла в восторге!
– Так ее! Так! Давай!
Подтянув сеть, темнокожая дева закружила вокруг секутора, словно дикий зверь, хищно скаля зубы! Выбирала момент…
– Эй, не стой! Нападай! Эй! – зрители все же решили подбодрить и секутора-мирмиллона.
Раненая девчонка вдруг рванулась вперед, согнулась, поднырнула под сеть… ударила…
Меч ее встретил лишь пустоту! Чернокожая девушка – ретиарий – двигалась, словно пантера. Уклонилась… Набросила на голову сопернице сеть… И ударила трезубцем в живот, чуть пониже пупка…
Потоком полилась кровь. Упали в песок сизые осклизлые кишки… Закричав, мирмиллон тяжело повалился наземь… дернулся в конвульсиях… и недвижно застыл… застыла…
Зрители застыли – вот это мрак! Вот это ужас! Похоже, не зря заплатили, пришли…
Подойдя ближе, распорядитель нагнулся… снял шлем… Бледное мертвое лицо… волосы – золотом…
– Рада… – ахнула в углу Горислава. – Шепелявая Радка… Вот же ж…
Снова заиграла музыка. Напарница ткнула Горьку локтем – пошли, мол…
Пошли… Побежали… кувыркались… убежали… Дождались оваций… Вернулись вновь – уже сбросив трико, почти голые, в одних узких повязках на бедрах…
Вот это зрители оценили!
– О, какие красотки! Они тоже будут сражаться?
– Захотите – будут, – желчно рассмеялся Стефан. Кто-то из сидевших рядом зрителей – плосконосый, с хитрым лицом – что-то шепнул на ухо юному Дуке…
Тот переспросил:
– Шпионка? Которая, говоришь? Ага… Ей, Ев-пир… подойди-ка…
Едва Горислава вышла из зала – немного передохнуть, как ее схватили под руки двое дюжих слуг. Схватили, потащили куда-то…
Зара дернулась было…
Евпир вытащил нож:
– Иди, работай… И не рыпайся, если хочешь остаться в живых.
Полуголую Горьку приволокли в полутемную комнату. Разложили на узком ложе…
Темнокожий Евпир, блестя глазами, погладил девушку по бедру и с усмешкой указал на угол, где лежали трезубец и сеть.
– Вот оружие. Ты будешь сражаться!
– Я не буду!
– Будешь, и еще как! Знаешь, что это такое? – чернокожий вытащил откуда-то небольшую палицу, шестопер. – Это – жезл правды! Кое-где так пытают врагов… Смотри!
Он нажал что-то на рукояти… Щелчок, и навершие ощетинилось гвоздями! Словно еж.
– Знаешь, куда мы ее тебе засунем? Впрочем, ты можешь выбрать сама. Попробуем прямо сейчас?
– Она должна была уже вернуться! – сидя в придорожных кустах, нервничал Рогволд. – Что стоит стену перемахнуть? Так ведь договаривались.
– Значит, что-то мешает, – сотник покусал губу.
– Или кто-то…
– Или кто-то. Впрочем, пожалуй, пора начинать… Думаю, уже все готово.
Сотник нынче взял с собой тех, что посильнее, половчее. Премысл убит, Варвара пропала… может, и ее тоже уже… Ермил и Велька как раз отправились искать. Еще и Жердяй куда-то пропал. Отправился побродить с острогою по берегу еще с обеда… да так к ночи и не пришел, а искать уже было и некогда.
Ах, Премысл, Премысл, старый друг… Сильный, опытный, умный. Как же теперь без тебя? Да уж придется, ничего не поделаешь. Другие не хуже.
Стройный красавец Велебуд, всегда серьезный и дотошный, ни одну мелочь не пропустит. Злато-мир, верный и упертый, не хуже Гориславы. Чего захочет – добьется обязательно. Яркий блондин Вячеслав, по стрельбе в ватаге – лучший. Эх, еще бы Жердяя, лучника – и куда только сгинул?
Ладно, без него обойдемся, и так – народу-то! Кроме Мишиных, еще люди старшего тавуллярия, все те же молчаливые парни, и ватага варягов! Да что там ватага – целая ладья. Нынче «Огненный конь» был задействован в интересах дела. На нем и приплыли… или, как говорят мореманы – пришли. И не с пустыми руками явились!
– Да уж, господин сотник… – прошептал Вячеслав-Вячко. – Уж пора бы и жахнуть. Спросить?
– Валяй, спроси. Тоже думаю, что пора бы.
Сотник задумчиво побарабанил пальцами по чугунной трубе. Тяжеленная, покуда дотащили – упарились. Так не одни они…
Между тем Вячко зачем-то оглянулся по сторонам, приложил ладони к губам и крикнул… Так кричит коростель. Жалобно и громко…
Тут же послышался ответ… Тоже коростель… И еще… еще…
– Все готовы, – зябко повел плечами Михайла. – Златомир – запал! Вячко – сигнал к началу!
Десятник ловко клацнул огнивом… поджег запал…
Вячко ухнул филином… В кустах вокруг дома послышалось точно такое же уханье…
Сосчитав до десяти, сотник резко махнул рукою…
Запал поджег смесь…
Чугунный ствол дернулся, изрыгая воющее неудержимое пламя, вмиг охватившее ворота! Все тот же греческий огонь… Кстати, Мишина идея.
Усадьба вспыхнула сразу с шести концов! Только что была тишина и вдруг… Рвануло к небу бурное рыжее пламя, густые клубы дыма затмили луну и звезды. Ночь нынче выдалась ясной, прохладной…
Засвистели, полетели на стену абордажные крючья…
Перемахнув через стену, сотник спрыгнул во двор…
– Пожар! Пожар! Спасайся, кто может!
– Вы кто такие? – увидев во дворе стремительных вооруженных людей, опомнился дюжий охранник-слуга.
– Пожарная стража базилевса! А ну, прочь с дороги, эй! О! Я вижу, у вас много людей…
