Вздрагиваю, когда ощущаю его в своей ладони, удивляясь, какой он у него горячий, как раскаленная кочерга.
Чувствую, как он пульсирует, и отмечаю, какой же он у него бархатный.
Закусываю губу, боясь посмотреть вниз, на то, как Тимур вместе со мной начинает неспешное движение вверх и вниз.
— Какая же ты сволочь... — поднимаю к нему глаза и выговариваю в ненавистное лицо ублюдка. — Не могу поверить, что...
— Что? Что сохла по мне? — ударяет он по больному, постепенно увеличивая темп. — Давай скажи это. Скажи, как мечтала ощутить его внутри, — говорит он почти невнятно, хватая меня свободной рукой за волосы на затылке. — Как представляла, что он тебя растягивает. Как долбит твою маленькую мокрую дырку.
Его лицо меняется, кажется, сейчас он взбешён и в то же время крайне возбуждён. И от этого он выглядит ещё более невменяемым.
Смотрю на то, как пот обильными каплями стекает по его вискам. Как сильно напрягаются его плечи и шея, как жутко вздулись на ней вены.
— Заткнись. Ты омерзителен, — еле выговариваю, чувствуя, как пальцы занятой руки начали покалывать и неметь.
А это продолжается и продолжается.
Быстро, дёргано, пока я не ощущаю, как он начинает пульсировать.
— Именно поэтому твоё дыхание такое частое и ты так сильно меня сжимаешь, — внезапно он сбавляет темп, смеётся и грубей сжимает волосы, тянет к своему лицу.
— Отпусти... — мычу я, мучаясь от острой боли в голове.
Он сжимает член у основания и возвращается к моей руке, заставляя вновь приступить к нехитрому делу.
— Признайся, что хотела, чтобы я драл тебя на этой постели, когда подглядывала за мной, — стонет он у моего уха, прикусывая его. Откуда он... — О, детка, я все знаю.
Глава 32
Сердце бьется так сильно, словно птичка в клетке. Перед глазами пелена обидных слез, потому как он говорит правду.
А рука уже онемела от принудительных движений у него между ног.
Оторвать бы эту его часть тела, которой он думает.
— Я не хотела, — стараюсь говорить убедительно, но выходит из горла только легкий писк.
— Я готов исполнить твою мечту.
После этих слов он откидывает мою руку и толкает на постель.
Эта грубость странно влияет на меня. Его взгляд делает с моим телом невообразимые вещи. Против моей чертовой воли.
Но надолго не оставляет без своего тепла и этого ядовитого аромата тела, от которого у меня дрожь в ногах и в голове дурман.
Наваливается сверху, раздвигает мои ноги и втискивается между ними, упираясь твёрдой головкой в складки.
Удерживает своей вес на одной руке, наклоняется к моим губам, обдавая горячим, тяжелым дыханием.
Похотливое животное.
— Сделай это быстро... — лепечу я, поворачиваю голову в сторону, чтобы не видеть этот его пожирающий и пугающий взгляд.
— О нет, Салтыкова, — берет меня за лицо и поворачивает обратно к себе. — Ты будешь смотреть на меня и принимать активное участие.
И накрывает мой рот своими губами, вгрызается безбожно.
Всасывает язык внутрь, заставляя меня вскрикнуть и вцепиться ногтями в его плечи.
Таранит своим напором. Трется через одежду членом о мою промежность, издавая рычащие звуки мне в рот.
Не отпускает, только сильней втискивается, не давая прийти в себя или даже попытаться оттолкнуть. Навалился как скала не сдвигаемая.
Не знаю, сколько времени проходит, кажется, что несколько часов, пока он не отрывается от меня, давая нам обоим отдышаться.
Губы ужасно болят после его зверского обращения, а в животе снова начинает ныть от постоянного трения о мою чувствительную зону.
— Ненавижу тебя, ты конченое мудило.
Даже не осознав своих действий, я кусаю за его губу и сильно оттягиваю, видя по его глазам, как сильно его это заводит. Ненормальный.
— Ты такая страстная, мне очень нравится, люблю диких кобыл, — посмеивается он и зарывает лицо в мою шею, смачно вылизывая ее, только грубей толкаясь в меня. Кажется, ещё немного и он сможет порвать эту преграду из моих штанов.
Боже, когда же это прекратится. Когда он остановится делать такие вещи. Потому что я за себя уже не отвечаю.
Я только чувствую сильное давление между ног и даже ощущаю, как там позорно влажно.
Это так унизительно, находясь под ним, чувствовать подобное.
Я хочу сопротивляться, но тело не слушается, оно просто ослабело под его жёстким натиском.
— На тебе слишком много одежды, — говорит он мне в шею и опускает руки к краю майки.
— Не трогай. Не смей.
Дрожу. В глазах все плывёт. Не могу справиться с собой и остановить это безобразие.
Утихомирить эту похоть, возникшую между нами. От этого тошно.
Я слаба перед ним. И как больно осознавать это. Как мерзко чувствовать себя предателем. Пока моя киска пульсирует.
Кусаю свою щеку изнутри, утихомиривая в себе желание кончить.
Всхлипываю, и на этот звук он поднимает голову, смотрит сначала удивлённо, но потом быстро берет себя в руки.
— Не реви, я же тебя не насилую, — высовывает влажный язык и облизывает мои итак мокрые щёки. — Если ты позволишь, то я сделаю тебе хорошо.
— Пошёл ты... — продолжаю всхлипывать и все же делаю попытку его скинуть с себя.
Избавиться наконец от его сильных рук и члена, что продолжал активно тереться.
— Как ты хочешь, чтобы я это сделал? Пальцами... Или может языком? Знаешь, я такой хуйней не занимаюсь, но для тебя сделаю исключение по старой дружбе.
— Неееет. Я сказала тебе нет! — кричу я на него, уже не думая о том, что нас могут застукать.
Тимур резко отстраняется от меня. Смотрит яростно. И через ещё один мой нелегкий вдох сдвигает мои колени вместе и садится на них сверху.
— Как же ты заебала меня уже, — выплёвывает грубо и принимается снова надрачивать. — Лживая сука...
Я отворачиваюсь, не желая на это смотреть. Пока в животе появляется жалящая боль от незаконченного дела.
Стараюсь успокоиться, когда он стягивает мою майку к груди.
Стараюсь не вслушиваться в его громкое дыхание и не обращать внимание на то, с какой силой он вдавливает меня в матрас.
Прислоняю ладони к горящим щекам, вытирая слёзы поражения.
Облизываю засохшие губы и в следующее мгновенье живота касается вязкая тёплая сперма. Убивая во мне гордость окончательно.
Не двигаюсь, когда он слезает с меня и падает рядом на кровать. Продолжает дышать тяжело и поворачивает ко мне голову.
