Когда начали исследовать эти факторы на различных группах, выяснилось, что человек – существо, которое очень трудно убить. Но если захотеть, то это можно сделать быстро и технологично. И самый технологичный способ – это свести воедино множество факторов. Если мы знаем, что само по себе отсутствие пищи не столь уж фатально, мы начинаем понимать, что фатальна именно многовекторность воздействия различных факторов. А факторы, защищающие нас от того или иного вида воздействия, называются «протекторы». Протектор – это средство защиты. Если мы в период отсутствия пищи принимаем протекторы на каждый из факторов окружающего мира, то воздействие недоедания или голода не будет столь фатальным. Когда питание остается оптимальным длительное время, то опять переходим на 3–4 дневное отсутствие пищи, и ничего страшного с нами не произойдет. Режим выживания нас выручит. Протекторы – это факторы питания: жиры животные и растительные, белки и аминокислоты, адаптогены, витаминные комплексы и аюрведические препараты.
Четвертый этап эволюции здорового питания, или технологический прорыв продолжительности и качества жизни, начался в 1946 году в Японии. Как вы знаете, после Второй мировой войны Япония, на которую были сброшены две атомные бомбы, оказалась на гране физического вымирания населения. Что такое ядерная болезнь, что такое облучение, врачи не знали. Протекторов против ядерного излучения не было. Одним из последствий острой лучевой болезни является повреждение мембраны щитовидной железы. У человека после облучения появляется зоб. Если у человека увеличивается щитовидная железа, то ему не хватает в пище йода. Если добавить в пищу йод, то зоб проходит. И те люди, которым стали давать известные к тому времени протекторы, сразу умерли; а те, кому не дали, жили, мучаясь. Наверное, это не было связано с дефицитом йода. Что еще может вызвать увеличение щитовидной железы? Наверное, какие-то процессы, связанные с воспалениями – все-таки многофакторный стресс, нужно человека как-то защитить, у него страдает иммунная система; надо поддержать иммунитет. С этой задачей хорошо справляются традиционные восточные средства – женьшень, лимонник… Даем адаптогены – помогаем человеку улучшить иммунитет. Все, кто получает иммуномодуляторы, умирают. Те, кто ничего не получал, продолжают худо-бедно скрипеть и жить.
Для японцев это было время основной смертности. Доктор лечит таких больных, пытается помочь, а они умирают. И врачи стали заканчивать жизнь самоубийством. Тогда ученые серьезно изучили эти процессы и механизмы и поняли, что в этой ситуации теория протекторов не работает.
Стали давать в виде эксперимента группе людей гинкго двудольный. И эти люди выжили. При изучении свойств гинкго двудольного выяснилось, что это реликтовое растение содержит группу веществ, обладающих мощной способностью подавлять действие свободных радикалов – то есть молекул, имеющих определенный заряд. Молекулы свободных радикалов, двигаясь в организме, «отхватывают» определенные валентности от молекул в тех или иных органах и повреждают эти органы практически везде, начиная от мозга, заканчивая органами размножения. Было сформулировано понятие оксидантного стресса, или свободной радикальной атаки (свободнорадикальный стресс). Свободнорадикальный стресс – это то, что происходит с человеком во время лучевой болезни. Ионизирующие частицы вызывают ионизацию молекул, в организме возникает каскадная реакция собственных клеток, и они разрушают все и вся. Т. н. «гинкго группа» подавляла реакцию каскадного окисления молекул и оказывала устойчивый свободнорадикальный эффект. Гинкго двудольный стал первой по-настоящему серьезной биологически активной добавкой к пище. Пища не изменилась. Как ели рис, сырую рыбу, морские водоросли, так и продолжали их есть, но добавили всего один фактор, влияющий на все свободные радикалы. И после этого японцы начали изучать технологию обогатителей питания, которая стала развиваться двумя путями. Обогатители пищи разделили на две группы: химически синтезированные и биологически активные.
Глава 4
ГМО. Генномодифицированные органические продукты
Что же это такое – генномодифицированные органические продукты.?
В основе всего живого лежит генетический материал. Какой сорт, какие цветочки, какое количество плодов, какое содержание крахмала в клубне, какое количество витамина С – все эти факторы обусловлены генетически. Это называется «генотип». А дальше подключается так называемый фенотип. А фенотип – это что? Это то, что сформировалось в результате вскармливания. Технологу, чтобы вырастить то, что хочется, что нужно обеспечить кормовую базу. Обеспечив идеальную кормовую базу для растения, скорее всего, в 90 % случаев вы получите идеальный организм. А если кормовая база не помогла вам получить идеальный фенотип? Что нужно улучшить? Конечно, генотип. Нужно менять гены. Если мы не обеспечили идеальную базу, какие могут быть претензии к конечному результату?
Хочешь, чтобы я хорошо работал, корми меня хорошо. На Руси как было заведено? Хорошо ест? Значит, хороший работник. А тещины блины? Раньше умная теща потенциального зятька зазывала на блины. Зятек жрал, а теще смотрела, за кого отдает свою кровиночку. Тест «у тещи на блинах» – это обеспечение кормовой базы. Тебе предоставили идеальную базу, а что ты с ней сделал? Смог ли ты взять то, что тебе дали? А как оценил, поблагодарил? Или ушел, шатаясь, забор сломав. Какие блины – такая и теща, какой зять – такие расклады доченьке.
Понятия «фенотип» и «генотип» часто путают, и «лезут» сразу в генотип. А не надо этого делать. Залезать нужно только в 20 % случаев. А вот если фенотип не устраивает при обеспечении идеальной кормовой базы, тогда давайте менять генотип. Как менять генотип? Применять технологии.
Что такое ГМО? Технология выращивания продуктов и животных с заданными свойствами. ГМО – это воздействие на гены для придания продукту запрограммированных фенотипических эффектов. Японцы в свое время поняли, что при транспортировке круглых объектов теряется много пространства. При транспортировке дыни, помидоры, арбузы занимают 35 % объема. Деньги те же, а транспортируем меньше. Давайте выращивать квадратные! Квадратные арбузы и дыни, пакуем слоями, забиваем четко 90 %, деньги те же. Начали выращивать в контейнерах, уголки заполняются, отщелкнули пластмассу и вытащили квадратную дыню. Логично? Логично. Управление фенотипом.
Потом появился запрос на картошку, которую не жрет колорадский жук. Что нужно сделать? Создать новый вид, чтобы колорадский жук прилетел, поел и сказал: «Фу, гадость!» Нужно произвести какие-то действия с генотипом. Мичуринцы, пионеры, заря эпохи генетики, морозоустойчивые сорта картофеля… Россию нужно накормить картошкой. Зачем? Картошка – легкий углевод, крахмал; сожрал – и пошел работать. Ничего не получил, но рабочую смену отстоял. Советской власти была важна картошка. Можно действовать мичуринскими методами, бесконечно ставить опыты и вырастить морозоустойчивые сорта картошки через 20 лет. Но ведь нам надо быстро. Поэтому берем ген морозоустойчивости, к примеру, ягеля или морошки, и запихиваем в генотип картошки. И не за 20 лет, а за 2 года. Проводим эксперименты, выпускаем морозоустойчивые сорта на рынок. Стоимость – 20 млн долларов. Зато за два года. Начали выращивать в Архангельске, Мурманске и на северном побережье Ямала. Великолепно!
