2. Создание устойчивого пищевого стереотипа «человек голодный»: раз он все время голоден, значит, будет все время потреблять. Поэтому в основу общества потребления и заложена теория углеводного питания. Надо только обложить с детства места доступа к дешевой углеводной пище и лишить источников нормальных продуктов. В результате – фатальный сахарный диабет 2-го типа, пищевой диабет. Практически все американцы страдают сахарным диабетом – после 35 лет каждый четвертый, после 45 каждый второй, а с 50 лет – все. И главное (что очень хорошо!) – люди углеводного типа долго не живут. Средняя продолжительность жизни человека голодного – 60 лет. Вам известно, что пенсионный возраст начинается с 60 лет? Сколько живет человек? Ровно столько, сколько должен. Больницы, страховки, пенсии… Ну зачем все это? Калоражный опыт отточили уже до совершенства. Сбрасывая углеводные продукты на рынок, можем регулировать жизнь и здоровье популяции с точностью до двух-трех лет. Главный итог калоражной теории – углеводный тип питания. Это – неквалифицированная работа ровно до достижения пенсионного возраста.
Второй исторический аспект развития науки о питании – теория нормирования. Выработка неких средних рекомендованных норм. Для каждого продукта, процесса, витамина, микроэлемента и так далее. А что такое норма? Что, с вашей точки зрения, нормально, а что не нормально? Норма – наиболее часто встречающаяся величина в популяции. Если большинство идет под красным флагом, значит – меньшинство подчиняется большинству. Большинство диктует нам правила жизни. Помните демократический централизм и четыре его закона? Подзабыли… Плохо вас партия учила! Больше всего семей с одним ребенком? Значит, иметь одного ребенка – норма. Не двух, не трех, а одного. Если мужчины встречаются с женщинами и с ними размножаются – это норма. А если мужчины встречаются с мужчинами, а женщины с женщинами – это не норма. Но если большинство мужчин встречается с мужчинами, а большинство женщин с женщинами, то это становится нормой. Нас в этом усиленно убеждают в последние годы. Наши опытные в рыночных отношениях партнеры из Европы и Америки так живут уже почти 25 лет, и скоро гомосексуализм станет нормой (этому активно способствуют рыночные механизмы), а гетеросексуалы будут скромно жаться в уголке. Норма поменялась. Раньше каждая пятая пара была гомосексуальной, теперь – каждая третья. Всегда существуют допустимые отклонения, но 90 % – это норма. Поэтому теория нормирования крайне проста. Достаточно изучить какую-то популяционную группу. И принять ее правила как норму. Теория нормирования ничуть не лучше калоражной. Потому что, вводя понятия нормы, она стремится к этой норме как к основному регулирующему фактору.
Норма неоспорима и не обсуждается. И нам эту норму надлежит принять. Вводятся коридоры нормы, ее нижняя и верхняя границы. Все, что вне коридора – недостаточность или избыточность, – должны быть скорректированы до границ нормы. И рассчитали количество белков, жиров и углеводы по георгафическому принципу. Чуть севернее – тем больше должно быть жиров, чем южнее – углеводов, а белок можно всем одинаково. И попробуй эту норму не обеспечить. Возрастную норму мы тоже определили. Категории по физической нагрузке тоже: работники с умеренной физической нагрузкой и работники интенсивного физического труда. И все абсолютно занормировали! Даже количество половых актов в неделю. И количество часов отдыха… И эта новая теория начала своей шествие по городам и странам. Мужчины первыми встречаются с этой теорией. Когда уходят в армию. Все призывники – разные, росли в разных условиях, питались разным набором продуктов. Но всех согнали в один барак, помыли одним и тем же мылом, подстригли одной машинкой, выдали одни и те же сапоги и пилотки, и стали всех одинаково кормить… На казарменном типе – один состав пайка, на маневрах – другое нормирование питания. В наступлении – одна норма, в обороне – другая. Все обеспечение нормированно: банка тушенки на двоих, буханка на двоих, все расписано, количество патронов и гранат, ниток и иголок для починки обмундирования, мыла и портянок…
И спустя время жизни в армии происходит совершенно непостижимое. Все пришли разными, а через полгода стали одинаковыми. Все – одинаковые, по росту только отличаются и по размеру обуви. Чем хороша теория нормирования – она стирает крайние значения. И это огромнейший плюс теории нормирования. Не знаешь, как питаться? Изучи нормы для своего возраста, типа физической нагрузки, место проживания. Все расписано, все подсчитано, все изучено: на крысах, хомяках, собаках, приматах, людях. Нет никаких вопросов. В чем минус теории нормирования? Мы никогда не можем учесть индивидуальные потребности конкретного человека. Вот и весь минус.
Один солдатик задался целью стать инструктором по политической подготовке, а другой намерен просто перекантоваться, чтобы стать инспектором ГИББД. И тот, кто служит на полную катушку – голодает; а у того, кто отсиживается, избыточное питание. Или служат на Чукотке узбек и чукча. Чукче на Чукотке хорошо, а узбеку – плохо, он мерзнет. И человек, длительно находящийся на нормированном рационе, начинает испытывать индивидуальные дефициты.
Применение теории нормирования вместо калоражной позволило, во-первых, снизить заболеваемость и смертность в контингентах, а во-вторых – обеспечить стандартный и предсказуемый рацион. Следует четко понимать – даже при идеальном нормированном питании спустя полгода возникает дефицит тех или иных элементов. Дефицит железа у одних. Жиров – у других. Предвидеть результаты невозможно. А через год это уже приводит к заболеванию.
А при калоражном типе питания получили бы дефицит еще раньше, через два-три месяца. Теория нормирования со временем получила развитие, и, чтобы не случалось казусов и так называемых дефицитов, ее идеологи стали применять индивидуальные витаминно-минеральные добавки. Таким образом впервые в истории человечества получил развитие принцип обогащения питания. Поэтому сейчас нормирование без применения биологически активных добавок к пище не рассматривается как полноценное.
Третья историческая эпоха – технология обогащения питания.
Иногда мы попадаем в ситуацию, когда пищи не хватает. Любой биологический объект, любое живое существо может в определенный момент жизни находиться в ситуации, когда ему по каким-то причинам (не важно – объективным или субъективным) пищи не хватает. Важно, что мы биологически готовы к периоду вынужденного непредсказуемого недоедания. И в период, когда нам не хватает пищи, ничего страшного не происходит. При условии, что до этого мы долго питались хорошо. Мы можем пережить достаточно спокойно короткий период голода (2–3 недели) и более длительный (2–6 мес) период недоедания. За исключением, разумеется, подростков и детей в периоды ростовых скачков. Во всех нас заложен механизм адаптации и переживания голодных дней. Это у нас в генах. Организм всегда в режиме нормального питания старается создать какой-то запасец на черный день. Мы можем пережить на каждый год нормального питания 3–4 недели полного голодания. Недоедания – еще больше. При условии, что питание спустя этот промежуток времени снова восстанавливается до оптимального. Если период голодания удлиняется или в это время с нами начинают происходить какие-то неблагоприятные процессы (охлаждение, отсутствие сна, лишение воды), мы попадаем в состояние гипоксии или дефицита, которое ухудшает переносимость голода. И этот безопасный период укорачивается, порой вплоть до нескольких часов. Такая ситуация может уже вызвать патологические процессы вплоть до образования язвы или сосудистых патологий (обмороков, потерь сознания и пр.).
