– Она же моя учительница, – сказала она, хныкая под конец. – И она считает, что Дэвид прав!
Папа оторвался от шлифовки и посмотрел на нее сверху вниз, между ними летала древесная пыль.
– Разве мисс Туксбери здесь, пилит ветки?
Алиса покачала головой.
– Она будет здесь завтра, когда мы будем пересаживать в землю новые саженцы?
Алиса снова покачала головой.
– Вот, теперь мы знаем, что мисс Туксбери не пытается стать фермером. Хотя почем знать – люди меняются.
И больше он ничего не сказал. Алиса обняла его крепче, чем обычно, когда пошла спать этой ночью. Ал Хольцман – немногословный человек, но она знала, что он верил, что дочь станет отличным фермером.
И все же, тридцать четыре года спустя, Алиса не делала черенки и не подвязывала саженцы. Ал был мертв, с садом было кончено, и Алиса все еще работала в окружном отделе планирования. Она не стала ни фермером, ни даже женою фермера.
В понедельник, по дороге на работу, она размышляла над тем, что случилось с ней в период между четвертым классом и сорокачетырехлетним возрастом. Ее историю нельзя назвать необычной. Люди расстаются со своими детскими мечтами и переформатируют жизнь, чтобы уместить ее в практичные, предсказуемые коробочки, так? Эта мысль привела ее в уныние и ей стало еще обиднее за Джейка.
Она вернулась из «Литл Бит» поздно днем и выгрузила стога с сеном из пикапа. Когда она вернулась, Джейк был в пчельнике, поэтому она ему помахала и прокричала, что делает. Он смотрел, как она управляет трактором и складывает друг на друга тюки как ветрозащитную ограду, и работа сгладила ощущения от странного расставания, так как разговаривать они не могли. Когда Алиса закончила и вернулась в пчельник, он сиял и размахивал руками в бессловесном счастье. У нее сжалось сердце. Она не смогла ему тогда сказать. И вообще уже подошло время обеда. Еще одну ночь, ничего страшного.
Когда мальчишка исчез в гостевой, она написала сдержанное письмо, объясняя почему он должен вернуться домой. Она просто и по существу расскажет о физической работе на пасеке. Алиса отрепетировала речь, чтобы он не смог не согласиться с ее доводами и позвонил матери. Обрадовавшись, она представила, как дом вновь обретет былую тишину. Она хорошо поспала и на следующее утро поняла, что поступает правильно. Ей просто нужно побыть одной.
Алиса обнаружила Джейка на кухне. Тот сидел за столом с чашкой очень крепкого кофе и ждал ее. Она поперхнулась, сделав первый глоток, но Джейк этого не заметил, потому что говорил о пчелах. Он до двух ночи не мог заснуть, так как засел с ее книгой «Пасека на вашем заднем дворе» и задавал море вопросов про трутней, места их скопления, можно ли говорить о здоровье улья по количеству трутней в популяции. Клещи Варроа и споры о том, травить или не травить их. Не планируя никак участвовать в дискуссии, Алиса все же втянулась в разговор, потому что вопросы были очень интересные. Она опаздывала на работу и поняла, что ей придется обсудить его возвращение после. Она тихо выбранилась и умчалась в город.
Припарковавшись на стоянке для сотрудников, она посмотрела на воду, стоя на холме на тротуаре. Ветер уже поднялся. Кайтеры и виндсерферы стояли кучными группками на реке с белыми полосами пены, – скорее всего местные, хотят украдкой поймать пару волн перед рабочим днем. К июню на берег будут стекаться толпы туристов. Она видела длинную полосу зеленой травы, где собирались люди – искатели ветра и их зрители.
Всю свою жизнь она наблюдала за этой картиной и никогда от нее не уставала – изумрудная трава, песчаная коса, уходившая в воду, и скалистые утесы каньона, поднимающиеся из воды.
– Доброе утро, Алиса!
Этот голос, раздавшийся прямо за ее плечом, заставил ее подпрыгнуть. Это был Рич Карлтон, кадровик и финансовый директор. Рич как обычно одет в костюм, хотя все здесь придерживались дресс-кода, который Алиса называла «фермерский кэжуал». За двенадцать лет Алиса никогда не видела Рича без галстука. Даже на летнем пикнике. Он стоял на тротуаре и бил свернутой трубочкой газетой по бедру. Рич – это черная дыра времени на двух ногах. Он может засосать тебя на добрый час, просто остановившись у рабочего стола, чтобы поболтать. Рич напрягал Алису, и еще до того случая шесть лет назад, когда на рождественской офисной вечеринке он заманил ее под омелу. Она шарахнулась в сторону, и его сухие губы прошлись по ее шее. Каждый раз, когда она оказывалась с Ричем один на один, она вспоминала тот случай – шершавые полиэстеровые губы и лосьон после бритья, который пах как освежитель воздуха в машине.
– Доброе, Рич, – сказала она с притворной улыбкой.
– Сегодня важный день, – сказал он с улыбкой. – Твои ребята в отделе планирования готовы к сегодняшнему совещанию с «КП»?
Алиса продолжала улыбаться, но внутри у нее все сжалось. Как и многие города на Западе, Худ Ривер увеличился в размерах после того, как в девятнадцатом веке к нему провели железную дорогу. «Касадия Пасифик», с свою очередь, превратилась из компании с одной железнодорожной линией в огромный конгломерат, который теперь включал оптоволоконные линии и контракты, предоставляющие большим корпорациям преимущественное право движения, а также другие, на первый взгляд не связанные с этим, новые достижения двадцать первого века. Алиса совершенно забыла, что в этот день должны приехать представители из «Каскадия Касифик» для ежегодного межведомственного собрания. Представители от «Форест Сервис», союза фермеров, и защитников бассейна реки тоже должны прийти. Алиса знала, что демонстрировать перед акционерами «КП», что у них хорошие отношения с руководством на местах в маленьких городах, это пустое очковтирательство, но оно было обязательным.
– Готовы, как всегда, Рич, – ответила она.
Рич обожал собрания. Он всегда делал кучу записей на своем ноутбуке и потом сортировал, бог знает зачем. Алиса с сочувствием относилась к его подчиненным. Постоянно просматривать бесконечную переписку с Ричем – уже тянет на полдня работы. Алиса мельком посмотрела на наручные часы. У нее было немногим больше тридцати минут, чтобы собраться с мыслями.
– …поменял форму отчетности в эти выходные, – говорил Рич, – чтобы у всех был одинаковый доступ. Главная копия хранится у меня на сервере. Иду сейчас за кофе в «Граунд». Не хочешь со мной? – Он махнул в сторону улицы.
Алиса не знала такой вещи, которую ей бы сейчас хотелось делать меньше, чем это. Она подняла чашку.
– У меня уже есть. Но спасибо.
Рич стоял на месте, не подавая никаких признаков, что собирается уйти.
– Что ж, пожалуй, мне пора, – сказала она и сделала шаг, чтобы обойти его.
– Покажи им там. – Рич шлепнул ей по плечу газетой, когда она прошла мимо него. Алиса вздрогнула и почувствовала облизнувшую ее ярость.
Как всегда, она первая пришла на работу. Стул Нэнси пустовал, дверь в кабинет Билла закрыта. Она включила компьютер и нашла папку с документами департамента, который ей надо будет подать на собрание с «КП». Она скопировала прошлогодний отчет и начала обновлять в нем информацию. Много времени это не займет. Самое главное поменять цифры. Она отправила письмо Деби Джеффрис, руководителю отдела, вспотев от волнения, добавив слово «срочно» в тему письма. Деби часто начинала брюзжать, когда ее просили о таких вещах. Алисе хотелось получить эту информацию напрямую от бухгалтерии, но так как Деби хранила в себе значительные запасы пассивной агрессии, она настаивала, чтобы все такие запросы проходили через нее. В своем письме Алиса попросила прощения, что отправляет свой запрос в последнюю минуту. Деби ответила моментально и приложила нужные документы.
