Вирджиния, с короткими до плеч волосами, поравнялась с матерью и ответила,
– Мы думаем да, матушка. Короля никто не видел уже давно, а Рожер у него во дворце, как у себя дома. Люди говорят он теперь главный…Хоть Королем пока и не просил называть. – Вирджиния старалась идти в шаг с матерью, но едва поспевала за широким шагом Королевы, та слушая вполуха неслась по коридорам храма.
– Ладно, я отправляюсь в Корвус. Как никак мы заключили сделку, и надо привести этому Рожеру наше войско. Теперь то уж я этим займусь!
Асса открыла двери на балкон, пропуская Селеницеру, и спросила
– Нам остаться здесь? И что делать с урожаем? Мы можем посвятить новых Воллупт?
Королева резко остановилась и развернулась всем телом,
– Нет. Крылья я заберу с собой.
Асса, как и сестры удивленно уставились на мать, но спросить никто не решался. Королева была всегда сурова не только к Эйлат. Старшая неуверенно шагнула вперед.
– Но матушка…
– Нет, Асса, это не обсуждается. – Королева с легким удивлением смотрела на дочь,– Жатва была бы только осенью, потерпят твои ученицы. А вот для войска они больше пригодятся. С этим точка. Вы втроем- за главных. Если что-то случится- одна из вас должна прилететь ко мне. Сразу. Я вернусь не одна, подготовьте для наших сестер место для размещения. Когда я вернусь, мои воительницы займут все горы вокруг Марула!..
Асса склонила голову в поклоне, а Королева притянула дочь за руку и крепко сжала в объятиях.
– Нам предстоит великая жатва, мои птенчики. После нее – не будет у вас больше бескрылых сестер. – Королева-мать обняла и двух младших, – Вы должны быть сильными и твердыми. На жатве за морем вы еще не бывали, но то что должно произойти- намного опаснее ежегодной охоты. Я призову всех Воллупт, и мы возьмем то что наше по праву. Я лично разорву на части их Вожака, и съем его сердце! А его крылья станут символом Воллупт, и больше никогда не будут принадлежать Дамантам!
Три сестры смотрели в темнеющее небо всед улетающей Королеве. Следом за ней летело несколько десятков самых крепких Воллупт из всего Марула. К их поясам были привязаны ремни на которых висели огромные свертки темной ткани. Несколько когтей прорвали ее и торчали наружу, дно полотнища промокло от крови, и редкие капли все еще просачивались и слетали с высоты на землю. Селеницера летела в город Корвус, и несла подарок.
…
Глава 19. Даю, чтобы ты дал
Эйлат проскакала на лошади без малого пять дней. Ноги отказывались ходить по земле, и на каждом ночлеге она почти падала с седла и сворачивалась калачиком на мягкой траве. Рожер угрюмо разжигал костёр, подстреливал кролика или ловил рыбу, жарил на костре. Он не разговаривал с ней, и ни о чем не спрашивал. Иногда она ловила на себе холодный взгляд, но стоило ей поднять голову – Рожер брезгливо отворачивался, не желая говорить. Лишь в конце пятого дня, разложив плащ у костра и дожевав последний кусок мяса, Рожер достал флягу с хмелем, сделал большой глоток и посмотрел на жену.
– Завтра мы приедем в мой замок. – Рожер говорил спокойно, Эйлат подняла глаза и с вниманием начала слушать. – Я не обманул твою Королеву, я был не женат. Но ты должна знать, что у меня была невеста. И она ждет меня в замке.
Рожер ожидал всплеска эмоций, криков и возмущений, но новая жена лишь склонила голову набок.
– Ты дал ей обещание жениться и так легко его нарушил? Ты, наверное, не любишь её?
Рожер сперва не нашел что ответить, а потом громко захохотал. Лирд, привязанный к дереву, дернулся с перепугу, недовольно фыркнул и притих.
– Люблю?..– Рожер опять засмеялся, уже немного спокойнее. – Я никого не люблю. И не желаю больше слышать от тебя ни слова, тем более о такой ахинее. Жаль разбивать твои детские сказки, но никакой любви не существует. Есть страсть, есть желание обладать кем-то. И если сильно заиграться с одной, может лишь наскучить, не более.
Рожер удивился своей мягкости и откровенности и скривил лицо, противный самому себе.
– Хватит на сегодня болтовни! Завтра ты встретишься с Джили, разбирайтесь с ней сами, но чтобы обе были живы. Иначе я вас и на том свете найду!
Рожер отвернулся спиной к костру и замолчал. Эйлат тихо сидела, обняв колени руками, он слышал её неровное дыхание. Девушка смотрела на могучую спину сильного воина, длинные ноги в высоких сапогах, белые пряди волос что касались плеч, и ей было его жаль. За все время путешествия он к ней не притронулся, не обидел. Она и рада была отложить их брачную ночь, хоть и кольнуло неприятно: он тоже не видит в ней ничего привлекательного и приятного глазу- как и все ее сестры, он считает ее уродиной. Теперь же Эйлат узнала о некой невесте, и чтобы он не говорил о любви, она предпочла думать, что он все еще испытывает к невесте чувства. И только потому не вступил с Воллуптой в таинство любви.
Сама Эйлат мало что об этом знала, лишь пересказы сестер, уже родивших малышек. Иногда они покидали Марул на своих крыльях, а возвращались с дитем в чреве. После, они описывали отцов своих будущих малышек, какого роста был, глаза какие были… Как испугался крыльев, как пытался бежать, а после, как стонал от её ласк и умолял: ещё! Некоторые сестры убивали их потом. Другие покидали навсегда и никогда больше не возвращались к ним. Эйлат знала одну Воллупту, она выпечку пекла для Учениц Смерти. Эйлат любила с ней болтать между занятиями. Да и угоститься сладкой булочкой. Мираила рассказывала ей о тайных встречах с отцом ее старшей дочери. И о том, что она нарушила обет, и последующие девочки были зачаты от того же мужчины… По закону Королевы каждый ребенок должен был быть от разных мужчин. Эйлат хранила ее тайну свято. И тихо радовалась, что Мираила нашла любовь даже живя в Маруле. Правда у нее были крылья. Эйлат не могла этим похвастаться, да и не хотела… Осенью она должна была убить Даманта и забрать его крылья себе. "Doutdes" – даю, чтобы ты дал. Она бы подарила смерть животному, и носила бы его крылья.
Но никто не знал о ее клятве… Когда ее мать погибла на жатве много лет назад, Эйлат поклялась самой Сванвейг, что никогда не убьет животное! Она была еще ребенком, и повзрослев поняла, что поклялась выполнить: она сама отказалась от любви. Без убийства- нет крыльев, без крыльев- нет пути из города…
Но теперь она сидит у костра рядом с мужчиной. С ее мужем. Эйлат укрылась с головой плащем и легла набок, продолжая буравить взглядом спину Рожера. Рассвет близился.
А на следующий день они заехали в ворота замка. Высокие стены из серого камня, сверкающие башни, стража в железных доспехах. Эйлат испуганно озиралась по сторонам, столько мужчин она в жизни не видела! И они все внушали ей ужас: угрюмые, бородатые, с оружием и сильным запахом пота, который сшибал с седла. Рожер остановил Лирда и спешился, руку девушке он не подал, как и за все время их путешествия. Эйлат неуклюже слезла с коня и поспешила догонять мужа. Вслед молодой серебристоволосой Воллупте с интересом устремились несколько десятков пар глаз. Девушка зашла в замок вслед за Рожером.
