– Не прошло и суток, как не стало Атери Валькирий… Одна, молодая тогда, Ведьма увидела знак, видение… Олимия тогда обучала детей грамоте, её ночью вывели из деревни ее же ученицы по указу той ведьмы. Равия сказала всем уводить ее подальше от деревни, иначе ее встретит смерть. Кто-то из Старейшин решил убрать род Валькирий из Совета окончательно. С той ночи никто больше не видел Валькирий. Некоторые правда скрытно относили дочерей куда-то далеко в леса. И возвращались без них. Олимия продолжала воспитывать клан Ночных Стражей и дальше… Она сама стала Атери, и вела за собой своих дев. Спустя 4 года под воротами нашего поселения нашли бездыханную Майю, она погибла от той же лихорадки что поразила ее еще во время беременности, что было просто удивительно. Ведь такими болезнями болеют не больше нескольких месяцев… Шаманцы плохо восприняли знак. Оставшихся пятерых Старейшин свергли. На сегодня – никого из них нет в живых.
В повисшей тишине прозвучал голос Принца,
– Драматично!.. Любовь, предательство, заговор! – Аратт улыбался, но даже в слабом свете костра был виден не шутливый взгляд. – Ваши люди позволили всему этому случиться лишь из-за того, что дочь Атери влюбилась в Принца? Так вот этот Принц смог бы уберечь и Майю, и ее детей! Вы ничего не сделали тогда, чтобы защитить своих женщин?! Я уже молчу о том, что они в принципе вас защищают.
Рэххилу громко прочистила горло, гневно глядя на Принца. Тот лишь отмахнулся и продолжил,
– Ваша цель наверняка важна и благородна, но не кажется ли вам, что все это теряет свой смысл, если вы в своей "семье" не можете порядок навести? Что вы сейчас сказали нам, Янкрам? Сколько погибло Валькирий? В деревне лекарей и знахарей? Вы не спасли ни дочь одной из Старейшин, ни ее саму! Вторую дочь вы выгнали в лес, "спасая", и вместе с ней в ночной мрак вы выставили детей! Олимия сильная женщина, это так. И вот ее цель: и оправдана, и благородна, в отличие от вашей.
Хмельные глаза постаревшего на десяток лет знахаря смотрели через огонь на юного Принца. Такая простая истина. Жестокая и справедливая. Командир протянул бутыль, знахарь взял дрожащей рукой. Аратт встал и ушел в темноту ни с кем не прощаясь. Тобриэль потерся лбом о локоть Рэххилу, и последовал за другом.
В наступившей гнетущей тишине, никто не решался заговорить первым. Мисалиафа встала со своего места и пошла ближе к Знахарю с Нибом. Рядом с ногами ученика лежала лира, четырех струнный музыкальный инструмент. Валькирия, не глядя на мужчин взяла в руки лиру и присела рядом, спиной к ним и лицом к костру. Инструмент лег на колени, тонкие пальцы коснулись струн, и тишину прервал прекрасный звук. Многим был знаком печальный мотив. Песня была старой и известной на многих языках. История велась от лица мужчины, но нежный голос девушки нисколько не портил ее. Певчий рассказ был о страстной любви мужчины к Королеве. Ради нее он был готов на все, и меч обнажить, и жизнь отдать, так сильно он ее любил. Но ее не было рядом. Он не повстречал её, не нашел, и ищет ее по всему свету. Песня замыкалась в круг, стихи гладко ложились на струны, чувственный негромкий голос вызывал дрожь и печаль в груди. Один за одним, к нежному женскому пению присоединялись мужские баритоны, меченосцы подпевали, захмелевший командир почти кричал знакомые слова хриплым голосом. Даже Ниб, за спиной Валькирии тихо пел. Знахарь же благодарно смотрел на дочь Атери. Он помнил, что именно он первый сказал Олимии, что она носит под сердцем дитя. А через семь дней она бежала из деревни… Мисалиафа продолжая петь оглянулась и наткнулась на взгляд Янкрама. Девушка чуть заметно кивнула, прощая старому все то, за что он готов был молить прощение.
…
Глава 20. Забытый Король
Вольфиаг выбежал на берег ручья, глаза рыскали по темному песку и кустам, а затем, плечи расслаблено опустились.
– Луми, выходи, я знаю, что ты там…– листья зашевелились, я вышла из высоких кустарников как он и просил, Вольфиаг замер не в силах пошевелиться. Мою фигуру едва прикрывало небольшое полотенце, голубые мелкие созвездия были рассыпаны по всей коже плеч и рук, и все еще излучали легкое свечение. Мокрые волосы я откинула назад, босые ноги мякго несли меня вперед, пока я не остановилась прямо перед Вождем. Тепло и нагота моего тела окутали его словно пелена, редкая искра в глазах разожглась неистовым желанием. Вольфиаг притянул меня к себе и нежно коснулся губами моих губ, я старательно ответила на поцелуй, мои руки обвили его шею.
Вниз упало полотенце. А следом и броня грозного Вождя. На песке лежало двое, ничто не могло оторвать нас друг от друга… Звезды подмигивали с высоты, ручей пел свою песню, где-то вдалеке заухала сова. Стон наслаждения и любви влился в песнь ночи.
Конечно будь это некоторое время назад, будь я в своём дворце, а Вольфиаг при своих обязанностях Вождя- наш союз вряд-ли был бы возможен, и уж тем более, такое развитие отношений. Но я была влюблена и глаза мои сейчас были слепы к приличиям и традициям. А Вождь за последние несколько месяцев столько повидал и так круто поменял своё положение в жизни, что не хотел откладывать такую ночь на потом. Он ждал меня уже давно, и давно желал.
–Как долго они еще будут так светиться? – Широкая шершавая ладонь блуждала по изгибам моего тела, усыпанного звездами. Я лежала рядом, положив голову ему на грудь и все еще тяжело дыша.
– Олимия говорила вроде к осени пройдет…, – вздохнула тихо я и приподнявшись на локте спросила, – Твои узоры на висках тоже должны светится, почему они черные?
Вольфиаг отвел длинную прядь с моего лица, открывая мелкое созвездие из трех звезд, стоящих в ряд, помолчал мгновение и встал, подхватив меня на руки и направляясь к ручью.
– Твоя сестра сказала мне, что лишь в крови Валькирий эти чернила могут излучать свет. А я, как видишь, не Валькирия. – Вождь подмигнул, я хихикнула в ответ и встала на ноги, по щиколотки оказавшись в прохладной воде. Быстрое течение плескалось о ноги и в темноте я не совсем поняла, что задумал Вольфиаг. Вождь нагнулся и набрав в ладони воды начал отмывать мои бедра и ноги от чего-то. Я смущенно дотронулась рукой до низа живота и поднесла поближе к глазам, присмотрелась к пальцам- кровь! Я в испуге начала сама плескать на ноги воду и отмывать ее,
– Откуда это??..Боги, ты что меня там убивал?..
Вождь тихонько засмеялся и укрыв меня мокрую полотенцем, успокоил,
– Впервые всегда кровь. Больше ее не будет, Луми. Ты этого не знала?
– Мне некому было это рассказать, мама ушла от нас слишком рано, а больше… – Я смущенно притихла.
– Прости. Я не подумал.
Вольфиаг заглянул мне в глаза, я улыбнулась и пошла за рубахой,
– Чтож, хорошо, что так только впервые… а то неудобно каждый раз все пачкать. – Я лукаво и смущенно подняла глаза.
Вождь засмеялся вслух и взял из моих рук протянутые вещи. Накинул рубаху и штаны, броню и сапоги перекинул через плечо, и пошел вслед за мной, назад к лагерю.
Ступая по узкой тропе шаг в шаг по ее мокрым следам, мужчина думал о том, что готов так шагать за ней куда угодно. Сейчас, с мокрыми волосами, босая и в простой рубахе, без золота и камней… чистая…она была как никогда похожа на лесную нимфу, мягко шагающую по лесу, и несущую в каждом шаге волшебство. Может и правда он околдован, или влюблён. Но пойдёт он только за ней.
