Умру, и им всё равно.
В тот момент я узнала, что такое предательство близких.
Дверь закрылась, и наступила тишина.
В комнате я осталась абсолютно одна. А жить хотелось страшно. До одури!
Даже жутко было глаза закрыть.
Через открытое окно до меня долетали трели сверчков и далекое уханье совы.
Слёзы медленно стекали из глаз. Я ведь считала отца таким справедливым, несокрушимым, лучшим...
А он просто отвернулся и ушел, оставляя меня умирать в этой комнате одну.
"Нежилец, так нежилец"
Эта фраза вертелась в голове, принося такую боль, что с физической не шла ни в какое сравнение.
"Выживу! — твердила я сама себе. — Всегда есть зачем жить"
Дверь тихо скрипнула, раздались шаги. Сквозь слёзы я различила женский силуэт.
— Мама? — почему-то я подумала, что это она пришла за мной, чтобы увести в страну мертвых. — Мама, это ты? Мне еще не пора... Нет...
— Молчи, моя маленькая, — нянечка нежно погладила меня по голове. — Береги силы, моя девочка.
Теплые губы коснулись лба. Она еще никогда не проявляла столько любви.
Так хорошо стало в этот момент. Не одна! Не бросили меня.
— Я умираю, няня, — пожаловалась я.
— Ну что ты, доченька. Кто же тебе позволит? — она улыбалась, но в сумерках, окутывающих комнату, я видела, как предательски блестят ее глаза.
— Целитель уедет... — шепнула я.
— А у нас свой есть! Правда же, Талья?
Рядом с нянечкой из тьмы показалась вторая фигурка.
— Правда, — теплые руки сжали мои запястья. — Я помогу тебе, Алисия, и никогда не оставлю одну в беде.
Заплакав, я уткнулась лицом в подушку.
Через кожу в моё тело проникала теплая целительская магия. Слабая, но всё же. Руки Тальи разгорались, охваченные ярким оранжевым сиянием. Она согревала меня. Выжигала боль и вселяла надежду...
— Не выгори, — шепнула я.
— Ну, что ты, — в полумраке я различила её улыбку. — Это знатные леры дар берегут до совершеннолетия, а мы, простые крестьянки, с пелёнок его используем. Я не сильный лекарь, но мы возьмём не качеством, а количеством. Я буду отдавать тебе всё, что скопится за день. Главное, кровь остановить.
— Засыпай, Алисия, — нянечка погладила меня по волосам так, как не делала этого никогда. — Утром тебе станет немножечко легче.
— Алисия, — вздрогнув, я вынырнула из собственных воспоминаний и взглянула на Талью.
Она стала настоящей красавицей. Копна чёрных волос до талии, синие, что гладь океана глаза. Стройная, но фигуристая. Все мужчины в замке оборачивались на неё.
А сколько раз замуж звали...
Характер, конечно, не сладкий, но должны же у женщины быть недостатки.
— Чего ты опять в облаках витаешь. Вставай и разминай ноги, — в меня таки полетело домашнее платье.
— Никакого почтения, — проворчала я и отпихнула вещь в подножье кровати. — Нравится тебе или нет, но мое мнение ты знаешь. Хватит тебе сидеть подле меня, сестрица, определяйся уже с мужчиной.
— Да что ты заладила с утра! — взбрыкнула она и всплеснула руками. — Не пойду я ни за кого из этого дурачья. Сама же сказала — ни одного стоящего жениха здесь не осталось.
— Значит, уезжай в столицу, — упрямо гнула я свою линию.
Признаться, и мой характер желал быть лучшим. Но у меня хотя бы были веские на то причины. Попробуй-ка, полжизни провести в постели, перетерпеть столько мучений и остаться нежной наивной лерой.
Как бы не так. От лютой злости на всех и вся зубы быстро отрастают и затачиваются.
— А ты меня не гони! — Талья упёрла руки в бока. — Вместе и укатим, как возможность подвернётся.
— Куда мне катить? — приподняв бровь, я вопросительно взглянула на неё. — Я с лестницы еле спускаюсь.
— Ой, — она махнула на меня рукой и полезла в сундук за чистыми полотенцами. — Ну, допустим, с этой разваливающейся башни и я еле сползаю, но зато мы далеко от твоего братца, чтобы его драконы на поле боя на гуляш покромсали, и от сестриц, да отдадут их боги в жены к похотливым старикам с отменным здоровьем.
— Ты сегодня прямо сама доброта, — хмыкнула я. — Что стряслось?
Спросила без всякой задней мысли. Ну мало ли день не задался: повздорила с кем, или на завтрак ничего не досталось.
Но Талья повела себя странно. Молча открыв резную дверь, ведущую на огромный балкон, вышла наружу.
В комнату тут же ворвался поток свежего морозного ветра.
Осень в этом году выдалась на редкость промозглой.
Прошла, наверное, минута, а ответа я так и не дождалась.
— Талья? — встревожившись не на шутку, привстала на локтях. — Говори как есть! Если что сотворила, я тебя все равно не догоню. Скрыться от меня успеешь!
— Ваш брат так и не вернулся вчера вечером с отрядом. Ползут упорные слухи, что на границе наших земель стоят орды драконов.
Услышав её негромкий голос с балкона, замерла. Секундная паника сменилась ледяным спокойствием.
Значит, все же дошли. Война дотянула свои костлявые руки и до севера.
Может оно и к лучшему.
Это бестолковое противостояние отняло столько жизней. Столько семей разрушило, судеб поломало, что подумать страшно.
В моей голове стремительно сменялись мысли. Я соображала, чем для нас может обернуться приход незваных гостей.
— Ты ведь сохранила драгоценности, что я отдала тебе на хранение? — громко спросила, чтобы она услышала меня.
И снова тишина.
Нахмурившись, я резко откинула одеяло и села. Нога ныла, да и поясница как деревянная.
Ощутив сквозняк, гуляющий по полу, потянулась за шалью и укуталась.
— Талья, почему не отвечаешь?
— А что мне говорить? — она так и не зашла в комнату. — Нужно было на что-то покупать тебе обезболивающее. Полынь полынью, да только ей одной дела не поправишь.
— Но… — я слегка опешила от такого признания. — Но ты же говорила — деньги давал брат!
— Обманула, он и слушать о тебе не желал, как и твои сестры. Поэтому я распродала всё, что было. Замок обнищал, закрома пусты, боюсь ещё немного и наш молодой лерд начнёт сам приторговывать нарядами своих сестёр, да и собственными кафтанами. Если он там еще живой.
Нет, конечно, я знала, как относятся ко мне близняшки. Они становились невыносимее с каждым годом. Порой я не понимала, как мы могли родиться все от одной матери. Предпочитала думать, глядя на них, что меня нашли на огороде за кухней в капусте. Но Критес... Хотя... зачем я себя обманываю, не дал бы он ни монеты.
